Сборник - Фантастика 1969-1970
Нанни и Эрд, по очереди сменяя друг друга, выполняли мысленные распоряжения Сантиса, транспортируя в прошлое все, что он требовал. Это была адски трудная работа. И их никто не мог заменить, потому что найти еще хотя бы одного человека, мыслящего в унисон с Нанни и Эрдом, было очень трудно. Во всяком, случае, на это ушло бы очень много времени.
Когда Сантис там, в специальном конструкторском бюро, свалился с ног и заснул на полчаса, Эрд спросил:
– Нанни, почему у них так получалось?
Нанни искренне рассмеялся.
– Ты думаешь, на этот вопрос можно дать короткий и исчерпывающий ответ? Наверняка у них проводились различные собрания, заседания, совещания. Они тоже пытались выяснить: почему? Я не верю, чтобы кто-то сознательно мог срывать им план. Это получалось само собой.
Нельзя ведь составить план действий так, чтобы предусмотреть все на все сто процентов. Это был бы уже не план. Поэтому и резервируются всякие обходные пути, время, люди, деньги, мате риалы. Но резерв должен быть минимальным. Если он будет чрезмерно раздут, то это будет тоже не план. И сейчас планировать трудно. А они в то время почти не пользовались математическими машинами. Во всяком случае, в таких мелких организациях. Очень трудно учесть, например, болезни ведущих специалистов, умственные способности, взаимоотношения каждого) со всeми и всех с каждым, погоду, наконец. И вдруг оказывается, что руководитель не пользуется никаким авторитетом, не может помочь в нужный момент подчиненным, у начальника лаборатории нет организаторского таланта, ведущий инженер - специалист в совершенно другой области, хотя и очень умный человек. Вступают в силу симпатии и антипатии. Кто-то оказывается не на своем месте. Главный инженер по вечерам пишет музыку и приходнт на работу невыспавшимся и усталым. Да и вообще она его не очень-то интересует. А без музыки ему не жизнь. Происходили тысячи и миллионы маленьких трагедий, потому что человек занимался не тем, чем хотел. Хотя об этом в большинстве случаев не подозревали даже близкие, а то и он сам…
Взамен есть, конечно, схемы, приближения, находки, озарения, удачи. В общей массе, как в объеме газа, все идет близко к среднему нормальному уровню. Но бывают и всегда будут отклонения.
Вверх и вниз. Нам сейчас попало то, что отклонилось вниз. Будь это системой, было бы ужасно.
Нас с вами не было бы, дорогие товарищи.
По отделам, лабораториям и конторе ползли упорные слухи: отдел электроники намерен выполнить план трех кварталов в срок. Это было предательство.
Нож в спину.
Начальник СКВ срочно вызвал к себе в кабинет Верещагина.
Руки начальника с быстротой пианиста мелькали над многочисленными бумагами, папками и приказами. Бледное, с резкими чертами и высоким лбом лицо уцрямо склонилось над столом, будто бросая вызов стихийным силам. Лохматые широкие брови сурово сошлись на переносице.
– Ну!… Что скажешь? - произнес начальник СКВ.
Верещагин смущенно пожал плечами.
– , Спать зверски хочется.
– Спать! Хм… Рассказывай, что у тебя в отделе творится?
– Работаем… Спать хочется… Всем спать хочется.
– Ну вот что, - в голосе Волкова проскользнули высокие, металлические нотки, как бы склепывающие речь. - Шутки шутить будем позже. Десять дней назад ты говорил, что дай бог выполнить полугодовой план. Так?
– Говорил, - еле ворочая языком, ответил Верещагин и, прикрывшись ладонью, зевнул.
– Ходят слухи, что отдел пытается выполнить план трех кварталов. Правильные слухи?
– Правильные.
– Ишь куда замахнулся. Что же получается?
– Спать хочу. - Верещагин снова широко зевнул и стал медленно клониться грудью на стол.
Начальник СКВ медленно закипал. Верещагин очнулся и чуть слышно проговорил:
– Выполним… Только все спать хотят. Особенно утром… Потом проходит… Кофе черный пьем.
– А кто дал приказ выполнять план? - взорвался бас начальника СКВ. - Кто? Кто, я вас спрашиваю?!
Сон мгновенно слетел с Верещагина.
– Согласно оперативно-календарному графику и тематическому плану, Петр Владимирович.
– Согласно плану, - язвительно передразнил Волков. - Умные вы ребята, но ни черта не понимаете! С меринами легче работать.
Начальник СКВ схватился руками за голову и тупо уставился затравленным орлиным взглядом в стол.
– Письмо в министерство готово, а они решили ни с того ни с сего план выполнить, - разговаривал он сам с собой и вдруг, встрепенувшись, вперился взглядом в Верещагина.
– Ты же знаешь, что у нас нет площадей, станков не хватает, кадров мало, комплектующие задерживаются. Нам сейчас легче объяснить перед министерством невыполнение плана, чем выполнение. Что я буду говорить в главке? Условия одинаковые, а один отдел из четырех, несмотря на это, выполняет план. Ты хоть понимаешь, что натворил?! Без ножа зарезал. - Начальник СКВ снова замолчал, уставившись в стол. Верещагин мужественно боролся со сном, с трудом переваривая речь своего шефа. - Да, кстати… что, этот Самойлов действительно?…
“Вот оно, - подумал Верещагин. - Началось. Теперь прощай, Самойлов. Отберут. Все равно отберут”. - И, понурив голову, сказал: - Действительно, Петр Владимирович.
– С него все началось? - строго спросил Волков.
– С него, - Верещагин чуть не плакал.
– Срочно… ко мне в кабинет… Самойлова… из отдела электроники, - отдал приказание начальник СКВ миниатюрной секретарше.
Минут через десять привели Самойлова. Он был чрезвычайно бледен и худ. Давно не чесанные волосы торчали в разные стороны. Костюм был помят и залит каплями канифоли.
В кабинет постепенно набивались большие и маленькие начальники. Главный инженер - человек среднего роста с непроницаемо твердым лицом, с резкими, всегда точными движениями.
Начальник патентного бюро, начальник технического отдела, инспектор по кадрам, начальник отдела снабжения, начальники отделов, лабораторий и ответственные руководители тем.
Самойлов снова забивал гвозди.
Просьбы сыпались со всех сторон.
Забей в стену, в потолок, в пол, в подоконник, в дверь, в косяк.
Самойлов забивал. Забивал параллельные, перпендикулярные и зигзагообразные. Забивал по одному и целыми пачками. Забивал виртуозно, красиво, талантливо.
Чувствовалось, что это не ремесленник. Это был артист. Великолепный артист! В кабинете начальника СКВ стоял сдержанный гул восторга и удивления, Все стояли. Лишь один Верещагин, уткнувшись щекой в стол, сладко спал. Спал мирно, уютно, не вздрагивая.в не всхлипывая. Ему снилось что-то приятное.
– Молодец, Самойлов, - ласково приговаривал начальник отдела снабжения. - Молодец! Хоть и дурак, а молодец! В цирк иди. Греметь будешь! Или ко мне на комплектацию… или по черным металлам. На сто тридцать… А?… Молодец!
