Мэттью Мэтер - КиберШторм
Вздохнул.
— Мне кажется, Люк нехорошо себя чувствует, — медленно сказал я. — Нам нужно закупиться едой на праздники, и, как я уже говорил, мне нужно закончить с доставкой подарков для клиентов.
Моя новая помощница по административным вопросам позабыла доставить дюжину специальных подарков, которые мы приготовили для наших клиентов.
Она упустила тех, кто живет на Манхэттене, потому что они не были в списке особой доставки. Когда мы обнаружили ошибку, моя помощница уже торопилась к своей семье на праздники, а поскольку FedEx и UPS по-прежнему не работали, я, не подумав, предложил партнёрам самому доставить подарки.
И сейчас, конечно, время поджимало. Вчера мы с Люком разобрались с половиной посылок, объехав при этом Маленькую Италию и Чайнатаун, где жили некоторые из наших менее крупных партнеров, но оставалось ещё несколько подарков для остальных. Люку очень понравилось ездить со мной по городу. Он был очень общительным, и начинал по-своему болтать со всеми, кого мы встречали.
— Если твои клиенты не получат именные подставки для ручек, ты что, потеряешь свой бизнес?
— Не в этом дело.
Лорен глубоко вздохнула, и её лицо смягчилось.
— Я забыла. Прости. Но эта встреча действительно важна для меня.
«Судя по всему, даже важнее, чем семья», — подумал я, но придержал язык и попытался выбросить эту мысль из головы. Отрицательные мысли имели привычку накапливаться.
Лорен обречённо подняла глаза к потолку.
— А ты не можешь попросить Сьюзи…
— Их не будет сегодня весь день дома.
— Ну ладно, а Бородины?
Она не собиралась сдаваться. Последовала пауза, в течение которой я рассматривал нашу малюсенькую новогоднюю елку, стоявшую на столике возле дивана. Я закатил глаза.
— Хорошо. Я что-нибудь придумаю. — Я покачал головой и выдавил из себя улыбку. — Давай, можешь идти.
— Спасибо. — Она взяла пальто и сумочку. — Но, если вы все же пойдёте на улицу, не забудь как следует одеть Люка. Я схожу успокою его, и потом уйду.
Я кивнул и вернулся к чтению новых Интернетовских бизнес-идей для социальных сетей.
Интернет был невероятно медленным. Страницы загружались по полчаса.
Лорен вошла в спальню, и я услышал, как она заговорила с Люком. Она взяла его на руки и стала ходить с ним туда-сюда, и скоро плач стих. Лорен, уже в пальто, вышла из комнаты и обошла барную стойку, чтобы быстро обнять меня и чмокнуть в щёку. Я оттолкнул её. Она игриво ударила меня, и, дождавшись моей улыбки, наконец, ушла.
Я сразу пошёл в спальню проведать Люка. Он все еще похныкивал, но уже начал успокаиваться, лёжа в кроватке под одеялом. Вернувшись к своему ноутбуку, я попытался заняться своими исследованиями, но Интернет просто отказывался работать. Мне некогда было проверять, в чём дело: роутер отказал или ещё что случилось, — и я сдался, решив перейти к следующим планам на этот день.
Открыв входную дверь нашей квартиры, я подошел к соседней двери в квартиру Бородиных.
Нашу дверь я оставил слегка приоткрытой, чтобы мне было слышно Люка.
Мы жили в самом конце узкого коридора. Пол покрывала ковровая дорожка, а свет давали встроенные в потолок лампочки. Сьюзи и Чак жили слева от нас, а Бородины — справа.
В следующей за Чаком квартире жили Пэм и Рори, а напротив них находился другой, перпендикулярный нашему коридор, который вёл к лифтам. Дверь рядом с входом к Рори выходила на пожарную лестницу — мы жили на шестом этаже. Дальше по коридору располагалось ещё пять квартир, а заканчивался он входом в трёхэтажные апартаменты Ричарда в противоположном от нас торце дома.
Ирина открыла дверь, стоило мне всего раз тихонько стукнуть. Они всегда были дома, и она, по-видимому, стояла возле двери и, как обычно, готовила что-то вкусное. Я с порога почувствовал запах жареной картошки, мяса и дрожжевого хлеба.
— Привет, Михаил, — на испещрённом морщинами лице старушки возникла приветливая улыбка.
Хотя прожитые девять десятков лет наградили её сгорбленной спиной и шаркающей походкой, в глазах Ирины по-прежнему горел яркий огонёк. И, несмотря на её возраст, я бы дважды подумал, прежде чем ввязаться с ней в ссору — в своё время она служила в Красной армии, победившей нацистов на ледяных просторах северной России. Она порой говорила: «Троя пала, Рим пал, но Ленинград — выстоял».
