Мэттью Мэтер - КиберШторм
Уязвимости есть в любой системе. Известные уязвимости обычно устраняются патчами и фиксами, и список таких уязвимостей для коммерческих продуктов по всему миру каждую неделю пополняется на сотни, а то и тысячи.
Если взять любую компанию из списка «Fortune 500», которые используют тысячи собственных программ, список уязвимостей будет насчитывать десятки тысяч. Корпорации участвуют в постоянной неравной гонке со злоумышленниками, которым из миллионов возможностей достаточно одной лазейки, которую компания ещё не успела исправить.
Что частные фирмы, что государственные не успевают закрывать известные уязвимости, а уж про «нулевой день» и говорить нечего. Защиты против подобных вирусов нет никакой, потому что направление атаки по определению неизвестно.
Чак и Сьюзи молча смотрели на меня.
— Это атака, против которой у нас нет защиты.
«Stuxnet», «червь», повредивший иранские ядерные объекты, использовал около десятка уязвимостей нулевого дня, чтобы проникнуть в системы. Он был первым примером новоявленного и сложного кибероружия. На создание такого вируса требуется много времени и денег, так что его появление однозначно преследовало чьи-то цели.
— Что значит, нет защиты? — спросила Сьюзи. — И много таких может быть? Государство разве не может ничего сделать?
— Государство считает, что частный сектор должен защищать себя сам, — ответил я. — И предусмотреть абсолютно все способы, которые могут использовать для атаки против нас, просто невозможно.
На CNN, тем временем, транслировали беседу четырёх корреспондентов и аналитиков.
— Знаете, что меня беспокоит, Роджер: обычно, такие сложные вирусы используют для того, чтобы выкрасть из Сети некие сведения. Но эти два трояна действуют иначе: они просто выводят компьютеры из строя.
— Но почему? — произнесла Сьюзи, глядя на экран.
Будто услышав её вопрос, аналитик посмотрел прямо в камеру и медленно ответил:
— У меня есть только одно возможное объяснение: мы наблюдаем продуманную атаку на нашу страну, цель которой — нанести как можно больший ущерб.
Сьюзи поднесла руку ко рту. Ничего не говоря, я сел рядом с ними и в десятый раз попытался дозвониться до Лорен.
Где же она?
17:30— Прости меня.
Лорен крепко прижимала к себе Люка. Когда мы забрали его у Бородиных, он заходился воплями. Я пытался покормить его, но он ничего не хотел. Лоб горел огнём.
— И это всё, что ты можешь сказать? — я был всё ещё недоволен. — Дай я возьму Люка, попробую снова его покормить.
— Прости, детка, — тихо сказала Лорен, обращаясь скорее к Люку, а не ко мне. Она настойчиво держала его, не отдавая мне. Её лицо раскраснелось после холодного воздуха на улице, а причёска совсем растрепалась.
— Почему ты не отвечала на мои сообщения? Четыре чёртовых часа.
Мы были в своей квартире. Лорен сидела на кожаном диване, я — напротив, на кровати. Уже стемнело, я весь вечер напролёт пытался с ней связаться, но — бесполезно. В полшестого она неожиданно появилась в квартире Чака и принялась нас расспрашивать, что происходит и в порядке ли Люк.
— Я выключила телефон. Забыла совсем.
Я не стал спрашивать, зачем.
— И ты ничего не замечала?
— Нет, Майк. CNN не на каждом углу вещает. Когда узнала обо всём, сразу же побежала домой. На улицах ни одного такси, Вторая и Третья линии не работают — пришлось идти пешком на морозе двадцать кварталов, — выпалила она. — Пробовал когда-нибудь бегать на каблуках?
Я покачал головой и закатил глаза. У всех сегодня нервы на пределе, не лучшее время для ссор. Я вздохнул и постарался успокоиться.
— Попробуй ты покормить его, — мягко посоветовал я. — Может, если мама предложит, мы не откажемся?
Люк перестал плакать и теперь шмыгал носом. Я взял с кофейного столика влажную салфетку, чтобы вытереть сопли с его лица. Ему это не понравилось, и он попытался отдёрнуться, качая головой.
— Да его лихорадит, — сказала Лорен, положив ладонь ему на лоб и пристально глядя ему в глаза.
— Просто простудился, зима же, — успокаивающе сказал я. Выглядел Люк несчастным, но рано было бить тревогу.
На мой телефон пришло сообщение. Следом подал голос и телефон Лорен, а за ним — телефоны Чака и Сьюзи из их квартиры, — мы оставили дверь в коридор открытой. Я озадаченно нахмурился, достал телефон из кармана, снял блокировку и открыл сообщение.
