Дмитрий Шагаев - Шаг в бездну
Они оба стояли в грузовом отсеке. Шлемы были надеты, а регенераторы надежно закреплены. Проводник наблюдал, как она повторила все те же манипуляции с шаром, как он потихоньку разрастался, увеличиваясь в размерах и испуская синий свет. Когда он уперся в пол и потолок отсека, Кореллия обернулась и вопросительно взглянула на Проводника.
— Ты готов? Закрепил нормально?
— Закрепил как надо, — кивнул он в ответ и показал большой палец.
Он уже не раз удостоверился в надежности закрепленных тросов, которые они пристегнули к своим скафандрам, и был спокоен. На самом деле тросы предназначались для закрепления груза, чтобы он не болтался по всему отсеку во время полета — искусственная гравитация поддерживалась только в жилом отсеке и пилотской кабине для экономии энергии. Часть тросов, которые не закрепил предыдущий владелец корабля, парила как призрачные щупальца какого-нибудь стального кальмара. Их Проводник тоже закрепил, чтобы в самый ответственный момент один из них случайно не разбил бы одному из приключенцев стекло гермошлема или не сделал еще что-нибудь не менее приятное.
— Тогда вперед! — бросила она через плечо.
И почему мы просто не открыли дверь отсека? — успел подумать Проводник, прежде чем шар разверзся, и воздух потоком рванул в черноту вакуума. Тросы натянулись, но уверенно держали их в момент рывка. Свою лепту внесли и магнитные ботинки, которые не дали ногам оторваться от пола. Шумный поток быстро иссяк, уступив место абсолютному безмолвию.
— Я не знаю пароль от двери, — ответила Кореллия на его мысленный вопрос.
— Боже… ну зачем ставить пароль на эту дверь?
— А разве в твоем мире водители грузовиков не запирают фуры?
— Ну да, — согласился Проводник. — Тут уж ничего не скажешь. Все, отстегиваемся.
Тросы повисли парящими плетями. Две фигуры в скафандрах нырнули в светящийся шар, открывающий путь в засыпанную алмазами звезд пустоту. Когда они скрылись, шар сузился, превратившись в точку, а затем и вовсе исчез, предоставив одинокий корабль самому себе.
Пройдя через переход на другую сторону, они прямой наводкой полетели на обшивку станции. До нее было недалеко — навскидку метров пятьдесят. Они летели сквозь мрак и безмолвие, слыша лишь собственное дыхание. Вмиг отрезанный от всех внешних звуков (да и вообще всего), Проводник почувствовал, как начинает нарастать беспокойство. Привычное чувство притяжения так же исчезло, вызвав дезориентацию, уничтожив понятия верха и низа. Ошарашенный мозг тщетно пытался подстроиться под новые правила, невольно пробуждая дикого и опасного зверя — панику. Проводник старался не спускать глаз со станции: всякий раз, когда его взгляд падал в бездну, открывшуюся вокруг, страх накатывал на него холодной и липкой волной, точно помои, вылитые на голову в середине зимы. Дыхание сбивалось, сердце гулко стучало в груди, отдаваясь тяжелой пульсацией в висках.
Из динамиков гермошлема раздался обеспокоенный голос Кореллии:
— Как ты себя чувствуешь? Все нормально?
— О да, — Проводник судорожно выдохнул, — все просто прекрасно! Мне кажется, что адреналин сейчас просто польется из ушей!
— Так, — строго произнесла она, — спокойно! Медленно и глубоко вдохни и выдохни. Смотри на станцию. Рассматривай детали, сосредоточься только на них.
Проводник выполнил указания. Вдох… выдох. Сердце продолжало тяжело стучать. Глаза зацепились за серый металл обшивки. Такие же, как и на корабле, квадратные пластины, склепанные вместе, только гораздо большего размера. Редкие иллюминаторы горели белыми прямоугольниками по всей станции, этой цилиндрической формы громадины, заключенной в три вращающихся кольца. Кольца эти в свою очередь крепились к корпусу станции четырьмя несущими конструкциями, образуя "Х" внутри их радиуса. Рассматривая станцию, он старался дышать глубоко и ровно, постепенно приходя в себя. Он даже удивился такой странной реакции, ведь он уже выходил в космос… правда, тогда его ноги касались хоть чего-то. Теперь же все было несколько иначе — вокруг не было абсолютно ничего, за что можно было ухватиться. Не было ничего кроме понимания ничтожности человека в сравнении с этой безграничной, леденящей душу черной пустотой. Ужасающе пустой и непонятной. И единственное, что отделяет от неминуемой смерти — это лишь его скафандр.
Сознавая, что его "подвешанность" в этом пугающем состоянии вот-вот закончится и он, наконец, сможет вновь стоять на ногах, Проводник все же подбирался к своему обычному состоянию полного спокойствия. Мысль о раскинувшейся вокруг бесконечности уже не так сильно пугала его, что не могло не радовать.
В конце концов, — подумал он, ободряя себя, — над этим можно просто не задумываться. Просто плыть вперед… и не думать.
Если тебе от этого легче, — он услышал в голове голос Кореллии, — сойдет и так.
— Смотри, — сказала она вслух, — вон там, за дальним кольцом. Видишь ту точку?
Проводник сощурил глаза и всмотрелся вдаль. Станция действительно была огромна: по сравнению с ней тот корабль, с которого начался его увлекательный экскурс в эру космических технологий, казался просто ничтожным карликом. И там, за дальним кольцом действительно что-то было. Он поразился, насколько острое у Кореллии зрение: он с трудом мог разглядеть это маленькое блеклое пятнышко, что медленно двигалось по направлению к станции. И это не смотря на то, что зрение у него стопроцентное.
— Я так понимаю, это корабль, — произнес он уже уверенным, спокойным голосом.
— Ага. У меня для тебя две новости.
— Ловлю каждое слово.
— Первая — корабль тот скоро приблизится к шлюзам и начнет стыковаться. Вторая — если хотим успеть, то нам придется пошевелиться.
— Да… отличная новость, учитывая то, что мы еще не долетели до обшивки. Мы движемся слишком медленно.
До серой поверхности станции осталось метров десять, которые растягивались чуть ли не на сотню по времени их преодоления.
— Именно поэтому нам придется пошевелиться. Ты уверен, что опять не придется тебя успокаивать?
Проводник почувствовал себя как-то неловко. Он мало чего боялся, но чтобы его приводила в чувство женщина как какого-нибудь маленького мальчика — до такого не доходило никогда. Поборов накатившее смущение, он твердо ответил:
— Не придется.
Когда они наконец приблизились к обшивке, оба выставили руки вперед, чтобы погасить и без того мизерную скорость движения. Сгруппировавшись, каждый прицепился к металлической поверхности магнитными ботинками, и ощущение пространства вновь вернулось, пусть и несколько призрачное.
