Роберт Асприн - Иначе — это МИФ
— Если ты спросишь моего мнения, это больше похоже на человечество в его наихудшей разновидности, — мрачно пробурчал я.
— Именно это я и сказал: великолепный образец цивилизации!
Я мало что мог сказать на это, не чувствуя себя завлекаемым на очередную философскую лекцию Ааза.
— Ааз, это мое воображение или люди пялятся на нас?
— Расслабься, малыш. В подобном городе жители всегда инстинктивно стремятся определить на глаз характер чужака. Они пытаются угадать жертвы мы или хищники. Наша задача — гарантировать им, что мы относимся ко второй категории.
Чтобы проиллюстрировать свой довод, он вдруг круто обернулся и пригнулся, словно кот, обводя грозным взглядом, пройденную улицу и положив руку на рукоять меча.
В окнах и дверных проемах возникло неожиданное движение, когда примерно дюжина полуразличимых фигур снова растаяла в темноте.
Одна фигура не исчезла. Девка облокотилась о подоконник, сложив руки так, чтобы подчеркнуть полуприкрытые груди, и приглашающе улыбнулась ему. Он улыбнулся и помахал ей. Она нахально медленно провела кончиком языка по губе и неприлично подмигнула.
— Гм… Ааз?
— Да, малыш?
— Мне бы крайне не хотелось вмешиваться, но ведь предполагается, что ты дряхлый старик, помнишь?
Ааз все еще носил личину Гаркина. И кажется этот факт на мгновение выскочил у него из головы.
— Хмм? Ах, да. Я полагаю, что ты прав, малыш. Однако это кажется никого не волнует. Может быть в этом городишке привыкли к старикам.
— Ну, а не мог бы ты, по крайне мере перестать хвататься за меч? Ему же полагается быть нашим боевым сюрпризом.
Ааз теперь носил плащ убийцы, который он опять быстро запахнул, чтобы спрятать меч.
— Да, слезешь ты наконец с моей спины, малыш? Я же сказал, никто, похоже, не обращает на нас ни малейшего внимания.
— Никто? — Я указующе мотнул головой в сторону девицы в окне.
— Эта? Она обращает на нас не больше внимания, чем на любого другого на улице.
— В самом деле?
— Ну, если и обращает, то больше на тебя, чем на меня.
— На меня? Брось, Ааз.
— Не забывай, малыш, что ты теперь весьма впечатляющая личность.
Я моргнул. Это мне не пришло в голову. Я забыл, что на мне теперь была личина Квигли.
Мы спрятали охотника на демонов у городской черты. На самом деле, вообще-то мы его закопали. Поначалу это предложение меня шокировало, но, как указал Ааз, статуя не нуждалась в воздухе, и это был единственный имевшийся у нас верный способ гарантировать, что его не найдет кто-нибудь другой.
Даже боевой единорог стоявший за нами, теперь полностью оседланный и в броне не помогал мне держать в уме свою новую личность. Мы уже слишком долго путешествовали вместе.
Полагаю, мне следовало теперь получать какое-то удовлетворение от того факта, что я мог сохранять не только одну, но и две личины без сознательных мыслей об этом. Я его не получал. Меня нервировала необходимость помнить, что со стороны я кажусь иным, чем вижу себя сам.
Я бросил быстрый взгляд на девку. Когда наши глаза встретились ее улыбка заметно расширилась. Она проявила свой увеличивающийся энтузиазм, высунувшись еще дальше из окна, и я начал беспокоится, что она может вывалится…из окна или из платья.
— Что я тебе говорил, малыш? — Ааз восторженно хлопнул меня по плечу и бесстыдно подмигнул.
— Я предпочел бы нравиться ей таким какой я есть на самом деле, — мрачно проворчал я.
— Цена успеха, малыш, — философски ответил Ааз. — Ну, не имеет значения. Мы здесь по делу, помнишь?
— Правильно, — твердо сказал я.
Я повернулся, чтобы продолжить наш путь, и преуспел только в том, что крепко ударил Ааза по ноге своим мечом.
— Эй! Поосторожней, малыш!
В этом ношении меча было, кажется, больше, чем виделось небрежному взгляду.
— Извини, Ааз, — начал оправдываться я. — Эта штука немного тяжеловата на конце.
— Да? Откуда ты это знаешь? — огрызнулся мой товарищ.
— Ну…ты говорил.
— Я говорил? Так не пойдет, малыш. То, что тяжеловато на конце для меня, может не быть тяжеловато на конце для тебя. Баланс оружия — дело личное.
— Ну…полагаю, я просто не привык носить меч, — признался я.
— Это легко. Просто забудь, что ты носишь его. Думай о нем, как о части себя самого.
— Так я и думал. Именно тогда я и стукнул тебя.
— Хмм…мы еще поговорим об этом позже.
Уголком глаза я все еще видел девку. Она захлопала в ладоши, бесшумно аплодируя, и послала мне воздушный поцелуй. И я вдруг сообразил, что, по ее мнению, я намеренно стукнул Ааза — чтобы сокрушить противника. Более того, она одобряла этот жест.
Я снова посмотрел на нее на этот раз более пристально. Может быть, позже я дам шанс Аазу на время ускользнуть и…
— Мы должны найти Фрумпеля, — прервал мои разбредающиеся мысли голос Ааза.
— Хмм… А как, Ааз?
— Путем быстроты и хитрости. Смотри, малыш.
Сказав это, он бросил быстрый взгляд вокруг. Из-за угла как раз появилась стайка из трех шалопаев, деловито занятых игрой в неотдавалку с шапкой одного из них.
— Эй! — окликнул их Ааз. — Где мне найти лавку Абдула Торговца Коврами?
— Две улицы прямо и пять налево! — крикнули они в ответ, показывая направление.
— Видишь, малыш? Это было совсем нетрудно.
— Восхитительно, — отозвался я, не особенно впечатленный этим.
— А теперь что не так, малыш?
— Я думал, мы стараемся избежать ненужного внимания.
— Не беспокойся, малыш.
— Не беспокойся?! Мы идем к деволу по делу, которое, предположительно, является важным, а ты, кажется, решил устроить, чтобы все, кого мы увидим, заметят нас и узнают, куда мы идем.
— Слушай, малыш, как обычно ведет себя человек, когда он приходит в новый для себя город?
— Не знаю, — признался я. — Я бывал не в столь уж многих городах.
— Ну, позволь мне вкратце обрисовать тебе. Они хотят быть замеченными. Они флиртуют и поднимают большой шум. Они пялятся на женщин и машут людям, которых никогда раньше не видели.
— Но именно это-то мы и делаем.
— Правильно! Теперь ты понимаешь?
— Нет.
Ааз испустил раздраженный вздох.
— Брось, малыш. Подумай минутку, даже если это и болезненно. Мы ведем себя как любой другой в незнакомом городе, поэтому никто не посмотрит на нас дважды. На нас обратят не больше внимания, чем на любого новоприбывшего. А вот если бы мы последовали твоему предложению, и вошли бы в город крадучись, ни с кем не разговаривая, ни на что не глядя, и действительно упорно старались быть незамеченными, тогда каждый житель и его младший брат уставились бы на нас, пытаясь выяснить, что же это мы затеяли. Теперь ясно?
