Роберт Асприн - Иначе — это МИФ
— Что?!
Я не знаю, я это произнес или Ааз, или мы выкрикнули в один голос. Как бы там ни было, этот крик потонул в восторженном реве толпы.
Солдат схватил меня за запястья и болезненно выкрутил их за спину. Оглянувшись, я увидел, что тоже самое случилось и с Аазом. Незачем говорить, что это была не та поддержка, на которую мы надеялись.
— А чего вы ожидали? — презрительно улыбнулся нам офицер. — Если бы вы хотели помощи от военных, то вам не следовало бы включать нас в список своих клиентов. И будь наша воля, мы бы вздернули вас еще неделю назад. Сдерживались мы только по одной причине — эти деревенские дурни дали вам дополнительный срок, и — мы боялись бунта, если попробуем что-нибудь.
Наши запястья стянули ремнями и нас медленно погнали к одинокому дереву у одного из ресторанов на открытом воздухе.
— У кого-нибудь есть веревки? — крикнул офицер толпе.
Везет же нам — у кого-то нашлась. Ее быстро передали офицеру, и тот начал церемонно вязать петли.
— Псст, малыш! — шепнул Ааз.
— Что еще? — зло пробурчал я.
Моя вера в советы Ааза стала теперь крайне низкой.
— Когда тебя станут вешать, лети!
— Что?
Вопреки себе, я был охвачен надеждой.
— Брось малыш. Очнись. Лети. Как я учил тебя в пути.
— Меня же просто-напросто подстрелят.
— Не улетай, дубина! Просто лети. Пари на конце веревки и дергайся. Они подумают, что ты висишь.
Я подумал об этом…крепко. Это могло сработать, но… Я заметил, что они перебрасывают петли через нижнюю ветвь дерева.
— Ааз! Я не могу этого сделать. Я не смогу левитировать нас обоих. Я еще не настолько умел.
— Не нас обоих, малыш. Только себя. Обо мне не беспокойся.
— Но… Ааз…
— Сохраняй, однако, мою личину. Если они поймут, что я демон, они сожгут тела…нас обоих…
— Но, Ааз…
Наше время истекло. Грубые руки толкнули нас вперед и стали натягивать через головы петли.
Я вдруг сообразил, что мне некогда думать об Аазе. Мне требовалась вся моя концентрация для собственного спасения, если хватит времени даже на это.
Я закрыл глаза и принялся отчаянно искать в воздухе силовую линию. Она была там… слабая, но была. Я стал фокусироваться на ней.
Петля вокруг моей шеи затянулась, и я почувствовал, как мои ноги покидают землю. Я ощутил, как во мне растет страх, и с трудом подавил его.
На самом деле так было даже лучше. Им следовало почувствовать вес на веревке, когда они подняли меня. Я снова сосредоточился на силовой линии… сфокусировался… зачерпнул энергию… изменил направление ее потока.
Я почувствовал, как петля слегка ослабла. Помня наставления Ааза о контроле, я удерживал энергию прямо там и попытался на пробу вдохнуть. Я мог получать воздух! Правда, немного, но достаточно, чтобы выжить.
Что мне еще надо сделать? Ах, да, я должен подергаться. Я вспомнил, как себя вел белкобарсук, попавший в силки.
Я слегка дрыгнул ногами и попытался на пробу содрогнуться. Общим следствием этого было затягивание петли. Я решил попробовать другую тактику. Я дал голове завалиться набок и высунул язык из угла рта.
Это сработало. Внезапное усиление громкости свиста толпы вознаградило меня за усилия.
Я сохранял эту позу.
Язык быстро пересох, но я заставил мысли отвлечься от этого. Чтобы избежать невольного сглатывания, я заставил себя думать о другом.
Бедный Ааз… При всей его грубоватой критике и утверждениях, что ему наплевать на всех; кроме себя, последним его поступком была забота о моем благополучии. Я пообещал себе, что когда спущусь на землю…
Что случится, когда я спущусь на землю? Что в этом городе делают с трупами? Хоронят? Мне пришло в голову, что, возможно, лучше быть повешенным, чем заживо погребенным.
— Закон гласит, что им положено висеть, пока не сгниют!
Голос офицера, казалось, ответил на мои мысли и вернул меня в настоящее.
— Но висят-то они перед рестораном! — прозвучал в ответ рассерженный голос.
— Вот что я вам скажу. Мы вернемся на закате и снимем их.
— На закате? Вы понимаете, сколько я могу потерять денег до заката? Никто не захочет есть там, где в суп могут окунуться пальцы ног трупа. Я уже потерял большинство из потока обедающих!
— Хмм… Мне приходит в голову, что если дневной бизнес так важен для вас, то вам полагается быть готовым немного поделиться прибылью.
— Так вот, значит, каков способ, да? А, ладно. Вот вам за ваши труды.
Донесся звук отсчитываемых монет.
— Это не очень много. Я, знаете ли, должен поделиться со своими ратниками.
— Вы много запрашиваете! Я и не знал что у бандитов бывают офицеры.
Отсчитывали новые монеты под аккомпанемент смешков офицера. Мне пришло в голову, что вместо того, чтобы изучать магию, мне следовало бы посвятить свое время взяточничеству и вымогательству. Они, кажется, срабатывали лучше.
— Солдаты! — скомандовал офицер. — Снимите эту падаль и выволоките ее из города. Оставьте ее у городских пределов как предупреждение всем прочим, кто попробует обманывать граждан Твикста.
— Ах, как вы заботливы, — в голосе владельца ресторана так и сквозил сарказм.
— Пустяки, гражданин, — фыркнул офицер.
Я едва вспомнил, что надо перестать летать, прежде чем они перерезали веревку. Внезапно врезавшись в землю, я прикусил язык и рискнул тихонько его убрать в рот. Никто не заметил.
Невидимые руки схватили меня под мышки и за лодыжки, и началось путешествие к городской черте.
Теперь, когда я знал, что меня не похоронят, мои мысли вновь занялись моим будущим.
Во-первых, я должен что-то сделать с Фрумпелем. Я не знал еще, что именно, но что-нибудь. Уж это-то я должен ради Ааза. Может быть, я сумею оживить Квигли и завербовать его к себе в помощники. Ведь он предположительно охотник на демонов. Он, вероятно, лучше подготовлен, чем я, чтобы управиться с деволом.
Но, насколько я мог припомнить действия Квигли, это предположение могло быть и неверным.
И еще был Иштван. Что мне делать с ним? Я не был уверен, что смогу его одолеть даже с помощью Ааза. А без него у меня и вовсе нет шансов.
— Здесь достаточно далеко. Повесим их опять?
При этом предложении я замер. Неужели нас опять повесят?
— Зачем утруждать себя? Я еще не видел ни одного офицера, отходившего на сотню шагов от бара. Давай просто свалим их здесь.
Послышался общий хор выражавших согласие, и в следующую минуту я снова летел в воздухе. Я попытался расслабиться в ожидании падения, но земля вновь вышибла из меня дыхание. Если я намерен продолжать свои усилия овладеть мастерством полета, то мне придется больше времени посвятить искусству аварийной посадки.
