Зиновий Юрьев - Быстрые сны
— И больше никто не уезжал и не приезжал?
— Ночью?
— Да.
— Не… ни одна живая душа.
— Это точно?
— Вы что, — обиделся старик, — не верите мне?
— Я вам верю, но, может быть…
— Ничего не может быть. Ключ у меня в сторожке, а без ключа ворота не откроешь.
— А ворота здесь одни?
— Одни. Даже калитки нигде больше нет.
— Спасибо, мистер Колела.
Конечно, ботинки у него будут вроде тех, что наследили на коврике миссис Ставрос, но Миличу не хотелось откладывать задуманное.
Он вышел из сторожки и пошёл вдоль зелёной ограды. Дождь кончился, но порывы ветра то и дело сбрасывали с ветвей снег и воду, и вся рощица была полна шороха. Листья под ногами были влажными и почти чёрными, словно после пожара.
Он медленно шёл вдоль наружной стороны забора, то и дело останавливаясь и осматриваясь. Забор был высокий, почти в его рост.
Ботинки его быстро стали тяжёлыми от налипшей глины. Наверняка от той же глины, что осталась на коврике в квартире Валерии Басс.
До чего пустынен лес декабрьским утром! Прозрачен, пустынен, печален. Лейтенанту вдруг стало жаль деревьев, обречённых мокнуть вот так, без жалоб и надежд, до самой весны.
В затянутом тучами небе вдруг образовался голубой колодец. Голубизна была так необычна, так драгоценна в сером, сочившемся влагой мире, что у лейтенанта сжалось сердце.
Прямо у его ног, в кустах, что-то лежало. Наверное, старая тряпка, засыпанная листьями. Лейтенант поковырял кучу ногой. Под листьями лежала коричневая нейлоновая куртка. Отдельно лежал пояс. Старуха не ошибалась. У неё орлиные глаза. Пояс действительно плохо держался.
Лейтенант нагнулся, отвёл рукой мокрые ветки от лица и осторожно поднял куртку. Левый рукав был порван.
Где-то здесь он должен был либо перелезть через забор, либо пролезть сквозь щель.
Он нашёл щель в десятке шагов от куртки. Если бы он не пробовал каждую доску, он бы прошёл мимо. Но одна из досок легко сдвинулась в сторону, и он без особых усилий протиснулся сквозь щель. Конечно, вот и гвоздь, за который, наверное, зацепился ночной посетитель Валерии Басс.
Отдельные, разрозненные части складывались в общую картину теперь легко и свободно. Пока можно было позволить себе роскошь не думать о том, кому принадлежала коричневая куртка. Пока можно было наслаждаться маленьким триумфом.
Кстати, триумф триумфом, а нести куртку через всю территорию Лейквью, пожалуй, не стоило. Пусть владелец этой куртки пока думает, что она преспокойно лежит в кустах. И пусть преспокойно ходит, радуясь, что так ловко раскроил женщине череп тяжёлыми каминными щипцами с бронзовыми ручками. Ведь гордость художника свойственна не только живописцам или поэтам. Преступник не меньше их может гордиться своим преступлением, выдумкой и талантом, вложенными в него. А раскроенный череп — что ж, это, так сказать, издержка производства.
Лейтенант вернулся к сторожке.
— Мистер Колела, вы, случайно, не знаете, чья это куртка?
Старик внимательно посмотрел на куртку, пожевал губами.
— Откуда ж я знаю…
— Вы никого не видели в ней из нынешних здешних обитателей?
Старик снова задумчиво пожевал губами, пожал плечами и неуверенно посмотрел на Милича:
— Может быть, этот… ну, полный такой, с лысиной и бородавкой на подбородке?
— Бьюгл?
— Во-во. Он. Я вот сейчас думаю — вроде на нём видел. Он ещё со спиннингом шёл. Вместе с мистером Колби. Спрашивает у меня, берёт ли здесь на спиннинг. А я ему говорю: я, мол, не рыба, откуда я знаю. Как будто бы он в такой куртке был. Не скажу, что в этой. Чего не знаю — не знаю, врать не стану. Но похоже, в такой.
— У вас найдётся что-нибудь, во что можно было бы завернуть куртку?
— В газету?
— Давайте газету.
Лейтенант аккуратно завернул куртку и спрятал её в багажник своего «джелектрика». Было уже половина девятого. Он позвонил из сторожки профессору Хамберту и попросил разрешения зайти.
Профессор встретил его в толстом вязаном свитере и домашних брюках. Он медленно поднял голову и вопросительно посмотрел на лейтенанта. В выцветших глазах клубилась тревога. Боже, подумал Милич, в этом свитере он вылитая черепаха! Старая, печальная черепаха. Не ждущая ничего от жизни и от людей. Интуиция стариков.
— Мистер Хамберт, мне очень жаль приносить вам неприятные известия, но, увы… — Лейтенанту показалось, что профессор съёжился, ожидая удара. — Сегодня ночью была убита Валерия Басс.
Профессор замер, прислушиваясь. Медленно поднял правую руку и начал осторожно массировать сердце. По лицу его пробежала гримаса.
— Марта, — позвал он, и в комнату тут же вошла жена профессора.
Она неприязненно кивнула лейтенанту и подошла к мужу:
— Что, дорогой?
— Я думаю, мне бы следовало принять пару таблеток кардиэйда.
— Сердце? — спросила миссис Хамберт и, не ожидая ответа, вышла.
Через несколько секунд она появилась со стаканом воды и двумя розовыми таблетками на ладони. Старик кивнул, проглотил таблетки и запил их водой.
— Он болен, — с ненавистью сказала женщина. — Неужели вы не можете оставить его в покое?
— Марта, не нужно, — сказал профессор.
— Нужно! Этот проклятый проект доконает тебя!
— Марта, прошу тебя… — Профессор с мольбой посмотрел на жену и покачал головой. — Я больше нервничаю от твоего крика. Успокойся, дорогая…
— Вы видели, до чего вы довели нас? — прокурорским тоном спросила миссис Хамберт у лейтенанта. — Я пытаюсь успокоить мужа — у него больное сердце и ему нельзя нервничать, — а выясняется, что это он успокаивает меня. И всё из-за вас! — Стёкла очков миссис Хамберт негодующе сверкнули.
— Марта, лейтенант Милич не взрывал машину, в которой ехала Лина. Будь рассудительна.
— Я не хочу быть рассудительной, когда речь идёт о твоём здоровье! — взвизгнула миссис Хамберт. — Всю жизнь мне приходится оберегать тебя от…
— Миссис Хамберт, я прошу прощения, — сказал лейтенант, — но я должен…
— Марта, мистер Милич должен мне что-то сказать. Для этого он и пришёл.
Профессор осторожно опустился на стул и попробовал откинуться на спинку, словно желая получить опору.
— Хорошо, но только в моём присутствии, — решительно сказала женщина и царственным движением запахнула полы длинного стёганого халата. — Так что же ещё у вас случилось?
— Боюсь, что в равной степени и у вас. Я только что вынужден был сообщить вашему мужу, что сегодня ночью была убита мисс Валерия Басс.
— Как это — убита? — недоверчиво спросила миссис Хамберт. — Эта недотёпа…