На ней был слегка запятнанный фартук в зелёную клетку, а в руке она держала кухонное полотенце. Другой рукой она указал мне, что приглашает войти.
— Заходи, заходи.
На двери у них висела мезуза — небольшая шкатулка из красного дерева, украшенная красивыми узорами. Первое время я думал, что это некие еврейские талисманы на счастье. На самом деле у них была другая задача — они отгоняли от дома злые силы.
Я колебался, не решаясь войти.
Нет, я был бы не против зайти, но ведь обязательно последуют упрёки в том, какой же я худой, и передо мной появится целая тарелка сосисок. Хотя, должен признать, мне нравилась её стряпня. А ещё больше — её забота. Я снова чувствовал себя ребёнком, которого всячески балуют и защищают, что, как и любая уважающая себя русская бабушка, Ирина считала своим долгом.
— Извините, но я немного спешу.
Аромат был настоящим искушением, и я вдруг понял, что если оставить у них Люка, у меня будет отличная возможность зайти на обратном пути и тогда уже как следует насладиться домашней стряпнёй.
Она пожала плечами и кивнула.
— Ну конечно, Михаил, ты же знаешь, можешь не отпрашиваться у меня.
— Спасибо, я пойду, надо развезти разные вещи, — ответил я, не вдаваясь в подробности.
Заглянув в комнату, я увидел её мужа Александра — он дремал в откидном кресле перед телевизором, где крутили какой-то русский сериал. Возле него, свернувшись калачиком сопел Горбачёв.
Ирина снова кивнула:
— А Люка оставишь с нами?
Я утвердительно кивнул.
— И смотри, оденься потеплее. На улице ниже нуля.
Я рассмеялся. Две женщины уже наказали мне, как следует одеться, а я ещё и носа на улицу не высунул. Наверное, как был ребёнком, так и остался.
— Мы используем шкалу Фаренгейта, Ирина. Холодно, конечно, но ещё не ноль — градусов десять, я думаю.
— Ой, ну ты же меня понял. — И резко дёрнув подбородком, она дала мне понять, что пора и дела делать, и вернулась к плите, оставив дверь приоткрытой.
Я вернулся в квартиру и принялся искать в шкафу зимнее пальто, перчатки и шарф. Поскольку у нас в квартире и так было не развернуться, мы арендовали небольшой гараж на другом конце города, и хранили там лыжи, варежки и прочие вещи, которые большую часть года только занимали бы лишнее место.
На улице было не так уж холодно, и у меня была куртка как раз по погоде, но я вспомнил, что только вчера Лорен отдала её в прачечную. Вздохнув, я снял с вешалки лёгкую чёрную ветровку, взял рюкзак с подарками и пошёл в спальню за свитером.
Люк не спал. Он смотрел на меня широко открытыми глазами. Щёчки были неестественно-красными.
— Как ты, дружок? — спросил я и наклонился к нему. Лоб определённо был горячим, а сам он весь взмок от пота. Вдобавок, оказалось, что пора было поменять подгузник, и после этого я натянул на Люка толстые носки, футболку и комбинезон и пошёл с ним к соседям.
Даже если он чувствовал себя не очень, стоило ему увидеть Ирину, как малыш расплылся в широкой улыбке.
— А, мой дорогой! — воскликнула Ирина, взяв задремавшего Люка из моих рук. — Нам нездоровится, да?
Я погладил его по головке, распутав мокрые волосы.
— Да, похоже.
Она прижала его к груди.
— Не волнуйся, я о нём позабочусь. Иди.
— Спасибо. Я вернусь где-то к обеду. — Я улыбнулся и вопросительно поднял брови. Её улыбка ответила, что меня будет ждать пир.
Она рассмеялась и закрыла дверь.
Ребёнок — это что-то невероятное. Все свои прежние годы я силился понять, что мне делать в жизни, надежды и мечты мешались со страхами. И вот вдруг — крохотная версия меня самого смотрит мне вслед — и всё предельно ясно. Смысл моей жизни в том, чтобы защищать и растить эту новую жизнь, любить его и учить всему, что я знаю.
— Забыл что-то?
— А?
В коридоре стояла Пэм в белом халате — она работала медсестрой и, видимо, собиралась на работу. Мы сдружились с ней и Рори — её мужем, но не были столь близки, как со Сьюзи и Чаком.
Дело было в том, что Пэм и Рори были веганами, и хотя я не имел ничего против, каким-то образом это вносило разлад в наши отношения. Я чувствовал себя виноватым, когда ел перед ними мясо. От того, что я вообще ем мясо, мне было как-то не по себе, хотя они множество раз заверяли, что их это нисколько не задевает, и что это личный выбор каждого.
Мне очень нравилась Пэм. Весьма привлекательная блондинка, такая не может не понравиться мужчине. Если Лорен обладала, так сказать, классической красотой, то красота Пэм была более вызывающей.
