Ольга Макарова - Галерея Миров
82
Заканчивался второй день похода. Ахмар чуть ли не по-детски радовался, глядя на новые места: с высоты открывался удивительный вид на испещренную кратерами равнину. Он бы сравнил ее с лунной поверхностью, если бы, конечно, знал, что такое Луна. После идеально ровной пустоши, за которую вождь в жизни не заглядывал, равнина казалась ему удивительной, волшебной и достойной всяческого внимания.
Ахмар так и шагал впереди своего Народа, глядя на новый для него мир с совершенно идиотской, но очень счастливой улыбкой на лице.
Рядом шла Каяла. Одетая в тяжелый доспех, да еще со своим обычным неподвижным выражением лица, ведьма была похожа на боевую машину…
Каяла излучала мощь, уверенность и силу. Ее сосредоточенность и целеустремленность вели эту дикую толпу в идеальной тишине и безукоризненном порядке ровных рядов. А Ахмар разглядывал окружающие кратеры… Интересно представить ту же ситуацию, если бы Каяла вдруг исчезла. Может быть, вождю и удалось бы управлять толпой, но это выглядело бы примерно так: впереди идет вождь, вождь орет на командиров, командиры орут на младших командиров, младшие командиры орут каждый на свой десяток человек, и, может быть, трое из десяти их то и дело слушаются… Ахмар не лидер (он и не спорил), Ахмар — хитрец, который использует чужую силу (в данном случае — авторитет Каялы) вместо своей собственной. И управляет. Может быть и частично, может быть, ему только кажется, что управляет… не поймешь…
Надо сказать, что часа через два после принятия плана Каяла смягчилась и решила, что пограбить хотя бы одно-два поселения просто необходимо. Если пополнить запасы и оставить балласт, то армия будет двигаться гораздо быстрее. Поэтому сейчас путь северянской орды лежал в направлении слета «Вьюрков». Это был незаметный и малочисленный клан, отделенный от остальных хребтом стеклянистых гор. По всем расчетам исчезновение этого клана не должно было встревожить соседей… по крайней мере, слишком скоро…
«Вьюрки» всегда были просто мелким торговым кланом. К тому же там был настоящий отель, отстроенный на руинах довоенного отеля «Корсар». Из северных окон был неплохой вид на море… Сюда некоторые (ну, кому было по средствам) отправляли свои семьи на случай большой заварушки; в окрестностях отеля в квадратных бараках обитали в основном семьи наемников, у которых нет постоянного клана. Армия небольшая, годится, чтобы отражать набеги мелких негодяев, вроде «Ворюг», и для вида: показывать загулявшим отрядам чужих кланов, что здесь легкой добычи искать не стоит. Вообще, солдаты-«Вьюрки» — славные боевые ребята, но против толпы северян они беспомощны. Это будет нечестная, подлая и неравная битва…
На слете «Вьюрков» никто даже сейчас и не подозревает, что этот день — самый последний для них всех… Это мирный, нейтральный клан. Здесь редко гремят выстрелы (а если и гремят, то в основном, на учениях), здесь играют и смеются дети, по вечерам поют хором женщины… прямо как в какой-то довоенной деревне…
Сейчас в ночной сонной тишине бывший «Корсар» светится теплыми огоньками окон, из десятков труб струится ленивый дымок, лают собаки… Трудно поверить, что всего этого не станет через несколько минут… Да, это будет нечестная, подлая и неравная битва…
83
Линкс молил всех богов, которые только есть на свете«…только не патруль, только не патруль…», понимая, что, попадись они сейчас, и пощады не будет. Он конечно, приделал к снегоходу штырь с белой тряпкой, на которой Марка нарисовала красный крест, но это ненадежно, ой как ненадежно!..
«…только не патруль, только не патруль…»
Двуместный снегоход, видавший лучшие времена, шел медленнее, чем хотелось бы. За спиной Линкса сидела Марка, обняв его за талию одной рукой. Другой придерживала сына. Мих был вялым и безвольным, как кукла. За последний день он проснулся только однажды: он просто вдруг поднял голову и громко спросил: «Где папка?» (Мих был смышленым парнишкой для своего возраста, как все считали. Другие в его время, бывало, только учились вякать, а этот уже говорил. Поэтому его жальче… ведь человек уже, раз говорит…) На пару минут он снова стал живым и подвижным ребенком, даже с интересом смотрел по сторонам. Мать глазам своим не верила… Но энергия кончилась быстро, и бедняга снова заснул своим неправильным, неестественным сном.
Час такой езды, все время на нервах, Линксу показался вечностью. Он уже проклял все на свете… И зачем он в это дело сунулся… Ну, ясно, Ив ему друг, Мих почти как родной племяш… но своей шкурой рисковать… нет, было бы за что: но ведь мальца-то уже не спасти… что, знахари не справились — врачи справятся?.. фигня… хотя, если Рон…
Уф, проехали… «Львиные» территории проехали, и даже крайнюю полосу «Лисьих». Ништяк… на радость уже сил нет. Сейчас осталось только пересечь земли «Вьюрков» (но они народ мирный… были бы деньги, можно было б остановиться передохнуть), а там уж начнутся нейтральные территории, и до Храма — рукой подать…
…ветер шевелил снег над щербатой равниной и тоскливо завывал в тишине… Загораживая скользкий блеск стеклянистых гор, у самого Края собиралось что-то черное…
…Линкс никогда не видел черных лавин. Присмотрелся — это были люди, бесчисленные черные полчища, которые, казалось, катились вниз с края кратера, огибая стеклянистые выступы гор, разгоняясь, словно бы набирая ускорение. Живая волна, безликая волна, бесшумная волна сходу накрыла мерцающий вдалеке слет «Вьюрков». И через какое-то мгновенье в небо, выброшенные первым взрывом, взвились ярко-красные языки пламени… а люди все «сыпались» с края, и казалось, им не будет конца… и все новые и новые полчища прибывали на выжженную землю, где не с кем уже было воевать…
Линкс почувствовал, что невольно останавливает свой снегоход, не в силах отвести взгляд…
— Не останавливайся, — всхлипывая, кричала ему Марка, — ради всего святого, не останавливайся!
Опомнившись, Линкс резко прибавил газу… снегоход буквально полетел над пустошью… подальше, подальше от этого ужаса, пока сами еще живы…
Марка плакала у него на плече. Забытый всеми Мих, не моргая, смотрел на скрывающийся за горами огромный костер…
Ив даже сообразить ничего не успел. Он мирно дремал на своем матрасе, полусидя, спиной к стене привалившись, как вдруг откуда-то вынырнула Марка. Она бросилась к мужу, обняла его и зарыдала. Растерявшийся Ив, который проснуться-то еще толком не успел, гладил ее по голове, шептал какие-то глупые слова утешения — все, что в голову приходило… Потом подошел и Линкс. Белый, как смерть, он нес на руках Миха. Спрашивать, что случилось, было бесполезно: Линкс то ли сам не понял толком, что произошло, то ли дар речи потерял…
