Михаил Казьмин - Через семь гробов 2
Пассажирам заранее объявили, что сегодня вечер в большом салоне пройдет по упрощенному варианту, с исключением обязательных вечерних туалетов для дам и строгих костюмов для господ. То ли решили дать леди и джентльменам полностью расслабиться и отдохнуть, то ли Грант таким образом стремился снизить градус ненависти между Хайди и Стоун, лишив их, хотя бы на этот вечер, возможности соперничать. Точнее, лишив Стоун возможности думать, будто она соперничает с Хайди. В любом случае Корнева такое упрощение более чем устраивало.
Но человек, как известно, предполагает, а дальше с его предположениями может произойти все что угодно. Не этому самому человеку угодно, что характерно. Вот и все планы Корнева относительно салона пошли наперекосяк. Хотелось еще поговорить с Хаксли, были для этого разговора заготовлены у Романа кое-какие наводящие вопросы — не вышло. Профессор, в последние дни заметно повеселевший и освоившийся, наконец, на «Звезде счастья», поразил Корнева тем, что вовсю ухлестывал за стюардессой Сьюзи и ни на что другое практически не отвлекался. Пришлось Роману беседовать с мсье Дюбуа, проявившим вдруг интерес к некоторым особенностям грузоперевозок на Фронтире. Совсем бесполезным разговор с французом не остался, тот в качестве ответной любезности поделился с Корневым некоторыми фокусами, которыми иногда пользуются отправители грузов, чтобы сэкономить при фрахтовке кораблей, однако к концу этой беседы Роман слегка притомился — слишком уж много слов вылил на него собеседник, все это можно было сказать гораздо короче.
Госпожа Корнева, мадам Дюбуа и синьора Вителли снова устроили дамский кружок, за пределами которого периодически были слышны веселенькие смешки, а иной раз и звонкий смех на три голоса. Роман даже не оглядывался в их сторону, заранее зная, что заводилой там выступает самая младшая — его дражайшая половина.
Гадюка Стоун, когда до нее доносились эти радостные звуки, кривилась, как будто ела лимон, кусая его как яблоко. Они с Бейкером и Недвицки образовали еще одну группку, причем пластиковая шлюха в общей беседе не участвовала. Интересно, ей нечего сказать, или ее никто и не спрашивает? Скорее всего, и то, и другое. Послушать бы, о чем там речь идет… Ну да, мечтать, как говорится, не вредно.
Месье Дюбуа оставил, наконец, Корнева в покое, изъял из дамского общества свою маленькую супругу и они неспешно танцевали, своей парой разбавляя Хаксли и Сьюзи, до того танцевавших в гордом одиночестве. Роман, воспользовавшись избавлением от многословного француза, попытался вернуться к недодуманной утром мысли. Что же именно в разговоре с капитаном показалось ему требующим такого осмысления?
Так, вспоминаем… Ну да, вот это самое! Айвен спросил, не хочет ли он, Корнев, сказать, что именно Хаксли устроил провал в параллельный мир. А почему это показалось важным? Вроде бы предположение Хайди на эту тему Корнев уже давно раскритиковал? Ну да, раскритиковал. Потому как находился под влиянием слова того же Айвена о том, что провал неизвестно куда напоминает вход в гиперпространство и собственного опыта регулярных входов в это самое гиперпространство. Но время-то прошло, и то, что за эти дни Роман узнал об этом параллельном мире, ничего общего с гиперпространством не имело. Ничегошеньки!
Не было у тех, кто побывал в гиперпространстве, никаких ложных воспоминаний. Не оживали тела тех, кто в гиперпространстве умирал. Не появлялись из ниоткуда вещи и записи в компьютерах. Уже этого более чем хватало, чтобы признать: параллельный мир — не гиперпространство. А раз так, то и переход в этот чертов параллельный мир может, да, в общем-то, и должен не иметь ничего общего с уходом космического корабля в прыжок!
Но тогда и оборудование для этого перехода может и должно отличаться от гиперпривода. Ведь именно несопоставимость габаритов нескольких чемоданов и гиперпривода вместе с его огромным энергопотреблением и были причинами, по которым Роман определил предположение жены как неправильное! А получается-то, что Хайди вполне может оказаться права. Ну что ж, тем важнее это оборудование захватить.
Корнев вспомнил, как боролся сам с собой, решая, привлекать жену к делу или нет. Дурак был, конечно, что спорил… Зато в итоге решение принял правильное — привлечь. Золото у него Хайди, настоящее золото! Кстати, а вот и она идет. О, а народ уже и расходиться начал! Так что идет жена забирать его в каюту. Хм, а что это она такая вся довольная? Нет, не просто довольная. Вот точно такое же лицо было у Хайди, когда она выудила из Вителли и Дюбуа все подробности о ночи перехода. Неужели опять раскопала что-то интересное?
Расспрашивать супругу прямо здесь, да и по пути до каюты смысла не имело. Идя по коридору, Роман приобнял жену, чтобы за этим проявлением нежности не так бросался в глаза его глуповатый вид. Это женщин нетерпеливое любопытство по-особенному красит, мужчины в аналогичных ситуациях выглядят, мягко говоря, не самыми умными. И все же Корнев заставил себя не требовать от жены объяснений, едва за ними закрылась дверь каюты. Сама узнала — сама и расскажет. Если бы было что-то срочное, Хайди бы сказала сразу. Не сказала — значит, пока оно терпит. Ну и он потерпит тоже.
В конце концов столь длительное терпение почти заставило Романа забыть, чем именно оно должно закончиться. И уже через полтора часа, а может, и через целую вечность, когда они лежали в ванне, тихо наслаждаясь своим счастьем, Хайди, как будто бы вдруг что-то вспомнив, несильно пихнула мужа локтем и, изображая легкую обиду, все-таки поинтересовалась:
— Милый, а почему ты меня не спросишь, что я узнала нового?
— Ну, и что же такого ты узнала? — подчеркнуто спокойным голосом спросил Роман. Ну вот, его терпение принесло плоды — жена не выдержала первой.
— Помнишь, ты был недоволен, когда я про зачатого в параллельном мире ребенка говорила?
Вот же… Нашла, о чем вспомнить. Стоп. А к чему это?!
То ли почувствовав встревоженное состояние мужа, то ли просто решив, что молчание — знак согласия, Хайди продолжила:
— Моника беременна.
Глава 29
Четвертая. После ранения ротмистра Зайнетдинова, неудачно повстречавшегося с чужим беспилотником, это уже четвертая планета, которую проверяли в здешнем секторе. Проверяли тщательно и обстоятельно, ну насколько это позволяли имеющиеся силы. Сил, кстати, прибавилось — почуяв запах добычи, командование дополнительно к имеющимя силам расщедрилось на десантный корабль и пару фрегатов. А то вдруг на проверяемой планете власти откажутся принимать русскую делегацию? Но пока что везде принимали — а попробуй, не прими, когда у тебя на орбите висит целая эскадра аргументов! Опять же и делегация выглядела куда солиднее в сопровождении бравых десантников, эскадрильи-другой истребителей да зашедшего в атмосферу фрегата. Нет-нет, никого специально не запугивали, но дипломаты, среди которых даже человека три штатских было, уверяли, что с таким эскортом переговоры всегда проходят в очень конструктивном русле.
