Журнал «Если» - «Если», 2012 № 09
Он погладил свой нос и чуть потянул его, словно бы помогая памяти.
— Должно быть, ты снова явился за Сферой Разнообразной Пользы?
— Мне еще не приходилось бывать здесь, — заметил Рафаллон.
— Я ставлю тебя в общую очередь со всеми прочими тупицами и ослами, — продолжил маг, — которых Глабро подсылал ко мне, с тех пор как я выиграл у него эту Сферу в честном состязании, притом вполне беспорочным и законным образом.
— Он, похоже, думает, что вы слукавили, — возразил Рафаллон.
— Ну что ж, именно эта проблема портит жизнь дураку: ему кажется, что он думает. — Маг хлопнул в ладоши в знак того, что действие переходит к новой стадии. — Итак, что мне с тобой сделать?
— Могу ли я предложить…
— Не можешь. — Хердевант произнес какой-то слог и особым образом шевельнул пальцами. Дар речи немедленно оставил Рафаллона. — Последнего из посланцев я вернул ему вывернутым наизнанку: кожей внутрь, кишками наружу. Однако жест мой должного впечатления, видимо, не произвел.
Пленник зашевелил бровями и указал пальцем на рот, давая понять, что у него есть предложение. Маг вернул ему власть над языком, и Рафаллон произнес:
— Я мог бы передать ему устное предупреждение… Суровую отповедь и недвусмысленное требование более не испытывать ваше терпение!
— Терпения у меня нет, — возразил волшебник. — А если бы имелось, я не стал бы расходовать даже крупицы на Глабро.
Он снова задумался, а потом поднял сразу и брови, и указательный палец:
— Знаешь, есть одна возможность. Я как раз экспериментировал с синтезом Радостного Изнурения Икстликса и Нисходящего Фламбё Чанта.
— Не знаком ни с тем, ни с другим, — отозвался Рафаллон. — И с восторгом услышу о них, особенно от человека, обладающего столь прекрасно поставленным голосом.
Хердевант бросил на вора сухой взгляд:
— Ты стремишься отсрочить мгновение. И пытаешься льстить мне, хотя тратишь силы впустую.
Подобрав подол своего одеяния, он проговорил:
— Мне необходимо освежить кое-что в памяти. Перейдем в библиотеку.
Хердевант согнул палец, произнес неразборчивый слог, и ноги сами собой понесли Рафаллона следом за магом. Они спустились по спиральной каменной лестнице на нижний этаж, а затем по лабиринту коридоров добрались до заложенной на прочные засовы двери, на которой была вырезана физиономия какого-то страшного создания, украшенная накладными клыками из слоновой кости. И только когда волшебник поднес руку к задвижке портала, отчего нос твари шевельнулся, Рафаллон понял, что это не резной, а реальный болдрук, призванный сюда со второй плоскости, порабощенный и втиснутый в размеры двери. Если бы человек явился без согласия Хердеванта, демон в данный момент уже пережевывал бы его кости.
За болдруком открылась высокая комната, на стенах которой теснились друг к другу расставленные на полках книги всяких очертаний и размеров, переплетенные в разнообразные материалы — от золотой парчи до драконьей шкуры. Надписи на некоторых корешках были сделаны знаками, которые Рафаллон мог назвать разве что древними.
Хердевант подошел к одной из высоких полок и снял с нее небольшую книжицу, переплетенную в желтую замшу, после чего нагнулся, чтобы поднять фолиант, составленный из зажатых между двумя деревянными досками пергаментных листов. Он отнес обе книги на освещенный лампой стол, раскрыл их и принялся перелистывать страницы, пока не нашел искомое. Как только маг освежил в памяти слова и жесты силы, лампа померкла, сгустились тени. Рафаллон уловил резкий запах озона, волосы на голове колдуна зашевелились, а глаза несколько раз изменили цвет.
— Вот что, — молвил Хердевант, закрывая книги. Он посмотрел на пленника и потер руки. — Как только оба заклинания начнут свое действие, я отошлю тебя к Глабро. Это подразумевает наложение третьих чар, но я воспользуюсь простым посылочным наговором. Флюкции уравновесятся сами собой.
Чародей повернулся к зеркалу, повешенному между двумя шкафами, и прикоснулся к нему — тут, там и еще в третьем месте.
— Теперь нужно отыскать Глабро.
И мгновение спустя произнес:
— Ага, вот и он.
— И что будет со мной? — спросил Рафаллон.
— Радостное Изнурение Икстликса заставит тебя плясать смешную джигу до тех пор, пока ты не испустишь дух от усталости. Нисходящее Фламбё Чанта будет жечь тебя ярым огнем с головы до ног. Совместное действие произведет в известном смысле впечатляющую картину и одновременно напомнит Глабро, что для ему подобных я не пара.
Он приказал Рафаллону отступить на шаг от кресла, обитого бледной кожей.
— Отцовская… на самом деле. Не хочу, чтобы он получил ожег, — заботливым тоном пояснил маг и принялся рассуждать о том, какую любезность оказал ему вор, явившись именно в тот самый момент, когда он как раз приготовился проверить действие соединенных заклинаний на практике. Он-то намеревался воспользоваться оживленным трупом, однако отсутствие должной ardor vita[46] в подобных экземплярах подразумевало то, что они просто не могли гореть так ярко, как живой человек. Ну, и в качестве бонуса ситуация позволяла ему подпустить шпильку Глабро — чему можно только порадоваться.
Рафаллон предпринял последнюю попытку:
— Быть может, в знак благодарности за все эти оказанные мной вам услуги мы сможем обойтись без этих плясок и пламени?
Хердевант воззрел на него полным осуждения оком:
— Подобное решение как раз уменьшит твой вклад в общий процесс. Разве моя логика так сложна?
Вновь потерев ладони друг о друга, он сказал:
— Итак, сперва Радостное Изнурение, потом Нисходящее Фламбё и, наконец, отсылка. Так что прощай.
Рафаллон попытался было протестовать, однако волшебник вновь заткнул ему рот. Заняв в точности нужную позу, Хердевант произнес мантру бросающего в пляс заклинания, подняв при этом руку лишь для того, чтобы с последними звуками плавно опустить ее и указать двумя перстами на объект заклятия.
Вору показалось, что плоть его как бы вскипела крошечными пузырьками, производившими непереносимый внутренний зуд. Колени его согнулись, он подпрыгнул в воздух. И как только ступни его вновь соприкоснулись с ковром, Рафаллон начал скакать влево, вправо, влево и снова вправо, в то время как руки его то взлетали над головой, то падали вниз так, что он мог смачно шлепнуть себя по ягодицам.
Маг объявил достигнутый результат великолепным. Потом посерьезнел, занял новую позу и начал вызывать Нисходящее Фламбё — то есть Пламя — Чанта. Слов заклинания Рафаллон разобрать не мог за собственным тяжелым дыханием и увесистыми шлепками по заду, однако жестикуляционная компонента впечатляла. Завершилась она быстрым соприкосновением обеих чародейственных ладоней и двойным прищелкиванием большим и средним пальцами. Волосы вора немедленно занялись пламенем.
