Алексей Калугин - Мятеж обреченных
– Почему обязательно художником или юристом? – удивился Андрей.
– Совсем не обязательно. Просто мне почему-то именно это пришло на ум…
– Эгей! – Сорвав с головы кепи, Руут радостно взмахнул ею в воздухе.
В том направлении, куда указывал его жест, над колосьями гайсанового поля появились голова и плечи Длинного Эйха.
– Эйх! Ты что, пугалом подрабатываешь?! – весело крикнул Кадишш.
Эйх ничего не ответил. Лицо его, как почти всегда, было непроницаемо-мрачным.
– Все в порядке? – спросил у Эйха Андрей, выйдя на участок поля, на котором обосновался небольшой отряд.
– Без происшествий, – коротко ответил солдат.
– Мы здесь немного перекусили, – Лантер протянул Андрею открытую банку тушенки. – Но поскольку Длинный не разрешил разводить костер, пришлось обойтись холодными консервами.
– Сидим здесь, как на вражеской территории, – недовольно буркнул Фиппс.
– На то и солдат, чтобы лишения терпеть, – Андрей достал нож и принялся за предложенную ему тушенку.
Не отазались от еды и Кадишш с Руутом. А вот Ги Церкус только понюхал открытую банку тушенки и отрицательно покачал головой.
– Я перенастроила блок связи на прием радиоволн и сигналов телевизионных станций, – обращаясь главным образом к Ги Церкусу, сообщила Светлана. – В радиоэфире на всех частотах полная тишина. Нет даже статических помех. С телепередачами тоже что-то странное. Мне удалось поймать только несколько совершенно неподвижных картинок.
– Это что! – Кадишш обвел гордым взглядом своих товарищей по оружию. – Знали бы вы, что мы видели в городе!..
– Умолкни, Кадишш, – резко оборвал его Андрей. – У тебя еще будет время поделиться впечатлениями. Сейчас нам нужно подготовиться к возвращению. – Андрей повернулся в сторону техников. – Пакуйте свои чемоданы.
Техники посмотрели на Ги Церкуса, ожидая распоряжений от своего руководителя.
– Исполняйте приказание лейтенанта, – велел им арктурианец.
Техники принялись быстро сворачивать свое оборудование.
Андрей буквально в двух словах, не вдаваясь в подробности, рассказал о том, что они увидели в городе, и так же кратко обрисовал ситуацию в том виде, как он сам представлял ее себе после разговоров с Ги Церкусом и Дейлом. После этого он дал указания по поводу того, как следовало себя вести во время обратного перехода, чтобы избежать новых жертв.
– Главное, будьте все время начеку, – закончил свой короткий инструктаж Андрей. – И старайтесь держаться на некотором расстоянии друг от друга. Проход может открыться в любой момент, и будет мало приятного, если мы посыпемся в него кучей, падая на головы друг другу. А ты, – Андрей строго глянул в сторону только что закурившего Фиппса, – брось папиросу. А то, чего доброго, проглотишь ее.
Фиппс тут же затушил папиросу и спрятал ее за отворот кепи.
– А что, если в том месте, где я окажусь, переместившись в иной мир, уже будет находиться что-то другое? – щеголяя своими познаниями, приобретенными во время похода в Афтер, обратился с вопросом к Ги Церкусу Кадишш. – Ну, например, дерево?
– Будет дерево с двумя стволами, – хохотнул Лантер.
Кадишш сделал вид, что не расслышал его реплики. Он ждал более авторитетного ответа на свой вопрос.
– Такого не может случиться, – ответил ему Ги Церкус. – Теория внепространственных переходов полностью исключает возможность того, что в одном и том же месте могут одновременно оказаться два материальных объекта.
– Благодарю вас, – солидно кивнул арктурианец Кадишш.
Даже Андрей, глядя на него, не смог удержаться от улыбки. Кадишша буквально распирало от чувства собственной значимости и превосходства над всеми остальными, кто, в отличие от него, ничего не смыслил в теории внепространственных переходов. Он стоял рядом с Ги Церкусом, как равный с равным, гордо расправив плечи, выпятив грудь и высоко задрав подбородок с умилительно-трогательной ямочкой посередине.
Неприятные последствия стремительного перемещения между мирами уже почти забылись. Даже Вистор, левая рука которого была плотно привязана к телу, довольно ловко управлялся одной, помогая Карму и Фаунгу упаковывать оборудование. И только свежая могила Индига, на которой невольно останавливался взгляд, напоминала о том, что для кого-то обратный переход может закончиться не только головной болью, ссадинами и ломотой во всем теле.
Примерно через полчаса нервозность ожидания перехода начала спадать. Следуя указаниям командира, люди старались держаться на некотором расстоянии друг от друга, но при этом двумя основными центрами внимания для всех присутствующих служили Руут и Кадишш. Главным образом Кадишш. В то время, как Руут отвечал на все обращенные к нему вопросы коротко и по большей части односложно, Кадишш не жалел красок, описывая чудеса чужого мира.
– Я в жизни не видел столько телемониторов, сколько стояло в одной только магазинной витрине! А у одного был экран!.. – Кадишш раскинул руки в стороны, как рыбак, показывающий размеры рыбы, сорвавшейся с крючка. – Вот такой!
Фиппс и Лантер слушали рассказы Кадишша с живым интересом, то и дело перебивая его, чтобы спросить о чем-нибудь. Но если Фиппса просто интересовали подробности, то Лантер, похоже, пытался поймать рассказчика на вранье.
Длинный Эйх, глядя на Кадишша со стороны, недоверчиво щурил глаз. Открыто объявить рассказчика лжецом ему не позволяло лишь то, что Руут не опровергал ни одного из приведенных Кадишшем фактов.
Джемми, как всегда, сохранял бесстрастное выражение лица. Глядя на него, невозможно было понять, что за эмоции вызывает у него в высшей степени необыкновенная история. Порою Андрею становилось чертовски интересно, каким образом Джемми ухитрялся жить среди людей, все время подчиняя свои эмоции холодной рациональности и разумному расчету? Или же их у него и в самом деле не было?
Техники также с интересом слушали, о чем рассказывали солдаты. Но их в значительно большей степени интересовали не подробности того, что они увидели в городе, а комментарии на кеттедском языке, которыми сопровождал рассказ Ги Церкус.
Наибольшее волнение среди слушателей вызвал тот факт, что в мире, в котором они находились, власть по-прежнему принадлежала Совету Пяти, места наследных правителей в котором занимали выборные представители пяти провинций.
Андрей умышленно не вмешивался в беседу, давая возможность Кадишшу и Рууту изложить собственное видение данной ситуации и одновременно наблюдая за тем, как реагируют на нее остальные бойцы взвода.
Первой, вполне естественной реакцией тех, кто не видел Афтера собственными глазами, на столь странные и даже, более того, крамольные заявления было недоверие. Лантер даже попытался обратить все в шутку. Но Кадишш и Руут упорно стояли на своем. И тогда на них обрушился поток возмущенных реплик.
