Владимир Баграмов - Страна убитых птиц
— Сделай что-нибудь, — попросил он тихо и жалобно.
— Я не могу. — Джу печально усмехнулась. — Все, Старик! Мое тело пустое… Я давно не вижу сны. ОН наказал меня, лишив смысла жизни.
Она присела рядом, поджала ноги, обхватила колени руками.
— Как ты думаешь, и любовь бывает преступной, а?
— Я умираю, Джу.
Она равнодушно кивнула. Взяла его руку в свою, подержала и бросила. Что-то сгорело внутри нее. Так иногда выгорает торф под землей, образуя страшные, гибельные пустоты. Корка земли, а под ней пышущая жаром, раскаленная «геенна огненная». И горе тому, кто ступит на хрупкую корку. Нет ему ни спасения, ни милости.
Он задыхался. Словно раскаленный гвоздь всадили в левую половину груди, острие гвоздя упиралось под горло, затрудняя дыхание и не позволяя двигаться.
— Джу!
Он со стоном повернул к ней голову, по синюшно-бледному лицу катился холодный пот.
— Джу, ты… не жалеешь ни о чем?
— Жалею.
Джу Найдис провела ладонью по его лицу, сгоняя капли пота. Отерла ладонь о брезент палатки, печально улыбнулась.
— Ты умираешь, Старик. Как ты думаешь, для таких, как мы с тобой, есть в ТОМ мире покой? — Она покачала головой. — Нет. Даже праведники не получат ТАМ покоя.
— Почему? — он с трудом разлепил губы. В глазах мутилось, он видел мириады разноцветных мушек-точек, они скользили, прыгали и разбегались, чтобы опять собраться вместе.
— Праведники не получат покоя, потому что ничего не предпринимали для… — она повела рукой вокруг себя, — для исправления всего этого! Тот, кто ищет выход, всегда грешен. К нему все прилипает.
— Я искал выход.
— Лжешь. Ты всю жизнь искал крови, — она говорила тихо, едва слышно, ему приходилось напрягаться, чтобы сквозь муть охватившей его боли расслышать, что она говорит. — Ты издыхаешь, как зверь, опившийся крови.
— Джу!
— Я любила тебя. Расчетливого, жестокого и кровавого. И ничего не могла поделать с этим. Ты всегда был умнее тех, кого топил в крови. Дальновиднее и хитрее.
— Замолчи, мне плохо! — голова его моталась по брезенту, он с хрипом выдыхал воздух, при этом в груди что-то сипело, булькало.
— Умирай, Старик. Нет твоей Федерации. Может быть, они что-нибудь и сделают. Затянут потуже пояса и стиснут зубы… И создадут иную форму Власти. Где не будет твоего наследия. Ты умрешь, как Система. Вымрешь.
— Перестань!
— Ладно… Я пойду!
Она встала.
— Куда ты!
Она махнула в сторону болот, печально улыбнулась ему. Это не было прощанием. Она знала, что они встретятся. Там, на немыслимых просторах других измерений. КАК, В КАКОМ КАЧЕСТВЕ И ГДЕ — это было ей неведомо, но одно она знала твердо — ВСЕ СО ВСЕМИ ВСТРЕЧАЮТСЯ.
И пошла… Не оглядываясь.
Уголком глаза он следил за ней. Вот она медленно поднимается по склону оврага, хватаясь за голые ветви кустов. Встала на краю, не оглядываясь, взмахнула рукой. Потом ее фигура стала уменьшаться, пока не исчезла совсем.
Президент смотрел в небо.
Оно быстро СУЖАЛОСЬ, пока от его серой, свинцово-тяжелой глыбы не остался маленький черный островок. Островок перешел в точку. Эта точка стремительно ринулась к нему. Он вздрогнул, попытался привстать, чтобы увернуться… Но точка, стремительная и яркая, как молния, скользила прямо в переносицу, между прищуренных его глаз.
И ДУШНАЯ КРАСНАЯ ВОЛНА ЗАХЛЕСТНУЛА ЕГО. ОН ПЫТАЛСЯ ВЫБРАТЬСЯ, КРИК ЕГО БЫЛ НЕИСТОВ И ПЕЧАЛЕН, НО ВСЕ НОВЫЕ И НОВЫЕ ВОЛНЫ ЗАХЛЕСТЫВАЛИ НЕПОДВИЖНЫЕ ЗРАЧКИ ЕГО, И НЕ БЫЛО ОТ НИХ СПАСЕНИЯ.
УБИТЫЕ ИМ ЛЮДИ ПРОПЛЫВАЛИ ПЕРЕД ГЛАЗАМИ ЕГО… ЗНАКОМЫЕ И НЕЗНАКОМЫЕ… СИНИЕ, ЗАДУШЕННЫЕ ЛИЦА, СРЕЗЫ ОБЕСКРОВЛЕННЫХ ШЕЙ — ВСЕ ЭТО ДРОЖАЛО И КОЛЫХАЛОСЬ В КРАСНОМ МУТНОМ МАРЕВЕ… И НЕ БЫЛО СЛЫШНО НИ ЗВУКА. СТРАННАЯ ТИШИНА СОПРОВОЖДАЛА ВИДЕНИЕ ЕГО. И ПАЛ МРАК.
