Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
– Помолчи.
Он послушно замолчал, уже не испытывая раздражения от поведения геянки.
– Да, это там, в глубине, – сказала она после короткой паузы.
– И на высоте в полкилометра, – добавил Ясен. – На мотоциклах скорее всего не пройдём.
– Посмотрим.
Байк Истомы рванулся вперёд, она хотела первой достичь цели, не понимая толком, что это такое.
Впрочем, Ясен тоже не понимал, потому что в его воображении светящийся объект не казался живым и вообще не напоминал ничто из реальной жизни. Его телепатический «свет» был очень слаб и мог погаснуть в любой момент.
Отряд догнал начальницу у подъёма на «стиральную доску» – так этот холм был похож на земное изделие для стирки многотысячелетней давности.
– Поднимаемся вверх, сколько сможем, – оглянулась она с азартом; в глазах девушки прыгали бесенята.
– Что мы там потеряли? – проворчал Димитр.
– Кто не хочет рисковать, пусть остаётся.
– Идём все, – решил Ясен. – Потом видно будет.
Истома первой направила машину на блестящую, словно лакированную «стиральную доску».
Ясен догнал её. Дружинники и геянки последовали его примеру.
Повернули на девяносто градусов, взобрались на грань почти плоской и широкой пирамиды.
Материал Блэкмаунтина был чешуйчатым, но гладким, хотя колёса мотоциклов не скользили, а как бы прилипали, надёжно цепляясь за достаточно крутые стенки и грани гигантских многогранных утёсов.
Ясен обратил внимание на то, что колёса оставляют отчётливо видимые следы на чёрной породе скал, и понял, что Чужая, как конгломерат объёмов пространства с отличающимися от земных свойствами, буквально начинает таять, испаряться, оставляя после себя только невидимую глазу иномерность.
– Смотри, порода крошится, – заметила Истома. Нагнулась, подобрала щепотку чешуек, потрясла в ладони, сдула. – Песок.
«Эффект Янга-Васи», – подсказал Нестор.
– Эффект Янга-Васи, – повторил Ясен, и в памяти сам собой развернулся «цветок смысла» сказанного. – Ослабление кинематических и механических связей, приводящее к макроквантовому распаду.
Истома озадаченно посмотрела на него.
– Переведи.
Он виновато улыбнулся.
– Извини.
– Снова издеваешься?
Ясен хотел сказать, что он ещё ни разу не сказал дурного слова, но Истома перебила:
– Ничего, не провалимся. Осталось немного.
Однако добраться до светящегося артефакта на супербайках отряду не удалось. Продвинувшись вверх ещё на сто с лишним метров, скалолазы вынуждены были остановиться. Склоны скальных обнажений становились всё круче, и двигаться дальше становилось всё трудней.
– Уфф! – выдохнула Истома, упёршись колесом в бок пластинчато-пирамидального утёса. – Были бы у меня крылья!
– Укатали сивку крутые горки, – пробурчал Димитр, виновато покосился на командира.
Ясен ответил ему предупреждающим взглядом.
– Как ты сказал? – подозрительно посмотрела на сотника Истома.
– Это древняя русская поговорка, – поспешил ему на помощь Ясен. – Так говорят про уставших людей.
– Я думала, он назвал меня сивка. Что это за зверь?
– Лошадь, – стеснительно проговорил Иваник. – Конь такой, на них наши предки скакали.
– Гепарды?
– Нет, копытные животные, на Зем-Горе ещё встречаются, но очень редко.
– Лошадь, значит.
– Предлагаю дальше идти без машин, – перевёл Ясен разговор на другую тему. – Правда, скалолазного инструмента у нас нет, так что придётся вспомнить акробатику.
Истома с сомнением посмотрела на чёрные нагромождения и изломы многогранников и пирамид.
– Оставайся, – предложил Ясен от чистого сердца. – Я поднимусь, посмотрю и назад.
– Ну уж нет! – вспыхнула девушка. – Я не акробат, но отступать не привыкла. Полезли. Девчонки, останьтесь.
– Вы тоже, – осадил горячего Пилипа Ясен. – Берегите рёбра, ноги и руки, они вам ещё пригодятся. Возьми. – Он протянул меч и карабин разведчику. – Это мне не понадобится.
Истома тоже отдала своё оружие подругам и первой взобралась на выступ чёрной породы изумительно точной прямоугольной формы.
К удивлению Ясена, привыкшего к подъёмам на горные стены Зем-Горы, она оказалась ловкой скалолазкой, правильно оценивающей крутизну подъёма и надёжность карнизов. Лишь однажды геянка повисла над пропастью, цепляясь за почти невидимые выступы породы на пересечении фигур – куба и пирамиды, но и здесь не стала звать на помощь спутника, хотя Ясен готов был подхватить её, сорвись она в бездну.
Подъём длился больше часа, пока они не выбрались к подножию гигантской друзы чёрных кристаллов, представляющей собой сросток шестигранных колонн, призм и пирамид.
– Всё, я выдохлась! – призналась Истома с милой улыбкой, от которой у Ясена дрогнуло сердце; ему было по душе такое состояние спутницы, когда она переставала доказывать своё превосходство.
– Я тоже устал, – поддержал он её.
– И где же твой артефакт?
– Прислушайся к горе.
Истома пошевелила бровями, превращаясь во властную атаманшу отряда, однако спорить не стала. Сосредоточилась на внутренних движениях психики.
– Здесь, – ткнула она пальчиком в одну из нависавших призм величиной с дом, неуверенно посмотрела на Ясена.
– Правильно, – кивнул он.
Она расправила плечи, но тут же приуныла.
– Ну, и как же мы его достанем?
– Не знаю, – простодушно ответил Ясен. – Хотя доставать, наверно, ничего не надо.
– Что это, по-твоему?
Он ещё раз обшарил геометрически правильные скалы Черногорки «прожектором» экстрасенсорного восприятия.
Артефакт (как назвала его Истома) действительно находился неподалёку, буквально за призмой, торчащей из чёрной стены горного массива стометровым указательным пальцем. Что он собой представляет, было непонятно, и всё же странное призрачное свечение иной жизни пробивалось сквозь стены массива журчащим родничком.
– Что молчишь? – напомнила о себе девушка.
В памяти снова всплыли слова отца. Если это и в самом деле была «закладка» деда Ставра, стоило попытаться её разблокировать. Не хватало малости – кода или ключа, чтобы открыть дверцу в прошлое.
Ясен представил себе лицо деда, потом нарисовал в памяти всю его фигуру, полную достоинства и скрытой силы.
«Дед, помоги!»
Что-то гулко хрустнуло.
Ойкнула, отскакивая в сторону, Истома.
По основанию призмы зазмеилась трещина, и она рухнула вниз, разбиваясь о грани нижних кристаллических выступов на мелкие чёрные осколки. Один из осколков срикошетировал и попал бы Истоме в лицо, но Ясен поймал его ладонью, даже не заметив этого.