«Предупреждение: вспышка птичьего гриппа, штамм H5N1, в штатах Нью-Йорк и Коннектикут. Крайне заразно. Рекомендуется не выходить из дома, в округе Фэрфилд и Финансовом квартале Манхэттена объявлена чрезвычайная ситуация».
Сообщение было отправлено Нью-Йоркской службой экстренного оповещения, на которую нас подписал Чак.
— Что там?
Я ещё раз перечитал сообщение и посмотрел на Люка. Не мог ли он из-за меня заразиться?
— Что такое? — в её голосе послышались нотки паники, когда она увидела моё лицо.
— Дорогая, положи Люка на секунду и пойди помой руки.
Мои собственные слова показались мне чужими, словно их произнёс совершенно другой человек. Мысли метались, сердце бешено стучало. Это ложная тревога, у него всего лишь простуда.
Иррациональный страх, нахлынувший на меня по дороге от магазина, снова вернулся.
— Что значит «положи Люка»? — недоверчиво переспросила Лорен.
Она ощущала мой страх.
— Майк! О чём ты говоришь? Что это было за сообщение?
В дверях появился Чак, и Лорен повернулась к нему. Я подошёл к ней с одеялом с нашей кровати и обернул им Люка, попытавшись аккуратно отнять его у неё.
— Это лишь мера предосторожности, — мягко сказал Чак, медленно входя в комнату, держа руки перед собой в успокаивающем жесте. — Я уверен, что это просто совпадение. Мы не знаем, что именно происходит.
— Чего вы не знаете, что случилось?
Лорен посмотрела мне в глаза и, доверяя мне, но ничего не понимая, отдала Люка.
— Сообщение о вспышке птичьего гриппа, — тихо произнёс я.
— ЧТО?
— В новостях пока ничего не говорили об… — начал было Чак, и тут же мы услышали голос ведущего, доносящийся из их квартиры:
— Экстренный выпуск… только что были получены сообщения о вспышке птичьего гриппа из больниц в Коннектикуте…
— Верни мне Люка! — резко сказала Лорен, поднялась и попыталась отобрать его из моих рук.
Я не стал сопротивляться. Она бросила на меня гневный взгляд, и я виновато отступил.
— Он прав, Лорен, — сказал Чак, продолжая приближаться к ней. — Уверен, всё обойдётся, но это касается не только вас двоих. Мы все в опасности.
— Тогда не подходите к нам!
Её гнев переметнулся на меня.
— И это твоя первая реакция? Посадить на карантин собственного ребёнка? — …Центр по контролю и профилактике заболеваний в Атланте не может ни подтвердить, ни опровергнуть сообщение о вспышке эпидемии, поскольку не знает его источника, но привлечённые к экстренным работам люди…
— Нет, вовсе нет. Я беспокоился за тебя, — попытался объяснить я, размахивая одеялом. — Я не знаю, какая правильная реакция, когда объявляют об эпидемии смертельного вируса?
Лорен уже была готова обрушиться на меня тирадой, но следом за Чаком в комнату зашла Сьюзи. Она несла Элларозу в одной руке и махала другой, пытаясь привлечь наше внимание.
— Так, все, успокоились. Некогда нам друг с другом драться. Я знаю, что у вас в последнее время жизнь не сахар, но уж постарайтесь оставить свои разногласия.
Сьюзи прошла в центр комнаты, высоко подняв руку.
— Сьюзи, не могла бы ты отнести Элларозу обратно…
— Нет, нет, — воспротивилась она, отрицательно помахав рукой. — Коли так, уже ничего не поделаешь. Мы все в одной лодке.
Эллароза увидела Люка, взвизгнула и улыбнулась. Люк посмотрел на неё и попытался изобразить на припухшем и покрасневшем лице подобие улыбки.
— Давайте не делать из мухи слона, — продолжила Сьюзи. — Люк просто простудился, вот и всё. У нас был странный день, так что давайте все успокоимся.
Её спокойный голос немного снизил напряжение.
— Может, мне отвезти Люка в больницу, чтобы его проверили? — после затянувшейся паузы предложил я. — Он явно болен, так что я не против сходить. — Я улыбнулся Лорен. — На всякий случай.
— Погоди-погоди, вот этого лучше не делать, — возразил Чак. — Если мы действительно имеем дело с эпидемией, в больницы лучше и носа не показывать.
— А что, если он заразился? — мой голос был на грани. — Я должен знать, плевать мне на всё, кто-то должен ему тогда помочь.
— Мы пойдём вместе, — тихо произнесла Лорен, робко улыбнувшись.
— Пойду достану из подвала маски, — сказал Чак. — Если я вас и отпущу, то только с ними.
Сьюзи хмуро на него взглянула.
— Я просто рационален. Птичий грипп в два раза опасней, чем бубонная чума.
