Брайан Олдисс - Перед закатом Земли (Мир-оранжерея)
Зеленые хвосты, их было тридцать, лежали там все рядом, опускались в воду и под водой шли дальше, к берегу.
Грин испустил крик радости. Потом, широко размахнувшись, единым духом опустил вниз нож.
Понадобилось еще шесть быстрых и сильных ударов, и обрубки хвостов упали в воду. Дело было сделано!
Лодка начала ужасно раскачиваться. Рыболовы вздрагивали и падали на дно. Поначалу там они затихали, словно вся жизненная сила разом ушла из них. Они стонали и рыдали, извивались, цепляясь друг за друга, пытаясь подняться на ноги, мотая обрубками хвостов. Лодка, которую никто больше никуда не тянул, замерла ровно посреди реки.
– Ясно? – довольно проговорил сморчок. – Сражение выиграно.
Поили поднялась на ноги, и странное быстрое движение на берегу привлекло ее внимание. Она оглянулась туда, откуда только что отчалила лодка и где только что находились они сами. Крик, почти стон ужаса сорвался с ее губ. Грин и Яттмур повернулись в ту сторону, куда смотрела Поили. Опустив руки с ножами, они застыли, потрясенные открывшимся им зрелищем.
– Ложитесь на дно! – крикнула Поили.
Вытянутые продолговатые листья живот-деревьев, напоминающие длинные мечи с зазубренными краями, повернулись в их сторону. Все три живот-дерева едва не извивались от ярости. Лишившись своих верных прислужников, они задвигали своей полной шипов кроной, пытаясь достать недругов. Вытянутые зеленые мечи листвы были занесены над лодкой и стволы деревьев трепетали.
Не успела Поили упасть на дно лодки, как первый же лист нанес свой смертоносный удар, оставив в крепком дереве лодки длинные и глубокие царапины. Во все стороны полетели щепки. За первым ударом последовал второй и третий. Удары сыпались бесконечной чередой, и было ясно, что раньше или позже живот-деревья перевернут лодку или доберутся до своих врагов.
Нечеловеческая сверхъестественная ярость живот-деревьев вселяла страх. Поили почувствовала, что ужас парализует ее, но усилием воли стряхнула с себя оцепенение. Единым духом она перепрыгнула на корму лодки, где нашли себе ненадежное укрытие Грин и Яттмур. Потом, уже без приказа сморчка, она перевесилась через борт и торопливо принялась перерезать сплетенный из жестких волокон канат, который тянулся от лодки к берегу и не позволял течению унести суденышко.
Несколько раз зазубренные листья били в дерево лодки рядом с ней. Уже несколько рыболовов было ранено или убито. На дне и бортах лодки растекались пятна крови. С криками боли и страха, несчастные рыболовы, некоторые из которых истекали кровью, бросились к середине лодки, где сгрудились, прижавшись друг к другу. Листья-мечи без устали продолжали наносить удары по лодке.
Крепкое волокно веревки наконец уступило усилиям Поили. Когда лодка закачалась на волнах и двинулась вдоль берега, уносимая течением, Поили испустила крик радости.
Она только повернулась, чтобы забраться в укрытие, когда очередной зазубренный лист нанес удар. Шипы и зазубрины на одном из мясистых краев листа со всей мощью воткнулись в ее грудь.
– Поили! – в один голос воскликнули Грин и Яттмур, вскакивая на ноги.
Им так и не удалось подхватить ее. Удар сбил ее с ног. Ее тело согнулось пополам, и в тот же миг из раны хлынула кровь. Колени Поили подогнулись, и она упала спиной вперед. На мгновение ее глаза, в которых застыл нежный призыв, встретились с глазами Грина, потом она упала за борт, и вода поглотила ее.
Ухватившись за борт лодки, они попытались разглядеть Поили в воде. На месте ее падения закружился небольшой водоворот. Внезапно на поверхности воды появилась рука с расставленными в стороны пальцами, уже оторванная от предплечья. Мгновенно вокруг руки заплескались гладкие крупные рыбы, и последний след Поили исчез.
Упав грудью на палубу, в невыносимой печали осыпая дерево ударами, Грин посылал проклятия сморчку.
– Почему ты не спас ее, жалкий гриб, ты, бесполезный нарост? Почему ты ничего не сделал, чтобы спасти ее? Что ты принес на нашу голову, кроме беды?
В ответ повисла долгая тишина. Грин снова обрушился на сморчка с проклятиями – исполненными горя и ненависти. По прошествии долгого времени гриб заговорил, и в голосе его звучала печаль:
– Половина меня умерла, – прошептал он.
Глава шестнадцатая
К тому времени лодку уже успело вынести на середину реки и ее подхватило течение. Живот-деревья остались далеко и люди находились в безопасности от их ужасных листьев, все еще в бессильной ярости продолжающих обрушивать свои удары в воду, вздымая тучи брызг.
Узрев наконец то, что происходит с ними, рыболовы хором испустили стон печали и ужаса. Яттмур стояла перед ними, держа наготове нож в руке, не позволяя себе демонстрировать сострадание к полученным жалкими людьми ранам.
– Вы, рабы живот-деревьев! Вы, длиннохвостое отродье толстых глупых растений! Прекратите свое нытье! Только что на ваших глазах умер настоящий человек, хорошая женщина, и вы должны оплакивать ее, а не свои жалкие жизни, иначе я собственными руками выброшу вас за борт на съедение рыбам!
Услышав эту угрозу, рыболовы испуганно замолчали. В отчаянии прижавшись друг к другу, они утешались, зализывая сообща свои раны. Остановившись перед Грином, Яттмур обняла его и прижалась своей щекой к его щеке. Он пытался воспротивиться этой ласке, но лишь одно мгновение.
– Мне тоже жалко Поили, но не убивайся так сильно. Она была хорошей, доброй женщиной – но каждому из нас наступает время пасть в зелень. Я останусь с тобой и буду твоей подругой.
– Ты вернешься обратно к своему племени, к пастухам, – глухо проговорил Грин.
– Ха! Это нельзя сделать, потому что пастухи остались далеко позади нас. Как, по-твоему, я вернусь обратно? Оглянись вокруг и посмотри, как быстро несет река нашу лодку! Черный Зев отсюда едва можно разглядеть – он превратился в точку на горизонте, едва ли больше моего соска. О, Грин, мы попали в беду. Соберись с силами и оглянись вокруг! Спроси своего волшебного друга-сморчка, что нам делать и куда нас несет река.
– Я не хочу теперь даже думать о том, что может с нами случиться, мне все равно.
– Послушай, Грин…
Со стороны рыболовов донеслись крики. Заинтересовавшись чем-то, что находилось впереди, они указывали в ту сторону руками и сопровождали свои жесты криками. Этого было достаточно, чтобы Грин и Яттмур тоже повернулись вперед.
Их лодка приближалась к другой лодке. На берегах Длинной Воды прижилось не единственное племя рыболовов. Впереди них стояло еще два живот-дерева. Рыболовы другого племени уже успели протянуть через реку свою сеть, и их лодка находилась у противоположного от живот-деревьев берега реки. Их хвосты, свисающие с борта лодки, тянулись через реку вместе с сетью.
