Роман Никитин - Пусть люди вымрут!
Рука Вождя, поочередно очертила пределы провинций.
− По данным господина Рыдого управление восстанием ведется именно отсюда, — Вождь положил ладонь на указанную область, — и скорее всего, из какого-то относительно крупного города. Деревенька Бузэу на одноименной реке — вряд ли, слишком мелкая. К тому же, она с той стороны гор, которую мы контролируем. Скорее всего, это или город Брашув, или соседствующие с ним Бран с Фэгэрашем.
− Я д-двумя руками з-за Б-брашов, − подал голос трансильванец.
− Я тоже думаю, что центр сопротивления именно там, − согласился Вождь.
Гиза хмыкнула и озвучила мысль, которая буквально секунду назад посетила и Флавия.
− Не понимаю, если вам все понятно с точностью до города, то что мешает сравнять его с землей?
Вождь понимающе кивнул.
− Собственно почти ничего. От места расположения наших передовых легионов до Брашова буквально неделя ходу.
− И?
− Что «и»? − повысил голос глава Ордена.
− Что вам мешает послать туда ударную группу и покончить с восстанием? − спокойно спросила девушка.
Ответил гость из Трансильвании.
− Между г-градом Т-тырговище и рекой Б-бузэу, единственные в-входы на п-перевалы через горы Б-бранчек — н-на град Брашов. Эти п-перевалы н-неприступны и н-непроходимы последние п-полгода. Их очень легко удерживать м-малыми силами.
− И что? − на этот раз спросил Флавий. Он не видел никаких трудностей перебросить войска к Брашову в другом месте.
− Я с-сказал, это единст-т-твенные п-перевалы через горы из В-валахии в Т-трансильванию. На в-восток — княжество Молдова, дикое и п-пока не п-подконтрольное Риму. К тому же, д-дорога через Молдову очень д-длинная, три с-сотни миль на с-север, потом п-перевал, и почти с-столько же обратно на юг.
− Как видите, − снова вернулся в разговор Вождь, − путь у нас только один, через горные перевалы. А поскольку мы их не возьмем, пока не подойдет подкрепление, а это произойдет не раньше чем через полгода, то единственная наша возможность быстро погасить червоточину — это малый отряд, просочившийся через перевал к Брашову.
− Мне послышалось, или ты сказал червоточину? − уточнила девушка.
− Не послышалось, − улыбнулся Вождь. − Действительно червоточину. Восстание — лишь следствие какого-то процесса. Лишь следствие. Кто-то ворошит ткань нашего мира именно там, где это чревато самыми нехорошими последствиями.
− Какими?
Безымянный хотел было ответить, но вдруг замолчал на секунду, потом прикрыл глаза и, словно по памяти, продекларировал:
— Издревле на границе Трансильвании и Валахии жили, да живут и поныне вполне законопослушные… кхм… подданные.
Гость в темно-красных одеждах скривился как от зубной боли.
— У них свое землеуправство, — продолжил Вождь, открыв глаза, — они послушно платят налоги, а их внутренние дела остаются их делами. По большому счету, у Рима к ним всего одна претензия: они не поставляют новобранцев в армию.
− Однажды м-мы п-пытались! − возразил со своего места господин Рыдой.
− Вот именно с тех пор, − снова улыбнулся Вождь, − мы с вас и не требуем. Себе дороже.
− И теперь не п-получите.
− Ну конечно, Мариус, ведь это для вас так нехарактерно — братоубийственная война. Точнее, охота. Которая, правда, с незначительными затишьями длится уже лет четыреста, так?
− В-вы с этим с-смирились. А в-восстание вообще не м-мы развязали.
− Можно подумать мы.
− Что за чушь? − не выдержала Гиза.
− Я ничего не понимаю, − подвел итог Флавий.
Вождь изобразил на лице что-то наподобие кислой ухмылки. Еще раз посмотрел на трансильванца, потом повернулся к Флавию и двумя словами поставил большую финальную точку в объяснениях:
− Мариус — вампир.
* * *Изначально порожденные природой и живущие, в общем-то, в согласии с ней, вампиры Трансильвании — мирный народ. Их мало, и нападают они только на одиноких путников. Вампир может так замутить разум человека, что у того из памяти выпадают часы и даже дни жизни. Этого достаточно, чтобы отпить у неосторожного путешественника немного крови — а большего обычному кровососу и не нужно. Не обходится, конечно, без жертв, когда вампиров двое-трое, или один, но жадный. Но ведь все знают, горные перевалы так опасны!
Все так бы и длилось с молчаливого согласия Рима, но однажды Валахия неожиданно вспыхнула мятежом. Причины туманны и неясны, а кроме того, трансильванские вампиры начали находить обескровленные трупы местных жителей, и было это дело явно не рук местных ценителей человеческой крови. Это никуда не годилось — и круды (так они себя называли) решили начать собственное расследование.
Выводы из него оказались печальны — кто-то, пользуясь маской безобидных в общем-то крудов устраивает целые побоища в деревнях и селах. И более того, выдает это за действия «проклятых римских святош, пошедших на сделку с диаволом».
Было решено донести до Рима реальную картину бедствия. К тому времени восстание уже полыхало больше года, и легионы подошли к восточным берегам Дуная, а сопротивление приняло характер всеобщего мятежа. Все больше областей, заприметив мутную водичку, не преминули половить в ней рыбку — и присоединялись к восстанию. И что самое печальное, ни один из разведчиков или шпионов, десятками засылаемых Римом в мятежные области, так и не вернулся.
Именно это полностью парализовало нормальную жизнь Рима. Именно поэтому делу марсельского Расчленителя уделили столь мало внимания, и четыре с лишним месяца приморский город на юге Галлии вымирал по ночам.
* * *− Итак, − произнес Вождь. − Волею Святого Престола и силою Ордена воздаяния я принимаю вас на службу Святому христианскому Риму. С этого момента и до тех пор, пока Рим не отвергнет вашу службу или смерть не освободит вас от нее. Если у кого-либо из вас есть возражения − говорите сейчас или молчите до оговоренного срока.
Сия торжественная речь была произнесена настолько будничным тоном, что Флавий не сразу понял, что в данный момент решается его ближайшее будущее. Шагает ли он вместе с Римом — или идет своей собственной дорогой. Правда, на нее еще нужно выбраться из цепких лап Ордена, а это ой как непросто…
− Рэм Флавий Александр, ты с нами?
Вождь спросил — «ты с нами?». Очевидно, себя он давно уже не отделяет от Рима, да и в решении Флавия не сомневается. И потом… этот человек странен, опасен и, похоже, даже фанатичен. Но он продавил уничтожение глав Обсерватории, как только доказал их заговор. Правда, он же вырезал половину племени ангола, не особо разбираясь — кто там нгулу и нгуомба, а кто просто мирный пахарь…
