Джералд Керш - Печальная дорога к морю
Нэтчбал был неунывающим, веселым и любезным человеком, глядя на которого никак нельзя было подумать, что живет он в двадцатом веке. Невозможно было отделаться от ощущения, будто его лицо взято с портрета старинного художника - столько в нем было покоя, безмятежности и привлекательности. Скорее, люди приспосабливаются к одежде, чем одежда - к людям. Голова Нэтчбала никак не соответствовала по внешнему виду своему времени. Она бы выглядела лучше в напудренном парике, в сочетании с украшенным цветочным узором камзолом. Голова была круглой, с холеным лицом, румяными щеками и с прилизанными, коротко остриженными волосами, как будто специально приспособленная для хитрого изобретения из пудренного конского волоса. Над высокой дугой его левой брови красовалась круглая черная родинка. Щеки были полными и розовыми с тонкой лоснящейся кожей. Даже маленький изящный нос, казалось, принадлежал давно ушедшим временам. Когда губы его искривлялись в улыбке, в них чувствовалась безжалостность, беспощадность, характерные для эпохи английского короля Иакова I. Это был человек в маске. Трудноуловимое коварство пронизывало все его жесты; свое скрытое значение имел каждый быстрый взгляд из-под тяжелых нависших век. Смех его был полон мрачного маккиавеллиевского наслаждения. Казалось, он что-то знает о вас; нечто, слегка компрометирующее, тем не менее, глубоко занятное, смешное. Он был высоким, пухлым, длинноногим, с короткой шеей, некрупными руками и небольшими ступнями; разговорчивым и наблюдательным, всегда готовым пошутить и знающим толк в шутках; мягким, сочувствующим, сильным, как выхолощенный бык, и дьявольски хитрым. Именно Нэтчбал выманил злостного убийцу из его укрытия, как заклинатель змей - кобру, и отправил его на виселицу. Обладая упорством и упрямством, Нэтчбал в течение двух лет тенью следовал за капитаном Флауэром, Он напал на след капитана в Париже, хладнокровно и мужественно, с пулей ч бедре, прошел под обстрелом через танцевальный зал и арестовал era. Человек аналитического склада ума, он проводил свои расследования настолько тщательно, что выкладывал перед судьями готовые дела.
Сейчас интуиция подсказывала ему, что это дело будет простым.
Он осмотрел мастерскую с видом человека, у которого что-то на уме, и перед ним мелькали картины - следы убийства: труп с разможженной головой в луже крови и воды, тяжелый, весом в двенадцать фунтов, утюг, весь заляпанный кровью; испачканные кровью костюм и рубашка Тэтчера, грудой валявшиеся там, где он их бросил. Даже подтяжки остались в брюках. В бумажнике Берка - а сомнений не было, что бумажник был его, и тому были множественные доказательства - была банкнота в фунт стерлингов, чек к оплате на имя Р. Дж. Т. Пеннипонда. "Хорошо", - произнес Нэтчбал с видом человека, играющего в игру-загадку; и прошел в примерочную. Там висели два наполовину законченных костюма... один слегка поношенный серый фланелевый жилет на крючке. На ковре перед зеркалом было сыроватое расплывшееся пятно... вполне возможно, таким образом, что он переоделся в пиджак и брюки серого фланелевого костюма. Он даже оставил подтяжки, что делало все это еще более вероятным. У какого нормального человека две пары подтяжек? "Хотя пришла весна, я как будто живу в сентябре", - напевал сыскной агент Нэтчбал, разглядывая две шелковые рубашки, которые торчали, немного помятые, из наспех открытого бумажного свертка. "Тот дождливый сентябрь..." - продолжал мурлыкать Нэтчбал, и постепенно, начиная с конца, дело само раскрывалось перед ним, как будто кинопленку крутили в обратном направлении. Вошел еще один детектив.
- Тэтчера нет дома, - доложил он, - и жена его очень обеспокоена.
"Помнишь, как падали желтые листья..." - мелодия не оставляла Нэтчбала. Потом он закурил сигарету и спросил:
- А Пеннипонд?
- Да, сэр. Покойный служил у него сборщиком налогов. Он должен был вернуться к семи часам. В течение сорока пяти лет он ни разу не возвращался позже семи. При нем было сто или сто тридцать фунтов стерлингов.
- Сорок пять лет, неужели? Да... я думаю, им придетсяпростить его на этот раз. Сто тридцать фунтов, а? Вы что-то еще хотите сказать?
- У него также есть револьвер.
- Был револьвер. Теперь он у Тэтчера. Кто это там идет?
- Мистер Монк из газеты "Комит".
Нэтчбал ленивой и неторопливой походкой вернулся в мастерскую. Все время бормоча: "Сто тридцать фунтов, сто тридцать фунтов..." А это что такое? Он вытащил из стены канцелярскую кнопку, которой была прикреплена фотография. Снимок был сделан во время отдыха, на солнечной лужайке. Полная женщина в светлом платье сидела, откинувшись в шезлонге, держа на коленях двух маленьких улыбающихся светловолосых мальчуганов, а крепкого телосложения мужчина с набыченным лицом стоял сзади и, уставившись, смотрел на камеру.
- Пригласите этого Тобина... А, мистер Тобин, извините, что беспокою вас, но случайно не мистер Тэтчер изображен на этой фотографии? Вы не знаете?
Тобин, который беспрерывно названивал то в одну, то в другую лондонскую сгазету в своего рода репортерском экстазе, кивнул и сказал:
- Это он, сэр, совершение верно.
- О, "...У заросшего пруда я любил ее, она - меня"... Гм. Что вы еще скажете, Паркер?
- Ничего, сэр.
- Де-дум, де-де-дум, де-де-дум-ди... "У заросшего пруда..." А вы совершенно уверены, что Тэтчер был в мастерской около пяти часов? - обратился Нэтчбал к Тобину.
- Абсолютно, - ответил он, - потому что я встретился с ним на лестнице около половины пятого, я думаю.
- Ну, что же, большое вам спасибо, мистер Тобин. Вы очень любезны. Доброй ночи. Да, вы можете быть уверены - я дам знать, когда вы понадобитесь.
Когда Тобин ушел, Нэтчбал завел разговор с доктором.
- Вы точно знаете, что смерть наступила около пяти часов?
- Сомнений нет.
Нэтчбал сравнил по размерам жилет из примерочной с жилетом от костюма, который валялся на полу. Он внимательно присмотрелся к пиджаку и брюкам.
- Да, - произнес он. - Рост у него около пяти футов и девяти дюймов, ширина груди около сорока дюймов, талия около тридцати семи, в бедрах около сорока одного: крепкий парень. Тобин сказал, что волосы у него каштановые, вьющиеся. Глаза светлые. Лицо, как на этом снимке. Вероятнее всего, на нем серый фланелевый костюм в тонкую полоску и шелковая сорочка. Наверняка при нем сотня фунтов стерлингов и оружие. Семейный человек: надо проследить, не пришлет ли он домой весточку. Он из тех, кто приносит домой все, что зарабатывает; раньше никогда из дома не уезжал. Хорошо. Уважаемый, приличный человек. Только... Как это все внезапно! Он оставил нам все, кроме своего адреса, даже фотографию. Вот молодец. Замечательно. Ему бы еще следовало сообщить, куда он поехал: это избавило бы нас от многих хлопот. Глупо... глупо... Очень глупо.