И УГАСАЮЩЕЕ СОЗНАНИЕ ЕГО ВЫЛОВИЛО ИЗ КРОМЕШНОГО МРАКА БЕЛОЕ КРЫЛО НЕВЕДОМОЙ ПТИЦЫ. ТОЛЬКО КРЫЛО ПЛЕСНУЛО ПЕРЕД ЕГО ИЗУМЛЕННЫМ, УМИРАЮЩИМ ВЗОРОМ. И ВСЕ.
* * *Через три часа патрульный вертолет Пожарной Охраны подобрал в Силемских болотах странную женщину. Она непрерывно хохотала, на спасших ее вертолетчиков-пожарников смотрела игриво и дарила им воздушные поцелуи. На вопросы не реагировала, а, продолжая бессмысленно хохотать, вырывала пряди роскошных волос, протягивала их сжатыми в кулаке, как цветы… Ее связали. Она попробовала вырваться, но это не удалось. Тогда жуткий вой раздался в машине. Пожарники попытались удержать бьющееся о металл пола тело, но только измучились и устали.
Над СВАЛКАМИ, над голыми, умирающими лесами, над вонючими болотами мчался воющий, наполненный ужасом и изумлением вертолет.
Вызванная на аэродром Скорая психиатрическая помощь, бригада из четырех здоровенных парней, видавших виды, давно уже ничему не удивлявшихся, только развела руками. Внутри хрупкого женского тела таилась невероятная энергия. Лекарства оказались бессильными. Три часа «сатанинской пляски», порванные ремни и веревки, искусанные руки санитаров, разбитое лицо врача, едва не развалившиеся носилки, а потом больничная кровать… Но неожиданно она затихла.
Странно свернулась, поджав руки локтями к животу и кистями к груди, колени высоко упирая в подбородок… Голова согнута.
— Эмбрион, — задумчиво сказал врач, зажимая разбитый нос.
Так она лежала в утробе матери, крохотная Джу Найдис. Так она покинула этот v мир. Тело ее жило и функционировало еще три года. В позе эмбриона. Тело искусственно кормили, держали в чистоте.
Мозг ее отказался воспринимать этот мир, где она была счастлива и несчастлива одновременно. Распрямить ее тело было невозможно. То, что осталось от Джу Найдис, изучали студенты.
Но однажды утром… Вошедшая в палату санитарка закричала от удивления и страха. ЭТА ЖЕНЩИНА ЛЕЖАЛА НА КРОВАТИ СОВЕРШЕННО ПРЯМАЯ, ВЫТЯНУВ ИСТОНЧИВШИЕСЯ РУКИ И НОГИ. ПРЯМАЯ И… МЕРТВАЯ. НА ЛИЦЕ ЕЕ ЗАСТЫЛА СТРАННАЯ УЛЫБКА. СЛОВНО ОНА ЧТО-ТО ЗНАЛА, ВИДЕЛА В ЭТИ ПОСЛЕДНИЕ СЕКУНДЫ СВОЕГО ПРЕБЫВАНИЯ В ЭТОМ МИРЕ. ЗНАЛА И УНЕСЛА С СОБОЙ.
Но это случилось через три года… Долгих три года, когда в огромной, измученной и раздираемой противоречиями и проблемами стране — УСТАНАВЛИВАЛАСЬ ДИКТАТУРА СОВЕСТИ И ВЕРЫ.
* * *НА ГРАНИЦЕ МЕЖДУ СВЕТОМ И ТЬМОЙ КЛУБИЛОСЬ НЕЧТО.
КРОВАВАЯ ВОЛНА НЕНАВИСТИ ЗАХЛЕСТЫВАЛА ПЛАНЕТУ, И В ЭТОЙ ВОЛНЕ ТОНУЛИ ОТДЕЛЬНЫЕ ОСТРОВКИ РАЗУМА И МИЛОСЕРДИЯ. НЕЧТО НЕ ЗНАЛО, ЧТО ТАКОЕ УДИВЛЕНИЕ. ОНО ИССЛЕДОВАЛО. МНОГООБРАЗИЕ МИРОВ И ФОРМ ЖИЗНИ БЫЛО БЕСКОНЕЧНЫМ. НА НЕДАЛЕКОМ ОТРЕЗКЕ ВРЕМЕНИ В ИНФОРМАЦИОННЫЕ ЯЧЕЙКИ НЕЧТО ПОПАЛИ ДАННЫЕ О ДВУХ МИРАХ, УНИЧТОЖИВШИХ ДРУГ ДРУГА. ЭТО БЫЛА ВОЙНА ДВУХ ПЛАНЕТ, ОСЛЕПШИХ ОТ НЕНАВИСТИ И ЯРОСТИ. ВОЗОМНИВШИЕ О СВОЕЙ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ В МИРОЗДАНИИ ДВА ГИГАНТСКИХ ПЛАНЕТНЫХ МОЗГА, ВРАЩАВШИХСЯ ВОКРУГ ТУСКЛОЙ И СЛАБОСИЛЬНОЙ ЗВЕЗДЫ-КАРЛИКА! НЕЧТО ПОЗВОЛИЛО ИМ УНИЧТОЖИТЬ СЕБЯ. ПОГАСИЛО ЗВЕЗДУ И РАСТВОРИЛО В ВАКУУМЕ ОСТАТКИ ПЛАВАЮЩИХ, РАСТЕРЗАННЫХ МОЗГОВ, ВСЕ, ЧТО ОСТАЛОСЬ ОТ ДВУХ БОЛЬШИХ ПЛАНЕТ.
