Владимир Баграмов - Страна убитых птиц
Когда ревущая, размахивающая факелами, страшная толпа ринулась на штурм здания, она уже спускалась по пожарной лестнице, обдирая в кровь руки, плача и подвывая. Домой идти было нельзя, так она решила. Дома ее обязательно найдут, и тогда… Она вспомнила окровавленное, бесформенное, разбитое о камни тело знакомого офицера Надзора, и животный ужас опять подкатил к горлу, едва не вырвался криком.
Тогда она кинулась к близкой подруге, постучала в окно первого этажа. Подруга разглядела ее лицо за мутными от моросящего дождя стеклами, отчаянно замахала руками и задернула занавеску.
И Екатерина Бурова поняла окончательно — МИР ПЕРЕВЕРНУЛСЯ. Она скрывалась в старых сараях, на задворках каких-то складов, ночевала в тоннелях теплотрасс, спускаясь туда через уличные люки, причем поднимала и опускала за собой чугунные крышки люков с невиданной легкостью, как картонные. Любой шум — треск, шорох, громкий голос, звук машинных тормозов и сигналов — приводил ее в состояние неописуемого ужаса. Топот ног идущих на митинги людей, шум толпы! — и Екатерина Бурова в страхе забивалась в любую щель, обнаруживая странную способность своего гибкого тела вписываться в малейшую неровность, выступ, впадину, трещину… Она пила, где придется, в основном из уличных колонок, крала еду с подоконников открытых окон нижних этажей, а в последний раз ела подгнившие объедки из мусорного бака.
МИР РУХНУЛ. И она не находила себе места среди дымящихся развалин этого мира. В Области ее хорошо знали. Поэтому она боялась всех. Она была абсолютно уверена, что как только ее обнаружат, тут же расстреляют. Как расстреляли Первого Секретаря Области, в чьем кабинете она впервые в жизни вкусила жутковатую сладость и восторг почти неограниченной власти и безответственности.
Весь день Екатерина Бурова просидела в этом полуразвалившемся сарае на окраине Города, позади старых бараков, принадлежавших Химкомбинату. Мусорный бак она подтащила к входу в сарай, перегородив им проем двери.
В сарае было полно крыс. Она пыталась ловить их, чтобы ободрать и съесть. Для этой цели дважды разводила маленький костерок из набранных щепок, жарить мясо. Но крысы были хитры и неуловимы. Голод все сильнее мучил ее. И она не выдержала, вышла из сарая, чтобы идти куда-то добывать пропитание, но тут из-за ближнего барака вырвалась эта машина… И Екатерина Бурова опять забилась в свою нору, смотрела из-за мусорного ящика безумными, воспаленными глазами.
…Дьял выпил час назад целых две бутылки пьянящей жидкости Красивых. Ему было весело. Во-первых, потому, что эта жидкость оказалась много лучше той, что пили мутанты на СВАЛКЕ, — темно-красного цвета, тягучая, неповторимого запаха! «Ликер» — Дьял несколько раз повторил вслух название восхитительного напитка. Во-вторых, за одну Луну Дьял умудрился обеспечить снабжение «хлебом КЛОАКИ» всего народа хау! За одну Луну! Красивые выделили для перевозки «хлеба» целых десять машин-вездеходов, и при каждой был водитель. В-третьих, Викентий стал ОЧЕНЬ БОЛЬШИМ КРАСИВЫМ! Все слушались его, затаив дыхание! Дьял постоянно находился при нем и видел, как относятся к нему и Красивые и мутанты! Странное слово — «мутанты»! Нисколько не хуже, чем «хай», но все-таки надо привыкнуть. Викентий улетел на «вертолете» в самый большой город Красивых, его позвали, потому что Викентий МНОГО ЗНАЕТ. А Дьяла он позовет через пару дней.
Конечно, без своей СВАЛКИ и родичей скучно! Хай! Этот Городок — «Ясногорск» — он родной Дьялу городок, но «Область» больше. Тут есть своя Свалка, много больше той, где родился Дьял, есть и хорошие хау, с ними он успел подружиться.
Дьялу было весело. Он шел в гости. Водитель большой машины согласился довезти его до пустыря. Все электрозаграждения были сняты, и если через пустырь, то до окраины СВАЛКИ совсем недалеко. Водитель прозевал, правда, и проскочил поворот, но ничего, Дьялу было легко идти после двух бутылок пьянящей жидкости Красивых! Пусть водитель разворачивается по кругу, а Дьял немного вернется, промнет отяжелевшие от выпивки ноги.
«Хай, Викентий! Ты изменил все Луны! — Напевал себе под нос Дьял и отмахивал в такт ручищей. — Вот у меня на поясе большой Друг, он называется „пистолет“! Из него надо убивать всех, кто мешает жить народу хау, башкам, армам и цыгам, и еще хорошим Красивым! Все братья — все! Хай, Викентий! Когда ты упал там, в большом хи, где Красивые молятся своей Луне, Дьял чуть не сошел с ума! В шее у Дьяла родилось много горя, оно поднялось в голову, и Дьял пускал из глаз воду! Хай, Викентий! Три „покойника“ ударили тебя — в щеку, грудь и живот! А ты не ушел в Большой Покой! Ты — вождь, Викентий! Ты самый великий из всех Красивых!»
Так распевал мутант Дьял, шагая в темноте по пустынной дороге.
— А вот «барак»! — комментировал он вслух свои впечатления. — Он есть хи хороших Красивых, которые братья хау. Тут никто не живет!
Дьял резко оборвал себя, остановился, пригнув голову, вслушался. Не звук, а только НАМЕК НА ЗВУК мгновенно заставил его насторожиться. А может быть, и не было звука?! Просто тренированное за множество поколений, генетически выработанное «чувство опасности» заставило Дьяла замереть на месте?
Рука его медленно двигалась к поясу, к рукоятке пистолета. Еще не все «агенты» были обезврежены… Много их пряталось по тайным углам.
Маленькие глазки Дьяла, отсвечивающие красным цветом, быстро шарили по сторонам. «ЗДЕСЬ»! — Дьял нутром почувствовал, как из этой щели между мусорным баком и дверью в развалившемся хи Красивых на него смотрит КТО-ТО! Опасности не было! Опасность — это когда хай сжимается внутренне, собираясь к сопротивлению, борьбе или неистовому бегству. Здесь был — чужой!
Раз! — бак летит в сторону. Дьял на пороге, смотрит в темноту. Что для хая темнота? Тьфу! Народ хау вырос ночью, выжил среди темноты. В отравленном мире выжил. А вот дикие собаки хайду потеряли в отравленном мире слух, обоняние — стали дневными! Потому они и не смогли сожрать народ хау, а хау сожрали их почти всех!
Дикий визг прорезал тишину.
Екатерина Бурова, забившись в угол сарая, вжимаясь в землю, расширенными глазами смотрела на огромного, неведомого то ли человека, то ли… Косматый, голый по пояс, обросший диким волосом. За широким кожаным ремнем заткнут пистолет, ноги босые!
— Хай?! — удивился Дьял, разглядывая грязную женщину. — Зачем ты здесь, Красивая?..
Бывший Первый Секретарь Области, а еще раньше секретарша Первого Екатерина Бурова видела мутантов. Трое их жили в клетке у бывшего Представителя «Надзора» ЦЕНТРА в Области, того Лысого, что расстреляли первого среди всех. «Мутант, мутантиха и мутантик», их иногда возили в закрытой машине показывать кому-либо из почетных гостей, наезжающих в Область. На свободе Бурова мутантов не видела. Молча смотрела, дрожа от ужаса и неверия в реальность происходящего.
