Олег Дивов - Русская Арктика 2050 (сборник)
– Я – гидрограф, – повторил Вольски, – Мэтью – вулканолог, Оз – электронщик. Мы установить подводный зонд для… как это… вулканическая активность? Для собирания данных. Мы ушли на катере утром. Потом… попали в туман, большие волны… вот такие… Мы потеряли рацию… навигатор. Оборудование уплыло в море. Оз простудился… Потом мы увидели берег. Мы поняли, это есть Северная Земля. Должна быть станция. Мы пошли…
И он развел руками. Дескать, чем богаты.
– Давно вы ушли с судна?
– О чем он спрашивает? – поинтересовался Сандерс. Вольски перевел.
– Двенадцать часов назад, – ответил Сандерс, и русский кивнул.
– Простите, английский знаю очень плохо. – Алексей улыбнулся и точно так же, как только что Вольски, развел руками. – Поэтому простите, что говорю по-русски… Сейчас я передам на судно, что вы здесь, чтоб вас забрали, и будем обедать. О’кей?
– О’кей, о’кей, – закивал Сандерс, когда Норман перевел ему ответ. Каким-то образом русский сразу понял, кто главный в их группе.
Сеанс связи прошел как по писаному. «Моргенштерн» обещал выслать за «потерявшимися учеными» катер, но теперь это означало, что времени у группы в обрез. С одной стороны, следовало за отпущенные три часа выяснить все, что только можно, с другой – Вольски горячо молил небеса, чтобы катер поторопился и чтобы за время ожидания никто из них ни словом, ни поступком не выдал бы себя.
Алексей отвернулся к столу, что-то на нем раскладывая и гремя посудой, а Вольски обернулся к Сандерсу. Обернулся, и у него душа ухнула в пятки – Сандерс и Оз выразительно переглядывались, бросая к тому же короткие взгляды на тумбу с техникой. Они как будто уже знали, что делать в случае обнаружения у русских компьютера… да наверняка знали! Просто кто ж его в известность поставит – не его это дело!
«Нет-нет-нет», – в панике подумал Вольски. А что, если русские их задержат? Переправят на континент, сдадут своим спецслужбам? А там ищи-свищи, на этих просторах ни костей не найдешь, ни памяти…
Он схватил Сандерса за запястье и одними губами произнес: «Вы с ума сошли!» Сандерс обернулся к нему, не убирая руки, и посмотрел так, что Вольски аж отпрянул. «Дернешься – убью», – говорил этот взгляд, и Норман сразу поверил: убьет.
Все, что ему оставалось, – по мере сил способствовать успеху своих спутников. К примеру, отвлечь внимание русского.
– Я вам помогать. – Он встал рядом у стола. – Что я могу сделать?
– Порежьте колбасу. – Алексей протянул ему нож и тонкую палку какой-то темной колбасы.
– Это салями?!
– Нет, – засмеялся полярник, – это русская сырокопченая колбаса. Я вам скажу по секрету, она гораздо вкуснее салями…
Норман принялся пилить ножом твердую, приятно пахнущую колбасу. Тут только он почувствовал, что они вправду давно не ели. И хоть минуту назад ему казалось, что ни куска в горло не пролезет, он схватил отпиленный кружочек и сунул в рот.
– М-м… Очень вкусно, вы правы!
Русский засмеялся:
– Ешьте-ешьте, в этом климате голодать вредно!
Вольски вновь принялся пилить колбасу. Он от всей души надеялся, что Сандерс не совершит какой-нибудь непоправимой глупости, а если и совершит – то им хватит ума вовремя отсюда сбежать. Ему вдруг стало грустно, что все так оборачивается. Ведь в иных обстоятельствах они с этим русским вполне могли бы стать добрыми знакомыми. Он встретил их как гостей, накрыл стол, приветливо разговаривал. И в домике у них тепло и уютно, хоть и не очень-то прибрано.
Но теперь Норману ничего не оставалось, как старательно пилить колбасу и перебрасываться с русским шутливыми замечаниями по поводу погоды, еды и климата. И минута за минутой – страх, охвативший его, стал постепенно отступать. Может быть, ничего и не случится? Зачем Сандерсу лезть в самое пекло – ведь он и так, кажется, узнал все, что хотел!
– Домик есть очень милый, – заметил он, дорезав колбасу. – Вы работаете давно? Тут… как это… на станции?
– Для Севера давно, – кивнул Алексей, раскладывая на тарелки из кастрюли нечто, источавшее, по мнению голодного гидрографа, райский аромат. – Только это не станция. Ну, прошу к столу! Пельмени с олениной, самодельные!
Вольски не видел, что все это время делали его спутники, но к столу они подсели с самым невинным и оптимистическим видом, на какой только были способны. Сандерс улыбался так, что впору было помещать его на вербовочный армейский плакат. Оз по-прежнему разыгрывал простуду. Вольски не знал, что они сделали, но явно что-то успели – уж очень довольными оба выглядели.
Сам он решил, что пока не поест – никуда не сдвинется и ни о чем плохом думать не станет. Запах русской еды, на вид напоминавшей не слишком аккуратные равиоли, сводил с ума желудок. Впрочем, как бы эти «пельмени» ни выглядели, а ничего вкуснее Норман в своей жизни не ел. Он так увлекся, что не сразу услышал, как Сандерс настойчиво его спрашивает о чем-то.
– Что?
– Я спрашиваю, о чем вы успели поговорить?
Улыбался он словно голливудская звезда, но во взгляде вновь промелькнуло то самое выражение: «Дернешься – убью».
– О, – Вольски пришел в себя. – Д-да… Он говорит, что давно тут работает. Но это не метеостанция.
– А что?
Норман переадресовал вопрос русскому. От тепла и вкусной еды гидрограф размяк, и ему совсем не хотелось совершать каких-то рискованных действий. Но все равно нужно было вновь собраться, сосредоточиться, напомнить себе, что они на территории врага…
– У нас не метеостанция, хотя мы ведем наблюдения и отсылаем на материк, – спокойно ответил русский. – Это рыбоферма. Мои товарищи сейчас в море, но скоро вернутся… Мы с ними на паях арендовали этот берег и шельф. Хариусов разводим, омуля… Не поверите, аренда стоит копейки, а пространство и вода – как нигде! Народ по сей день опасается здесь работать, холодно – но, я вам скажу, сейчас куда теплее, чем даже лет двадцать назад. Мы вот думаем взяться на будущий год за осетров и крабов…
Вольски важно покивал – дескать, конечно, понимаю. Глянул на Сандерса – тот словно к чему-то прислушивался, да и Оз тоже. Что они, черт побери, задумали? Норман почувствовал, как его вновь охватывает липкий страх. А русский продолжал как ни в чем не бывало:
– Мы ведь первопроходцы в этом деле – до нас никто не разводил рыбу так далеко на Севере! Но, оказывается, это не просто возможно, а приносит приличный доход. Вы не поверите…
Лампа, висящая над столом, пару раз мигнула и вдруг погасла. За окном полыхнуло и ударило, и мерное рычание дизель-генератора, к которому Вольски уже привык и которого не замечал, вдруг прекратилось. Наступила тишина, прерываемая только завывавшим снаружи ветром.
