Зиновий Юрьев - Быстрые сны
— А можно посмотреть вашу куртку?
— Пожалуйста.
Эммери Бьюгл вышел из комнаты, а Милич подумал, что держится он удивительно. Что делать, он уже давно пришёл к выводу, что преступление — одна из тех немногих областей человеческой деятельности, в которой любители иногда могут дать сто очков вперёд профессионалам.
Он услышал скрип открываемых и закрываемых дверок, глухой стук. Реализм высшего класса. Актёр. Талант. Он был, разумеется, уверен, что никому в голову не придёт искать в лесу нейлоновую куртку, но и виду не подаёт, что растерян.
— Удивительное дело! — пробормотал физиолог, входя в комнату. — Ума не приложу, куда она могла деться…
— Куртка?
— Ну да. Я совершенно точно помню, что она висела в шкафу. Да, собственно, ей больше и негде быть.
— А всё-таки, мистер Бьюгл?
Физиолог замер и посмотрел на лейтенанта:
— Что всё это значит?
— Что именно?
— Весь этот разговор. Вы начали с рыбной ловли, чтобы специально перейти к куртке. Так?
— Совершенно верно.
— Вы знали, что куртки у меня нет?
— Знал.
— Каким образом?
— Она у меня.
— У вас?
— Да. Смотрите. — Лейтенант развернул свёрток и показал куртку. — Ваша?
— Вы… вы взяли её у меня? — Лицо физиолога из розового сделалось красным, и он медленно погладил лысину ладонью, не то успокаивая себя, не то разжигая в себе боевой пыл. Наступление всегда лучшая защита.
— Что вы, мистер Бьюгл… С какой стати?
— А где же вы её взяли?
— Я нашёл её.
— Нашли?
— Да, в лесочке за забором. В двадцати шагах от оторванной доски. К сожалению, левый рукав разорван. В дыре в заборе один гвоздь торчит так неудачно, что просто невозможно не зацепиться за него.
— Послушайте, лейтенант, что всё это значит? Что за детективные заходы? Какой лес, какая дыра, какой гвоздь? Это же нонсенс, чепуха, нелепый розыгрыш.
Милич театрально вздохнул и развёл руками:
— Я был бы рад, если бы вы были правы. Куртку, конечно, жаль, но всё несколько усложняется двумя деталями. Во-первых, сегодня ночью в своей квартире была убита Валерия Басс… — Лейтенант сделал паузу и смотрел, как Бьюгл дрожащей рукой снова потёр себе лысину. — А во-вторых, вашу куртку видела на вешалке в прихожей мисс Басс её служанка.
— Ну перестаньте же вы! — крикнул физиолог. — Что значит этот бред? Кто из нас рехнулся, я или вы?
— Боюсь, что…
— Чушь, фантасмагория! Мне жаль, конечно, мисс Басс, но я вынужден сейчас говорить о себе. И я заявляю вам совершенно официально, что никогда — понимаете, никогда! — не был у мисс Басс. Ни этой ночью, ни другой, никогда! — Физиолог остановился, наморщил лоб. — Спросите у сторожа. Он безусловно подтвердит вам, что я никуда не уезжал прошлой ночью.
— Безусловно. Я уже говорил с ним.
— Вот видите…
— Я вам сказал, что нашёл куртку недалеко от дыры в заборе. Через эту дыру можно было спокойно выйти с территории Лейквью, причём ни одна живая душа не заметила бы этого. Пройти полмили до шоссе, остановить попутную машину… А потом вернуться таким же образом, бросив на всякий случай куртку, рукав которой вы разорвали…
— Я ничего не разрывал…
— Я говорю гипотетически, мистер Бьюгл. Я ни в чём пока вас не обвиняю. Хотя…
— А вы знаете, мистер Милич, что я не запираю здесь свой коттедж? Мне нечего прятать. И у меня здесь нечего красть. Кто мог помешать кому-то войти в мой домик, взять куртку, отправиться к мисс Басс, убить её и вернуться обратно? Именно так, как вы рассказали. За одним малым исключением: в куртке был не я. Клянусь вам, я не лгу! Это типичная инсценировка. Дьявольская выдумка. О, я уже давно стою у них поперёк пути…
— У кого, мистер Бьюгл?
— У всех них. — Физиолог сделал широкий жест рукой. — У всех. У тех, кому не терпится разрушить нашу страну, уничтожить наши ценности, растоптать наши идеалы. Критика? Они называют это критикой, я называю это подкопом. Они подкапываются подо все. Копают, чтобы в нужный момент заложить в подкоп взрывчатку и взорвать все к чёртовой матери. Красные профсоюзы и либералы-интеллектуалы — дьявольский союз…
— Мистер Бьюгл, я уже слышал от вас о ваших взглядах…
— Это не взгляды! — крикнул Бьюгл, вскочил и прислушался на мгновение, словно желая убедиться, не довели ли подкоп уже под него. — Это не просто взгляды! Мне говорили — и не раз, — что я пре-уве-ли-чиваю. А я отвечаю: нет. Преувеличить опасность нельзя. — Бьюгл заговорщически понизил голос и зашептал: — Они повсюду, поверьте мне. Это дьявольский союз, дьявольский союз.
— Я не вижу…
— Теперь они добрались до меня. Когда погибла несчастная мисс Каррадос, я ещё сомневался. Эммери, сказал я себе, не спеши с выводами. Не превращайся в параноика. Может быть, это убийство и не направлено против тебя. Но я уже тогда знал в глубине души, что это заговор против меня.
— Но каким образом?
— О, я видел их насквозь! Я никогда не скрывал своих взглядов, я всегда смело высказывал их, как бы надо мной ни смеялись, как бы в меня ни тыкали пальцем: ископаемое, неандерталец, пещерный человек. Я с самого начала был против любых контактов. Мне говорили: это — глупо! А я отвечал: это инстинкт самосохранения. Мне говорили: помилуйте, Бьюгл, что общего между земной социалистической страной и неведомой планетой, где нет смерти, где все существа соединены в некоем одном общем союзе? А я отвечал, что важны не детали, а важна идея. А идеи эти враждебны нашему обществу. Это пагубная идея коллективизма против идеи индивидуализма. Неважно, в каком виде предстаёт эта идея, в виде планеты Лины Каррадос или в любом другом виде. Важно, что она противопоставляется нашей идее. Коллектив против индивидуализма. А я не хочу так жить, я не хочу жить для кого-то и для чего-то. Я хочу сам решать, как мне жить и для чего жить. Нет, дорогой лейтенант, идея коллективизма не для меня! Пускай она даже не активно враждебна. Она враждебна уже самим своим существованием.
И я им мешал. Я всё время говорил об этом. И они убили Лину Каррадос, чтобы подозрения пали на меня. Вы думаете, я забыл вопросы, которые вы мне задавали тогда? Но вы оказались порядочным человеком. Я понял это тогда, когда вы слушали меня и не смеялись. Он не смеётся, сказал я себе. Ты можешь не беспокоиться, Эммери. И я не беспокоился. Я видел, что полиция на моей стороне. Это счастье, что им не удалось пока перетащить на свою сторону и полицию. Профсоюзы и университеты, торговые палаты и правительственные чиновники — везде у них есть свои люди, везде они ведут пропаганду, везде превозносят идеи контактов.
