Виталий Владимиров - Колония
В верхах не любили внешторг. Пользовались, но не понимали его роль в экономике государства любого образца. Во время военного переворота в Чили, куда мы уже загнали только тракторов около трех тысяч, военные пальцем не коснулись торгпредства, посол сидел в его подвале и осведомлялся, хватит ли запасов.
Секретарям, министрам, председателям всех мастей враждебна сама идея бизнеса. Зачем торговаться, подсчитывать, комбинировать, решать что-то экономически, если можно дать указание и проследить за его выполнением, а не выполнят - цена партбилета слишком высока. Вместо того, чтобы выпустить на волю дух предприимчивости внутри страны, уничтожили внешний инструмент обогащения казны. Как и во всякой структуре Системы, во внешторге было навалом и человеческого дерьма, и протекционизма, и "конторских" служащих. Но были и тысячи тех, кому бизнес по душе, как земля кондовому крестьянину, как Королеву - космические корабли, как изобретателю - велосипед своей конструкции. Именно такие составляли золотой запас Отечества. Которое их же и предало. Не могло не предать, если во главе внешней экономики страны стоял бывший министр рыбного хозяйства, в недрах которого возникла мафия "Океан" по контрабанде икры и рыбы, друг минводхоза, гордый тем, что внес свой большой вклад в перестройку - запретил "Березку".
Пытаясь самообновиться, Система судорожно рушила свои структуры, но, как скорпион, смертельно укусила себя в голову только в августе девяносто первого.
Глава тридцать восьмая
Дурно я почувствовал себя часа в два ночи. Приступы рвоты продолжались до желчи, до полного изнеможения, до потери сознания. Непохоже на простое отравление, и Лена дозвонилась до посольской поликлиники. Врач приехал, сделал успокоительный укол, и я кое-как дотянул до утра.
Виталий помог добраться до госпиталя, а я уже стал желтым, словно покрылся нездоровым загаром. Вскоре я лежал на высокой кровати, пластмассовые трубочки и перевернутая, высоко подвешенная бутылка стали частью моей кровеносной системы, а на экране монитора датчики чертили светло-зеленые всплески ударов моего сердца.
Основной диагноз - инфекционный гепатит, желтуха, врачи установили быстро, подозревали еще желчный пузырь, но этим решили заняться попозже. Инкубационный период - сорок пять дней, что же было полтора месяца назад? Вспомнил, прием в ресторане, все, как обычно, не трогали местную колбасу, не брали неизвестно в чем мытые овощи, ели только термически обработанное, прожаренное, пропаренное, вот только мороженое себе позволили. Как узнать, что в тебе поселилась зараза, которая вспыхнет только через сорок пять дней? Чем предостеречься? Да, конечно же продезинфицировались - приняли по стаканчику спиртного. Теперь с этим придется завязывать. На год. Считайте, сэр, что вы получили подарок от страны пребывания - ранение в печень. Инфекционное. Посетителей не пускали, и я только читал послания приходивших навестить - и Веховых, и Святослава, и Гусарова, и корреспондента Гостелерадио... Сколько же оказалось неравнодушных к моей беде. Мистер Джордж, Жора, мой ангел-хранитель, Ричард и даже Ганеш прислали открытки с пожеланиями выздоровления. Я испугался за Ленку и за Веховых, с которыми целовались при каждой встрече, но, слава богу, все обошлось.
Позже Лене разрешили посещения, она принесла мои записи, я перечитывал их и подводил итоги прожитого. Больница - самое подходящее место для этого. Противотуберкулезный диспансер, неврологическое отделение, что мне виделось в потолках моих больничных палат? После смерти Наташи я осознал истинный смысл горькой шутки, что кладбище - склад готовой продукции министерства здравоохранения СССР. Здесь же мне повезло, правда, местные врачи с удивлением поглядывали но советского коллегу, который по-английски ни в зуб ногой. Эскулап по блату. Для всей колонии подарок Системы.
Чаще других заезжал Ричард. Он садился у моей постели с цветами и очередной открыткой, и мы говорили. Я пытался рассказать ему о Системе, о психологии и нравах наших торговых работников, потому что он всерьез начал работать с торгпредством и уже подготовил, как юрист, все документы для первого совместного местно-советского предприятия.
Как-то Ричи без тени сомнения сказал мне, что мы дружили с ним в предыдущей жизни и снова встретились в своей новой инкарнации. Я усмехнулся, а он удивился - разве может быть иначе? Жизнь вечна, мы только переливаемся из одной формы в другую. Вот и племянница его Ситы родилась со шрамом на руке - это кто-то ударил ее ножом в предыдущей жизни. Кстати, осенью они с Ситой женятся, получили согласие родителей и это потому, что Ричи дал обет богам - совершить восхождение к храму в Гималаях. Паломничество требовалось исполнять босиком, несколько километров пути по снегу. Сита шла рядом, она боялась, что Ричи простудится и заболеет, но боги не дали ему заболеть даже насморком и благословили их брак через родителей.
Я смотрел на Ричи и думал, как это хорошо, что с детства ему внушили, что бог - есть. Неподалеку от нашего дома - школа, частный лицей. Каждый день к началу занятий свозили детей. Кого родители привозили на своих авто, а кого - в металлических клеточках на колесах, которые тянули небольшие лошадки. Черноволосые, смуглокожие, большеглазые, в зеленых курточках, штанишках и юбочках, в белых носочках до колен малыши, как цыплята, выглядывали сквозь ограждающие прутья.
И каждое утро начиналось с молитвы, а не с пионерской линейки. Учительница в микрофон читала что-то из священного писания, похоже, из Библии, возможно это были слова Екклезиаста, сына Давидова, царя в Иерусалиме: "Итак, иди, ешь с веселием хлеб свой, и пей в радости вино твое, когда Бог благоволит к делам твоим." А может быть из "Бхагават-гиты": "О, сын Бхараты, знай, что темнота, рожденная из невежества, есть причина заблуждения всех живых существ, воплощенных в материальном теле.
Следствия этой гуны - бездушие, леность и сон, связывающие душу."
А потом зеленые цыплята пели вместе с учительницей, и вдруг узнавалась поп-мелодия "Бони-М": "Он де ривер ов Бабилон вер ви сат даун..." "На берегу реки Вавилона, где мы сидели..."
Это мы в нашей Системе не только забыли Бога, но и вечные взаимоотношения с ним. Индуизм проповедует, что дружба с Богом доступна лишь тем, кто ему преданно служит. Достигшие совершенства могут быть и в пассивном и в активном состоянии, и в качестве друга, матери или отца, и в качестве возлюбленного супруга.
Бог - абсолютная истина, вечная, трансцендентальная, и путь ее постижения и есть путь духовного возрождения. Жизнь не имеет смысла, если не задаваться вопросом о цели бытия, не пытаться постичь абсолютную истину. Человек, не думающий над этим, - мертв, живой труп. Жизнь - испытание нашего духа в материальной оболочке. Материальное бессмысленно без духовного, оно не существует. Жизнь в несуществующем - прозябание. Невежество - это сон, от которого надо пробудиться к познанию.
