Журнал «Если» - «Если», 2003 № 12
Приподняв голову, Кирпи с шумом втянул воздух широким и плоским, как у гориллы, носом. Такую экзотическую форму его обонятельный орган приобрел вследствие частых столкновений с кулаками, башмаками, рулевыми колесами и — по слухам — лбами больничных санитаров. Впрочем, если последнее действительно когда-то имело место, то очень, очень давно; Кирпи-Кирпич был одним из старожилов Марса.
— Дьявол, люблю я этот запах! — с чувством прогудел он по-английски и, шагнув к бару, швырнул на стойку свои толстые рукавицы.
— Пиво, лук и жареный соевый бифштекс, правильно? — Кирпич снова ухмыльнулся. — Дайте-ка мне двойную порцию и кувшин «Фостера» в придачу.
— Простите, сэр, но боюсь «Фостера» у нас нет, — смущенно ответил Мортон, и Мэри незаметно толкнула помощника локтем.
— Когда он приезжает, мы так называем марсианский лагер «Арес», — шепнула она, и Мортон немедленно бросился к кранам, чтобы наполнить кувшин.
— Как дела, красавица? — спросил Кирпич у Мэри.
— Терпимо, мистер Кирпи, — со вздохом ответила она.
Он проницательно взглянул на хозяйку и спросил негромко, убавив пару децибел:
— У тебя какие-нибудь проблемы? Что, БМК сумела в конце концов получить судебное решение?
— Какое решение?
— О, никакое!.. Все это пустяки, куколка, — небрежно бросил Кирпич и, взяв у Мортона кувшин с пивом, сделал могучий глоток. — Тебе незачем беспокоиться, во всяком случае — сейчас. Дядя Кирпи бывает в разных местах, слышит самые разные слухи, и знаешь, что я тебе скажу? Половина из них так и остается слухами. Словом, пока ты нужна Погонщикам Льда, с тобой и твоим заведением ничего не случится.
— Я знаю, компания хочет меня закрыть, чтоб ей пусто было! — ответила Мэри. — Но это уже давно не новость. Сейчас у меня другая проблема.
И она рассказала Кирпичу обо всем, что произошло сегодня. Погонщик внимательно выслушал ее, потягивая пиво, задумчиво кивая или громко хмыкая в знак согласия или удивления.
— Поздравляю, дорогуша, — сказал он наконец. — Это будет первый человеческий ребенок, родившийся на Марсе. Кстати, кто счастливый отец?
Она пожала плечами.
— Элис, по крайней мере, знает, с кем она не спала, — проговорила мамаша. — Это уже хорошо. Кроме того, существуют различные тесты, так что мы недолго будем оставаться в неведении. В конце концов, это всего лишь ребенок… Скажи лучше, где мне взять четыре тысячи фунтов?
Кирпич что-то проворчал, задумчиво покачивая головой.
— Ты говоришь — «всего лишь ребенок»? А известно ли тебе, что там, Внизу, дети больше не рождаются?
— Ну, вряд ли это правда, — с негодованием отмахнулась Мэри. — Я сама родила троих.
— Как бы там ни было, уровень рождаемости стремительно снижается, — сказал Кирпич и сделал еще один богатырский глоток прямо из кувшина. — Так я слышал. Странное явление, особенно для биологического вида, который намерен колонизировать новую планету. Тебе не кажется?
Мэри снова пожала плечами.
— Я уверена — не все так плохо. Жизнь будет продолжаться, так уж заведено. Небесная Владычица об этом позаботится.
— Наверное, — согласился Кирпич и, заметив в дверях кухни Эри с огромной тарелкой, на которой дымились бифштексы, внезапно взревел: — Привет, милашка! Сегодня ты выглядишь просто роскошно!
Эри несколько раз моргнула здоровым глазом и неуверенно приблизилась.
— Привет, — сказала она, ставя тарелку на стол. В ответ Кирпич обхватил ее огромной ручищей и, притянув к себе, запечатлел на лбу Эри звонкий поцелуй.
— Как делишки, крошка?
— Я узрела отсвет земной славы — сверкающую башню, вознесенную над ледяной пустыней…
— О-о, это же просто здорово! Кстати, нельзя ли добавить немного соуса?
— О’кей. — Эри вернулась в кухню и снова вышла оттуда с небольшой соусницей, в которой находилась темная густая жидкость. Пока она поливала ею бифштексы Кирпича, Мэри продолжила свой рассказ:
— Ах, если бы ты только видел эти двадцать акров — землю Финна! Двадцать великолепных акров, Кирпи! Земля там жирная и мягкая, словно пудинг — должно быть, благодаря канализационным стокам, которые мы же и продали этим Морриганам, — а ячмень такой же зеленый, как на Земле. Мне бы очень хотелось купить этот участок, но я ума не приложу, где взять деньги, да еще наличными. Чиринг зарабатывает сорок фунтов в неделю — именно столько платит ему «Катманду пост» за колонку новостей с Марса, которую он там ведет. Он был так любезен, что предложил мне четверть своих заработков, но, к несчастью, у меня в запасе только месяц. Вот если бы среди моих постояльцев нашелся гениальный скульптор или хотя бы приличный ремесленник, мы могли бы мастерить и продавать глиняные безделушки и сувениры, стилизованные под народный промысел, но все эти лентяи в один голос заявляют: никаких способностей к ваянию и лепке у них нет. Похоже, на этот раз они не врут, так что еще одна хорошая идея лопнула, а больше никаких идей у меня — увы! — нет. И надо же было всему этому случиться именно тогда, когда я, было, подумала, что сумела добиться какой-никакой стабильности…
— А что это за новая штуковина у тебя на полке? — поинтересовался Кирпич несколько невнятно, поскольку рот у него был набит.
— Какая? A-а, эта… Кстати, ты же, кажется, занимался минералогией?.. — Снимая с полки загадочный кристалл, хозяйка бросила на Кирпича короткий взгляд через плечо.
— За что я только ни брался, моя дорогая, — сообщил Кирпич, запивая бифштекс остатками пива. — У меня и ученая степень имеется, как раз по минералогии. Когда-то я изучал эту науку в Квинслендском университете.
— Тогда взгляни на этот камешек. Манко нашел его в глине, которую я принесла со своего участка. Наверное, это какой-то кварц с небольшой примесью титана. А может, просто вездесущая ржавчина. Вообще-то, камень довольно странный — я еще не видела здесь ничего подобного.
С этими словами Мэри бросила кристалл Кирпичу. Он ловко поймал его на лету и, сжав двумя пальцами, долго рассматривал. Затем Кирпич расстегнул комбинезон и, сунув руку во внутренний карман, извлек оттуда ювелирные бинокуляры с вмонтированным миниатюрным спектрометром. Одной рукой он надел бинокуляры на голову, а другой поднес кристалл к свету и снова долго смотрел на него, ничего не говоря.
— Может, это агат? — первой нарушила затянувшееся молчание Мэри.
— Нет, — ответил Кирпич, не спеша вращая кристалл в руке. — Если только эта штуковина у меня на голове не врет, ты нашла самый настоящий алмаз.
Никто, разумеется, не поверил новости. Как может какой-то камень, больше всего похожий на кусок замороженного томатного сока, оказаться алмазом? И как он может что-нибудь стоить?
