Василий Головачев - Мегаморф, или Возвращение Реликта
Но Ясен не стал разбираться в индивидуальном спектре хозяек. Его мысль-воля закрутилась вокруг города и прянула в пространство, на нижвек, туда, где остался преследующий их тартарианин. Достигла границ империи. Нашла объект. На анализ ситуации потребовалось несколько секунд.
Он тряхнул головой, выходя из состоянии суперсенсинга, машинально стряхнул с пальцев на пол (Ванесса и Истома переглянулись) струйки розового сияния.
– Их трое на спине большого тартарианина. Один – сын Кроули, я с ним… э-э, контактировал в индарийской деревне. Второй, судя по всему, его отец. Третий – их спутник, очень сильный и опасный.
Губы Ванессы сложились в скептическую гримаску.
– Опасный?
– Я не смог его просканировать, – покраснел Ясен. – Но он очень сильный воин. И ещё…
– Да?
– Кроули-старший меня почуял.
– Каким образом?
– Не знаю. Он посмотрел на меня и… – Ясен помолчал, – погрозил пальцем.
– Менто? – уточнила Истома.
– Он позвал меня…. Я увидел руку и подзывающий палец.
Женщины снова переглянулись.
– Ладно, разберёмся, – сказала Ванесса. – Интересно, что нужно Кристоферу в наших краях? Надеюсь, в ближайшее время их намерения прояснятся.
Она повернулась и шагнула в светящуюся стену, которая оказалась лишь иллюзией стены.
Истома взяла замешкавшегося гостя за руку.
– Идём, нас ждут…
Нас ждут великие дела
Гея-Гора постепенно удалялась, из неприступной стены трансформируясь в туманную массу неопределённых очертаний. Чёткие контуры её склонов, ущелий, скал, геометрически правильный рисунок восстановленных городов и конструкций, подъёмы и спуски – всё это расплывалось, подёргивалось дымкой, пока не превратилось в сизо-стеклянный мираж, теряющийся где-то далеко за горизонтом.
В тысяче километров от столицы Истома остановила отряд на невысоком пологом холме с нашлёпкой асфальта. Оглянулась, упёршись ногой в асфальтовый квадрат с лунками и держа руки на рукоятях руля.
Оглянулся и Ясен.
Нахлынули воспоминания.
В Матенадаране он провёл в общей сложности почти три часа.
Сначала его провели в помещение, где стояли столы, а стены все были заставлены стеллажами с книгами.
– Не обижайся, но я сомневаюсь, честно говоря, – сказала мать Истомы, перебирая на одном из столов лежащие документы и папки, – что ты способен перевернуть мир.
Ясен вспыхнул, но сдержался.
Ванесса совсем по-отцовски, как и Горан Милич, наметила улыбку.
– Тем не менее попытка – не пытка, как говорится, а шансы, даже самые мизерные, упускать нельзя. Главное, найти правильное решение проблемы. Как ты считаешь?
Он вспомнил изречение учителя:
– Поиски правильного решения иногда обходятся дороже ошибки.
Ванесса приподняла бровь.
– Это не твои слова.
– Учителя.
– Кто твой учитель?
– Староста Дебрянской общины Базил Дивий.
Ванесса кивнула.
– Базил имеет право так говорить. Однако ответь на вопрос: ты уверен, что тебе нужна информация, которую хочет дать Горан? Он почему-то решил, что ты наша надежда.
Ясен стиснул зубы, закрываясь в мыслях зеркальным щитом от призрачного клинка воли собеседницы. По-видимому, ему это удалось, потому что она явно удивилась.
– Уверен!
Это была почти правда, но признаваться в своих собственных колебаниях он не стал бы и под дулом карабина.
– Что ж, хорошо. Девочки, останьтесь здесь, мы скоро вернёмся. – Ванесса остановила взглядом двинувшуюся к двери дочь. – Ты тоже.
Истома изобразила гордое пренебрежение и демонстративно уселась за стол.
Ванесса увлекла Ясена за собой.
Вышли в коридор, поднялись на этаж выше. Светящаяся и твёрдая на вид стена верхнего коридора лопнула, проявляя дверь. За ней располагалась комната, стены, пол и потолок которой представляли собой поля шестигранных зеркал. Посреди комнаты стоял чёрный стол в окружении четырёх чёрных столбиков. За столом сидели Горан Милич и не старый ещё мужчина с болезненным бледным асимметричным лицом и безволосым узким черепом. С виду он был хил и слаб, но горящие чёрные глаза его выдавали натуру волевую и целеустремлённую. Хотя было видно, что хозяин горящих глаз живёт внутри себя больше, нежели в реальном мире.
Милич встал, протянул руку; одет он был в сине-красный мундир с витым золотым погончиком на правом плече.
– Рад снова увидеться. Это Алонсо Ибарурри. Алонсо – Ясен Велич, сын Влада.
Безволосый кивнул, разглядывая гостя, но руки подавать не стал. В глазах его зажглись и погасли насмешливо-сочувственные искорки.
– Он молод. – Говорил разидей Алонсо по-русски правильно, однако с гортанными интонациями.
– Ничего, со временем это пройдёт. Он паранорм и быстро учится. Не сможет определить своё место в мире, то хотя бы поймёт смысл жизни.
– Я бы не советовал ему искать смысл жизни. Если он и существует, то лежит за её пределами.
Ясену почудилось, что кто-то весело подмигнул ему, приглашая дать ответ, но он сдержался.
Губы Милича дрогнули. Отец Истомы понял чувства гостя.
– На эксперименты готов?
– Да.
– Это хорошо, очень важен позитивный настрой.
Ванесса подошла к стене комнаты, что-то сделала, и из стены выдвинулся зеркальный металлический ящичек. Женщина вынула оттуда золотистую, металлическую с виду коробку, положила на стол.
Горан открыл коробку и достал блестящий браслет, состоящий из маленьких перламутровых подушечек.
– Знаешь, что это такое?
«Фрейм», – подсказал Нестор.
– Фрейм, – повторил Ясен.
– Верно. Фреймы бывают разные, но этот содержит информацию о рождении Конструктора в Солнечной системе и превращении нашего Метагалактического домена в игровую зону. Твой экстрарезерв начинает просыпаться, насколько я понимаю, поэтому ты должен выдержать информационный удар. Хотя… – Горан прищурился, дёрнул уголком губ, – ещё не поздно отказаться от этой процедуры.
– Нет!
– Я так и думал. Надевай на левую руку. Никогда не прокачивал фрейм?
– Нет.
– Будет интересно.
Ясен сделал непроницаемое лицо, надел на руку браслет… и едва не запаниковал! Потому что вместе с волной холода, прянувшей по руке к плечу, в голову вонзилась ошеломляющая пустота! Она стёрла всё, что было в сознании, и почти мгновенно заполнила мозг каскадами взрывающегося света, имеющего цвет, запах и вкус. Это была «живая» информация, находящая свободные ниши, окна и сосуды в базовой памяти Ясена и деловито раскладывающаяся по незанятым полочкам. Весь этот процесс проявления знаний сопровождался тихим бормотанием и свистом, будто молодой землянин летел сквозь многомерное пространство с большой скоростью, пронизывая бессчётное количество световых паутинок, каждая из которых несла определённый тематический порядок и смысл.
