Андрей Бочаров - Я и Я (сборник)
Потому не обманщики, не лжецы, но обманники.
Олефир пришел в большое пространство – парковый уровень. Добропорядочная семейная жизнь, женщины прохаживаются с колясками по каштановым аллеям, мимо носятся стайки детворы. Умиротворение. Здесь пришлось искать правильную скамейку – как раз между бронзовой абстрактной скульптурой (реальный пьедестал напоминал кладбищенскую плиту) и кустом сирени (только начинающим увядать, но еще вполне живым и с настоящим запахом).
Необходимый человек принимал посетителей с меланхолическим выражением лица. Был одет в призрачный франтовской костюм и вполне реальную бумажную пижаму. Газета в его руках была лучше настоящей – изменяла строчки своих текстов, подсказывая хозяину нужные сведения. Если присмотреться, в парке была видна очередь из посетителей, каждый шел своей дорожкой и вроде как совсем в другую сторону, только их настороженно-внимательные взгляды образовывали гибкую структуру… Валерий сообразил, что одновременно рассматривает изображение парка с нескольких камер и заодно прогоняет картинку через аналитические программы. Еще и не такое раскопать можно, да только сейчас не нужно. Надо просто слушать собеседника.
– Знаете, раньше на дорогах бытовало правило – на место смерти водителя вешать венок. Некоторые столбы, которые у сложных перекрестков, говорят, все в таких венках были.
– Намекаете, что я здесь умер?
– Снова попробуешь обмануть, так и умрешь, – в голосе Рогута не слышалось ноток гостеприимства. Ни малейших. А на вид такой легкомысленный джентльмен в канотье с зеленой лентой…
– Венков не надо. От них только пыль, – сесть Валерию не предложили, потому пришлось стоять на гравийной дорожке, сдвинув собственную соломенную шляпу на затылок и не зная, куда деть трость. – У меня разговор по моему иску. Я могу отменить его. Только у меня предложение.
Рогут промолчал, только смотрел на квадратное лицо Валерия.
– Я подсказываю вам, как не проиграть в конфликте.
Здешний начальник засмеялся. Он смялся так тепло и искренне, что даже случайному посетителю стало бы понятно – Рогуту незачем обижаться на людей. Он порядком в них разочаровался и теперь принимал нового посетителя за мелкого жулика. В крайнем случае, за наглого прожектера. А зачем злиться на таких? Достаточно просто выкинуть за порог.
– Две секунды сомнения перед решением по водопроводу. Дело решил солнечный зайчик – ты тоже захотел ничего не бояться и скакать, где вздумается, – ровным голосом, будто ничего не услышал, продолжал свои рассуждения Валерий. Читать в памяти людей он еще не мог, это были данные «старшего брата».
Однако понять, что именно думает Рогут, посетителю было вполне по силам. Тот резко оборвал смех. Валерий стал комментировать его лихорадочные выводы. Главное было попадать точно в такт.
– Не Боровиков, он ни при чем.
– Напрасно, приду в следующий раз.
– Почему? Я реален.
Несколько жестов, гримас и прочих мимических ухищрений были дополнением.
– Значит, читаем мысли, – обманник быстро собрался, он все еще не верил и подозревал элементарный обман. – И кто же твой покровитель? Чего он хочет?
– Давай я будут отвечать только на вопросы, для которых знаю ответы? – Валерий отпустил палку, и она осталась стоять. То, что гравий под ними уж точно не был ровным, ничуть не мешало делу. Палка стояла и даже не думала шевелиться от легкого вентиляционного ветерка.
А ведь все механизмы, необходимые для подобных фокусов, должны были всплыть при проверке.
Олефира сейчас проверяли по второму разу – он чувствовал это сканирование. Работали все распознающие системы обманников. Только снова ничего не находили.
Да и вопросы здесь были лишними. Олефир видел, что эффект сработал. Расчеты подтверждали. Оставалось только сообщить предводителю обманников рекомендации.
– Суд на выездных заседаниях уже два дня проходит. Примени право «площадной демократии». Пусть все твои явятся в зал и потребуют справедливости. Судья автоматически примет вашу сторону.
– А если нас перебьют по дороге? Несчастный случай? – самоуверенность Рогута обернулась язвительностью.
– Я же не предлагаю вам всем выходить на улицу. Дело простое – десяток коридоров, пара герметичных дверей, и вы там.
– То есть предлагаешь многим из нас покинуть обиталище, – Рогут обвел взглядом парк.
– Будьте реалистичнее! – скорчил равнодушную гримасу Валерий. – Лучше начинать это действо прямо сейчас.
– Так кто все-таки покровитель? – Рогут настаивал.
– Я. Только «старший брат».
– Стало быть, ты у нас – богатенький и умненький клон. И что мы получим, если послушаемся этого совета?
– Сохраните немного самоуважения. Или хотите, чтобы большие парни прямо указывали вам, какой рукой брать ложку? Делай что должен, Рогут Павлович. Кстати, о богатстве: признаешь иск критикессы на одну треть. Пусть старушка порадуется! – Валерий печально вздохнул. – Не разорялись бы вы так на детей, все бы тут состояниями обзавелись – глядишь, и с виртуалами смогли бы мирно разъехаться. А сколько из вашего потомства в большой мир уходит?
Это был ехидный и запрещенный вопрос. Практически удар ниже пояса. Столь редкие из человеческого потомства теперь оставались людьми, а не бросались в бездны совершенствования… «Жестоко?» – спросил он сам себя. Нет. Просто Олефир видел систему мышления обманника и понимал, что сейчас этот аргумент будет самым действенным.
Почти одновременно другой Валерий Олефир, тело которого было чуть моложе и чьи пальцы никогда не ставили на полку в библиотеке погребальную урну, сейчас лежал на диване. Желтый гибкий обруч на голове в этот раз обеспечивал не тестирование личности хозяина, а лишь его виртуальную прогулку. Правда, перед тем как лечь туда, прочитал записку, приколотую к валику: «Принюхивайся к благим намерениям, вдруг завоняют».
Этому совету стоило последовать.
Офис Бронза был самым обычным, можно сказать, стандартным деловым помещением. Интерьер без украшений, излишеств или фотографий близких на столе. Скупость в деталях и блеклость в красках. Хозяин принял такую же личину – делового и равнодушного субъекта с впалыми щеками и губами ниточкой.
– Между прочим, мы тут кое-что раскопали, любезнейший, – тон виртуала тоже не отличался благодушием. – Это ты послал старого сумасшедшего на убой.
– А он жив, – Валерий смотрел на собеседника совершенно невинным взглядом честного труженика.
– Кто? – не понял Бронз.
– Старик. Бражников, кажется, его фамилия. Вот где он сейчас обретается, – на столе, который был одним большим дисплеем, загорелся адрес.
