Юрий Слащинин - Боги в изгнании (Художник В. Шершнев)
— Для счастья! — ответил Ворх, выдерживая ее взгляд. — А почему бы и нет?! Вот я люблю тебя, и весь мир для меня прекрасен. Даже когда тебя нет со мной, я все равно счастлив от одного сознания, что ты есть, ты у меня в груди. И я ради тебя…
— Послал ядерную бомбу.
— Дабер!.. Я убью его за это, и ты скоро узнаешь. А что касается насильственности… Какая разница? Любовь всегда насилие. Приходит, когда захочет, распоряжается тобой. Ты можешь подозревать меня, но я — то полюбил без диктата. Полюбил так, что без тебя мне не нужны ни этот пост, ни Гильорт. Мне моя жизнь без тебя не нужна.
Кари вздохнула, и тень улыбки пробежала по ее лицу: если бы было так…
— Но почему ты не веришь?
— Когда любишь, ничего не жаль. Все отдашь. И все примешь в себя… Ты же — агрессивен. Грозишь. И торгуешься.
— Тогда я докажу тебе. Я… Я… — озирался Ворх в поисках средства доказать. Взгляд упал на окно, закрытое светофильтром. Ворх рванул запор окна, створ приоткрылся, и комнату наполнил рванувшийся в нее ветер. — Вы давно хотели убить меня. Я облегчу вам задачу. Без тебя мне все равно не жить.
— Ты хочешь улететь с помощью транспортации?
Кари спросила с улыбкой, показывающей, что она знает о его способностях, понимает его уловку.
Ворх задвинул окно и раздосадованно прошелся по комнате, не зная, что делать, как доказать свою любовь, потому что действительно любил Кари и готов был умереть у ее ног. Он подошел к заграждающей сфере и, раскинув руки, повалился на нее, нависая над Кари. Рот и нос его забила упругая невидимая масса, он задыхался, умирал, и Кари это видела.
— Прекрати.
Он отрицательно мотнул головой.
— Ты… задохнешься.
Он кивнул. Лицо его искажали муки удушья, а глаза просили, потом — умоляли и… прощались.
Кари убрала защиту, и Ворх упал ей на руки — посиневший, лихорадочно хватавший воздух, обессиленный так, что Кари пришлось помочь ему добраться до постели. Он приходил в себя, не выпуская ее руки, и по мере того как возвращались силы, Ворх погружался теперь уже в восторженное онемение от красоты Кари. Никак не мог понять, откуда такое преображение баянны? Видимо, причина очарования крылась в нем самом, решил Ворх. В его невероятной любви. И, стараясь продлить блаженство, он парил над Кари, как ветерок, ласкающий долины и возвышенности Кселены, обтекал ее, припадая, оглаживая в бесконечном своем путешествии.
Потом они шептались, чтобы не разрушать гармонии тишины.
— Мы создадим новое мироустройство на принципах равенства всех и каждого перед богом. Он — там, в космосе, а ты и я — его наместники — здесь.
— Почему же наместники, а не боги?
Ворх не почувствовал подтекста ее жалостливой интонации, не понял, почему скользившая по его телу рука Кари из ласково расслабленной стала напряженной. Не придавая этому значения, он изощрялся в логических доводах:
— Боги живут по ту сторону смерти.
— Так далеко?
— И прекрасно. Чем дальше удален идеал от действительности, тем он желаннее. А так как желание достичь его порождает силу, то мы получим в свое распоряжение неисчислимый энтузиазм масс…
Он еще долго нашептывал, каким искусным будет их правление без каст и раздирающих единство целого привилегированных группировок, как они счастливо проживут жизнь и какими воспитают своих детей. Говорил о многом. Она молча гладила его рукой, и Ворху казалось, что он нашел полное понимание. А когда проснулся после короткого, непонятно как пришедшего сна, Кари рядом не было.
5. Всемогущие
Исчезновение Кари-без прощания и объяснений — оскорбило Ворха. Только долго переживать не пришлось — в дверь стучали. Робко, но все же настойчиво кто-то пытался привлечь его внимание. Ворх вспомнил про блокатор на бионике, снял его и услышал гомон встревоженной охраны.
«Что случилось?» — спросил он растерянно. Беспокоить Верховного, да еще таким способом, было верхом бестактности!
«Верховный, тебя вызывают в Гильорт», — ответил полковник его охраны Барри-Баук.
«Ночью?»
«Давно день, Верховный».
«Передай — одеваюсь. Что там произошло?» — спросил Ворх и замер в ожидании желаемого: неужели свершилось?
«Зовут на суд».
«Кого судить?»
«Тебя, Верховный. Дабер ввел в столицу соединения фаронов. Мы окружены».
«Понял», — сказал Ворх. Он настроился на Барри-Баука и глазами его носителя увидел часть комнаты, где двое охранников обрабатывали кровоточащую рану на плече третьего. Узкая конфигурация раны говорила, что нанесена она режущим лучом. Вот до чего дошло, отметил Ворх и приказал: «Жди команду».
Ворх одевался и, накинув на бионик блокатор, обдумывал происшедшее. Если Дабер в столице, значит, выполнил то, что должен был сделать в Габаре. Он умен, иначе бы не вернулся драться за власть, которую может потерять раньше, чем ощутит. И значит, Кари жива. Все произошло, пока она была здесь, — теперь помечется над руинами и вернется. Нас будет двое против тьмы. Двое любящих… Это уже сила. Тогда в бой, пока я для них слаб и ничтожен.
Он открыл окно, переждал первый порыв ветра, рванувшегося в его апартаменты, а потом, тихо скользнув за подоконник, поплыл, как рыба, вниз к голубому Дворцу Гильорта.
Радиальный зал, где проходили собрания Гильорта, был полупустым. Наметанным взглядом Ворх определил, что сегодня здесь собрались в основном сторонники Дабера из тех, кто остался еще незамененным. Сам Дабер — крупный мужчина с квадратной головой и красивыми дерзкими глазами-стоял уже на трибунном возвышении Предводителей Гильорта, расположенном в центре зала, и говорил ментально, сопровождая слова непроизвольным дерганием головы. Видимо, был очень увлечен, если не замечал этого смешного дергания. Увидев соперника, Дабер замолчал, чем и подтвердил догадку Ворха, что должен был умереть на пути к Гильорту. Измерив Дабера презрительным взглядом, Ворх поднялся по ступеням к трону Линга. Предводитель Верховного Гильорта, издали смотревший на Ворха с предостерегающей тоской в глазах, удивился, когда тот смело зашагал наверх, и ревниво заерзал, когда рука Ворха успокаивающе легла на кулачок Линга, придавив его к подлокотнику. Такое восхождение к трону и столь вольное обращение с Предводителем Верховного Гильорта было вызывающе дерзким, что заставило онеметь и Верховных, сидевших в радиальных рядах, и экс-Предводителей Гильорта, теснившихся вокруг трона. Каждый подумал, что, должно быть, произошло нечто настолько важное, что сейчас не до церемониала, и потому все выжидающе взирали на Ворха при общем молчании.
«Да; произошло страшное преступление, — заговорил Ворх, уличающе глядя на Дабера. — Билярг окружен фаронами и атакован. На меня покушались. Этот вызов сюда на суд тоже акт произвола Верховного предводителя фаронов. И сейчас все собравшиеся здесь должны будут, в соответствии с великими законами Нового Порядка, определить степень его преступления и вынести приговор».
