Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)
Но мало помалу коричневый цвет сменился зеленью и голубизной, ветер окреп и набрал силу, развернув их лодку в другом направлении, параллельно берегу. Могучий Лес отсюда казался похожим не более чем на полоску зелени.
Наконец один из рыболовов, подталкиваемый в спину товарищами, униженно приблизился к Грину и Яттмур, лежащими на дне лодке у носа под теплыми листьями. Рыболов поклонился им.
– О, великие пастухи, услышите слова, которые я скажу, если только вы позволите мне начать говорить, – сказал он.
– Мы не собираемся причинять тебе зло, толстяк. Мы попали в такую же беду, как и ты. Неужели ты и сам этого не видишь? Мы сможем помочь тебе и твоим сородичам только если мир снова станет сушей. Поэтому теперь постарайся собраться с мыслями и говорить со смыслом. Что ты хочешь от нас?
Рыболов поклонился еще ниже. За его спиной его товарищи поклонились так же низко, с усердием повторяя его действия.
– Великие пастухи, мы видим вас рядом с собой с тех пор, как вы пришли к нам. Мы умные щепки живот-дерева видим какие вы большие и сильные. Потому мы знаем что как только ты пастух и твоя госпожа перестанут играть в свою игру друг на дружке под теплыми листьями вы захотите подняться и убить нас. Мы умные щепки не глупы настолько чтобы умирать для вашей радости. От того же ума мы не рады умирать без еды. Нам умным бедным щепкам живот-дерева нечего есть и мы пришли молить вас дать нам еды потому что у нас больше нет матери живот-дерева и никто больше не кормит нас…
Грин нетерпеливо махнул рукой.
– У нас тоже нет еды, – ответил он. – Мы такие же люди, как и вы. Нам тоже придется заботиться о себе самим.
– Увы, мы не можем даже надеяться на то, что вы когда-нибудь разделите с нами свою еду, ибо ваша еда священна и вы хотите видеть, как мы голодаем. Вы очень умны и прячете от нас еду из прыгпрыгов, которую, мы знаем, вы всегда носите с собою. Мы рады, о пастухи, что вы заставляете нас голодать, если наша погибель заставит вас смеяться от счастья и петь веселые песни и снова играть друг на дружке под листьями. Потому что мы слабы, нам не нужно давать еды, чтобы избавить от погибели…
– Я сейчас убью этих уродов, – вытаращив глаза, выкрикнул Грин, отстранив от себя Яттмур и садясь. – Сморчок, что нам с ними делать? Ты втравил нас в эту беду. Помоги нам теперь выбраться из нее.
– Прикажи им бросить за борт свою сеть и наловить рыбы, – прозвенел в ответ сморчок.
– Отлично! – воскликнул Грин. Вскочив на ноги, он поднял вслед за собой Яттмур и принялся распоряжаться, отдавая рыболовам приказы.
Едва передвигая ноги, не желая искать своего спасения и с самым горестным видом, рыболовы развернули сеть и бросили ее за борт лодки. Океан кишел жизнью. Прошло совсем немного времени, как в сеть угодило что-то крупное. Угодило и немедленно принялось взбираться по сети вверх.
Лодка накренилась на один борт. Отчаянно вскрикнув, рыболовы опрометью бросились к другому борту лодки, когда над одним из бортов появилась пара клешней. Грин оказался один на один с чудовищем. Без раздумий он выхватил нож и приготовился нанести удар.
Перед ним появилась голова огромного морского рака-лобстера с глазами на стебельках. Точным движением Грин отсек гигантскому лобстеру один глаз, затем другой. Не издав ни единого звука, вышедшее из морских глубин чудовище отпустило сеть, которую стискивало клешнями, и повалилось обратно в воду, оставив несчастных рыболовов стонать от пережитого ужаса. Испуганный не меньше рыболовов – потому что в его голове звенел от страха еще и сморчок – Грин обернулся к людям живот-дерева, крича на них и раздавая направо и налево тычки и удары.
– Поднимайтесь и прекратите ныть, вы, толстопузые слабаки! Вы что же, так и собираетесь лежать здесь и умирать? Я не позволю вам этого. Вставайте, берите в руки сеть и затаскивайте ее на борт, пока к нам не поднялось еще одно чудовище. Давайте, двигайтесь! Затаскивайте сеть! Да двигайте же своими жирными задами, вы плаксивые тупицы!
– О, великий пастух, ты можешь бросить нас в глубины водяного мира и мы ни словом не возразим тебе. Мы не станем жаловаться! Ты видишь, мы восхваляем тебя даже после того, как ты наслал на нас морское чудовище, и мы слишком низки, чтобы жаловаться, так что будь к нам милосерден…
– Милосерден! Да я живьем выброшу вас за борт, если вы сейчас же не вытащите эту проклятую сеть! Шевелитесь же! – кричал он на рыболовов, и они медленно, но послушно выполняли его приказы, и ветер шевелил на их спинах редкую шерсть.
Сеть наконец была вытащена на борт, а с ней в лодке оказались несколько существ, вяло бившихся и хлопающих мокрыми хвостами.
– Прекрасно! – радостно вскрикивала Яттмур, сжимая руку Грина. – Я так проголодалась, любовь моя. Теперь мы поедим, а значит, будем жить! Скоро закончиться и эта Длинная Вода, я знаю.
Но лодка все плыла и плыла вперед и плаванию не было видно конца. Они снова уснули, потом проснулись и уснули опять, и с каждым разом вокруг становилось все холоднее и холоднее, и наконец, открыв однажды глаза, Грин почувствовал, что лодка стоит под ними без движения.
Он поднял голову. Перед собой он увидел полоску песка и кустарник, тянущийся в обе стороны. Лодка была пуста, только он и Яттмур находились в ней.
– Сморчок! – воскликнул он, вскакивая на ноги. – Ты никогда не спишь – почему ты не разбудил нас и не сказал, что лодка наконец остановилась? Теперь все толстопузые сбежали от нас!
Оглянувшись по сторонам, Грин окинул взглядом океан, который окружал их с двух сторон. Рядом с ним поднялась и молча встала Яттмур, для тепла обхватив грудь руками и с интересом глядя на высокий пик, который поднимался невдалеке перед ними за полоской растительности.
В голове Грина беззвучно, словно призрак, усмехнулся сморчок.
– Рыболовы не могли далеко уйти – пусть они пойдут вперед и разведают, не поджидает ли нас здесь какая-нибудь опасность. Я решил дать тебе и Яттмур поспать, чтобы вы набрались сил и посвежели. Силы вам еще понадобятся. Ведь это место может оказаться тем самым, где мы начнем воздвигать свое новое царство, друзья мои!
Грин с сомнением покачал головой. Над головой не было видно ни одного странника, и он воспринял это как дурной знак. Все, что вокруг на этом проклятом окруженном со всех сторон водой острове он сумел заметить живого, была пара растительных семяптиц, парящих над их головами широко раскинув в стороны крылья.
– Лучше будет, если мы сейчас же сойдем на берег, – сказал он.
– Я бы предпочла остаться в лодке, – отозвалась Яттмур, с тревогой глядя на зловещий пик почти правильной формы, вздымающийся перед ними. Но Грин подал ей руку, и она послушно перебралась через борт лодки на сушу вслед за своим мужчиной.
