Алексей Гравицкий - Мама
– Они питание нам отрубили, – объяснил араб. – Я включил запасной генератор. На какое-то время нам этого хватит.
– А долго здесь сидеть никто не намерен, – проворчал хозяин. – Набей мне трубку, Мамед.
Араб кивнул и принялся как ни в чем не бывало заталкивать в трубку табак из жестяной коробки, похожей на коробку из-под леденцов-монпасье. А президент повернулся к Вячеславу.
– Запомнил, как включать? Тогда врубай.
Слава кивнул.
– А он откуда говорил?
– Сверху, – хозяин был недоволен. – Там второй пульт.
Экран засветился снова, американец на нем был теперь несколько растерян.
– Мы минируем дверь в бункер, – предупредил он. – У вас есть десять минут, чтобы выйти и сдаться.
– Думаешь, дверь не выдержит? – полюбопытствовал хозяин.
– Думаю…
– Не думай, – предложил Слава.
Он вдруг резко встал и навис над пультом. Хозяин отстранился, понимая, что больше ничего не решает. Или Вячеслав принял решение, или бывший просто ни черта не смыслит в людях.
– Сейчас ты соберешь своих вояк, – со спокойной жестокостью говорил между тем беспредельщик, – посадишь их в самолетики-вертолетики и срочным порядком вывезешь за пределы территории Российской Федерации.
Американец смешно захлопал ресницами.
– Какой федерации? Вы там в подвале взаперти с ума посходили? Нет никакой федерации. Есть анархия – мать порядка – и политика, которую проводят США по отношению к вашему отсталому государству…
– Имеющему ядерный потенциал, – закончил Слава. – У вас четверть часа…
Пульт засветился, один из датчиков ожил сигналом. Вячеслав скосился на бывшего, тот глазами указал на кнопку конференц-связи. Слава быстро нажал кнопку и пустил второй сигнал. Экран разделился на два окна. В одном остался американец, со второго смотрела постаревшая лет на десять Юлия Владимировна.
– У вас все готово? – поинтересовался Вячеслав.
Гарант конституции молча кивнула.
– До запуска ракеты пятнадцать минут. Если не начинаете эвакуацию, последует взрыв.
– А самим не страшно под взрыв попасть? – издевательски поинтересовался американец.
– Они глубоко и в бомбоубежище, – отстраненно заметила Юлия со своего экрана.
– А у нас новейшая система ПВО, так что по-прежнему предлагаю сдаться.
– ПВО не сработает, – истерично рассмеялась вдруг Юлия. – Против этой технологии все ваши ПВО бессильны. Мы не с воздуха бьем, а с земли. Это оружие нового класса.
Американец озадаченно посмотрел куда-то в сторону, хоть и на экран, видимо, смотрел сейчас на Юлию Владимировну. Затем перевел взгляд на запершуюся в бункере компанию.
– Откуда бы им взяться? Этим вашим новым технологиям?
– Десятиминутная готовность, – распорядился Слава.
– Погодите, – американец вдруг резко изменился в лице. – Я не в праве принимать подобные решения. Мне нужно получить распоряжение из Белого дома.
– Десятиминутная готовность, – повторил Слава и отключил звук.
17
В бункере повисла густая, душная тишина. Бывший принял у араба набитую трубку, задымил. Сизый дым потек, вклиниваясь в безмолвие и делая его еще более удушающим.
Слава дернул ворот. Движение получилось нервным и порывистым настолько, что верхняя пуговица от алой рубахи отлетела в сторону.
– Где твоя куртка? – подала голос Эл.
– Наверху осталась, – отмахнулся Слава. – Черт с ней, и без того душно.
– Доктор куртку потерял, – глухо ухнул Вася, по-птичьи кося глазом на Вячеслава. – Друга потерял, подругу потерял, куртку потерял.
Пальцы его забегали по струнам, и он забормотал в такт аккордам:
– Куртку потерял, друга потерял, честь и совесть тоже потерял. Долго-долго шел, наконец пришел, только себя так и не нашел.
– Заткнись, – рыкнул бывший.
Вася съежился, боязливо втянул голову в плечи. Лицо сделалось испуганным. «Не первый раз уже», – отметил Слава, интересно чем его так напугал бывший, что в каждом его слове сквозит такой ужас.
Слава включил звук и тихо сказал:
– Пятиминутная готовность.
Динамик тут же вскрикнул наперебой нервными голосами американца и Юлии, но Вячеслав тут же щелкнул тумблером. На вопросительный взгляд бывшего так же тихо и спокойно сообщил:
– Не хочу их слышать. Надоели истерики.
– Мне тоже, – бывший президент задумчиво выпустил облачко дыма. – Вот выйду отсюда, возьму больничный и умру.
Эл испуганно смотрела то на Славу, то на отца. Наконец не выдержала:
– Что здесь все-таки происходит?
– Ничего, – пожал плечами Слава. – Просто я наконец понял, как устроен этот мир.
– Как? – подалась вперед Эл.
– Подло, – зло оскалился Слава. – А теперь я решил кое-что поправить.
Тумблер щелкнул звонко, словно в бункере кто-то выстрелил из детского пластмассового пистолета. Юля на экране говорила не переставая, но Вячеслав даже вслушиваться не стал.
– Минутная готовность!
Юлия запнулась на полуслове. Плечи женщины-президента дрогнули и поползли вниз. Фигура ее опала, скукожилась, словно надувная игрушка из которой выпустили воздух.
– Я не смогу. Я не имею права. Никто не имеет права. Это же люди, живые люди.
– Вот именно, – Слава говорил отчетливо, чеканя каждое слово. – Это люди. Люди не желающие жить в мире и согласии, люди, проливающие кровь и получающие за это деньги. Люди, слепо выполняющие чужие приказы, чего бы этот приказ ни требовал. Это подлые люди, страшные люди, жестокие. И ко всему прочему – враги.
– Но, – взгляд Юлии Владимировны устремился дальше, вглубь бункера, где в странном умиротворении дымил трубкой бывший президент.
– Господин президент, – закричала она. – Что же вы молчите?! Остановите его!
– Не могу, – отозвался бывший. – Теперь все здесь подчиняется ему. И я тоже.
– Но ведь нельзя же так…
Слава вдруг резко поднялся, уперев руки в пульт и нависнув над непонятными клавишами.
– Нельзя?! А отправить свою Жанну со мной только потому, что она мешала твоим картонным правилам, можно было? А они ее вместе с французом, гранатой. Вот эти самые, которых нельзя! А она любила его. И он ее любил. Они мира хотели, они детей хотели!
– Сутенер и феминистка с автоматом? – мрачно отозвалась Юля. – Не смеши меня.
– Молчать! – глаза Вячеслава налились кровью, голос звучал настолько властно, что от одного его звука хотелось забиться куда-нибудь подальше в укромный уголок и не высовываться. – Сутенерами, проститутками, феминистками их делают такие, как ты, и такие, как он, – Слава мотнул головой в сторону бывшего президента. – Минутная готовность.
– Я не стану отдавать приказ, – вскинулась Юлия. – Хочешь, распоряжайся сам.
