Василий Головачев - Вне себя
– Стоит ли в таком случае нам лететь на Алтай? – засомневалась девушка.
– Подумаем, время ещё есть. Да и неохота, честно говоря, всё время скрываться, бегать от погони, – сказал Прохор.
– Сначала поговорим с Дмитрием Дмитриевичем в Москве, – сказал Саблин. – Вдруг подскажет что-то. Тогда и решим.
– У меня идея… что, если я снова зайду в одиннадцатого… Прохор оживёт… и они куда-нибудь переедут.
Устинья нахмурилась:
– Это рискованно.
– Сейчас всё будет рискованно.
– Идея хорошая, – оценил Саблин. – Надо покумекать.
– Долго нам ещё ехать?
– Если не попадём на Ярославском шоссе в пробку под Москвой, – сказал водитель, – то чуть больше часа.
Прохор откинулся на сиденье, закрыл глаза.
– Поспишь? – тихо спросила Устинья.
– Нет. – Он помолчал. – Пока будем ехать, схожу в…
– Не надо! – догадалась девушка.
– Не бойся, ничего со мной не случится. Всё равно делать нечего. Навещу пару числомиров и вернусь.
Устинья хотела продолжить уговоры, но вмешался Саблин, у которого был хороший слух:
– Пусть идёт, в любом случае придётся искать «родича» в других измерениях.
Прохор устроился поудобней, сжал в кармане куртки эргион.
Гул двигателя, шелест шин, свист ветра в открытых окнах автомобиля отступили, стихли, пришло успокоение, в памяти всплыли слова, цифры и символы «пароля», с помощью которого открывалась «дверца» иных миров. Прохор погрузился в тишину и покой, глаза перестали замечать бегущие по лицу пятна солнечного света, прорывающегося сквозь листву деревьев, и душа математика «отлетела» в такие закоулки Вселенной, которые раньше были доступны разве что умирающим.
Впрочем, он не умер. Мысль о «посмертном путешествии» мелькнула и погасла.
Первой «остановкой» пси-энергетического «экспресса» была голова Прохора-3. Но Прохор не стал здесь задерживаться, зная, чего он хочет на самом деле. Интуиция научилась выводить его в нужную точку числоформного пространства, и, сделав несколько быстрых шагов-переходов, он снова высадился в голове Прохора-11.
В номере пансионата «Марьин остров», где неподвижной колодой лежал «родич», ничего не изменилось. Только солнце переместилось с левой стороны речного ущелья на правую.
Его не ждали: в спальне никто не дежурил. Из соседней комнаты доносились чьи-то голоса.
Прохор приподнялся на локтях, чувствуя себя вором чужого имущества, помял плечи, шею, бока. На сей раз адаптация к чужому организму прошла быстрее, хотя тело Прохора-11 по-прежнему казалось более плотным, твёрдым и массивным, чем собственное.
Он тихо встал, подошёл к двери.
В комнате на диване сидели две женщины, у окна стоял Саблин, держа возле уха трубку айкома. Одна женщина была Юстиной, вторая чем-то напоминала Данияра. Вернее, Данимира, как звали Саблина здесь.
Женщины замолчали, когда Прохор переступил порог комнаты.
У Юстины изменилось лицо: она, по-видимому, посчитала, что вернулся «настоящий» Прохор Смирнов. Она медленно поднялась.
Саблин замер с телефоном в руке.
– Извините, – виноватым тоном проговорил Прохор-гость, облизывая пересохшие губы, – я на минутку.
Глаза Юстины погасли, она бросила взгляд на Саблина.
– Это не он.
Женщина, слегка похожая на Саблина, встала, переводя взгляд с Прохора на Юстину и на Данимира.
– Всё в порядке? Я могу не беспокоиться?
– Подожди, есть нюансы, – очнулся Саблин, пряча мобильный. – Ты нашёл… след?
– Не нашёл, – покачал головой Прохор. – Еду в Москву, где мы планируем поговорить с нашим Дмитрием Дмитриевичем. Потом полетим на Алтай. Я подумал, что если вы собираетесь уезжать, то я могу побыть… здесь. – Прохор с кривой улыбкой ткнул пальцем себе в лоб. – Вам тогда не придётся ломать голову, как вывезти… тело.
Саблин и Юстина обменялись быстрыми понимающими взглядами.
– Ну, вы поговорите, – сориентировалась собеседница Юстины, направляясь к выходу, – а я подожду вас у себя.
– Спасибо за заботу, – проговорила Юстина. – Вам придётся подождать, пока мы обсудим маршрут и решим транспортную проблему.
– С транспортом Алла поможет, – отмахнулся Саблин. – Другое дело, куда мы направимся. Подождёшь часок?
– Лучше я приду ещё раз, – сказал Прохор. – Можете прикинуть, когда вы будете готовы к переезду?
– Через час-полтора, – сказала Юстина, не сводя с него задумчиво-оценивающего взгляда. – Сможете?
– До Москвы меньше часа езды… пока мы доберёмся до университета… давайте попозже, если можно, часа через три. Как только мы поговорим с Дмитрием Дмитриевичем и где-нибудь остановимся, я сразу приду к вам.
– Будем ждать, – сказал Саблин. – Как у вас обстановка?
Прохор хотел рассказать, что на них только что напали неизвестные бандиты в спецназовском камуфляже, но решил никого не волновать.
– Так… справляемся, со мной Устя и Дан, так что я не один. До встречи.
Прохор улёгся на кровать. Саблин подал ему эргион, назначив себя ответственным за его хранение.
– Надеюсь, всё разрешится.
Он закрыл глаза, берясь за модуль, удерживая в памяти взгляд подруги Прохора-11. Юстина не зря производила впечатление решительного и целеустремлённого человека, не способного на проявление сентиментальности и нежных чувств, и одиннадцатый, наверно, знал, что говорил, когда жаловался «родичу» на то, что подруга его просто терпит, но не любит. Однако, судя по взгляду Юстины всё было не так просто. Равнодушная женщина едва ли способна метнуться из Москвы на Алтай в такой ситуации, бросить все дела и важную работу.
«Встречу, скажу ему об этом», – подумал Прохор, растворяясь в «движении без движения».
Пришла мысль посетить пару экзотов.
Пять минут на ознакомление, а также на выяснение нужных сведений и оценку обстановки, минута на запоминание пейзажей, и назад. Но какой экзот посетить? Одиннадцатый побывал в репьюнит-мирах, посетил харшад, узлы Капрекара… предупреждал об опасности Бездн… кстати, вдруг он рискнул нырнуть в глубокий экзот? Но какой? Капрекар-549945? Или поближе, в один из миров на базе числе Армстронга? Например, в мир-92727. Две двойки, две семерки и девятка – неплохое сочетание. Мир, по идее, должен быть устойчив…
Тьма перед глазами расступилась, проявились очертания лопаты, нога надавила на край, лопата вонзилась в землю, перевернула пласт: Прохор-12 вскапывал грядку на приусадебном участке! Земледелец, однако! Бог в помощь, как говорится. Но помогать некогда, работай, «братишка».
Тьма сомкнулась над головой, он пошёл дальше, смелея и хмелея от ощущения доступности процесса, набирая скорость, с которой до этого момента ещё не погружался в глубины «матрёшечной» Вселенной.
