Raptor - Хо
— Что ты проверять собрался? Я без тебя не пойду. Идём вместе. Нечего там проверять, — накинулась на него переполошённая девушка.
— Да погоди ты! Удар был какой-то странный. Если это взрыв, то где пожар, где запах гари? Если пробоина — то где шум воды, где крен? Тишина кругом гробовая. Как будто бы ничего не произошло. Не-ет, это не взрыв, и не столкновение. Это что-то другое.
— Что?
— Надо разобраться.
— Не надо!
— Самому не хочется, но только подозреваю, что именно от этого зависит наше с тобой спасение. Предчувствия меня редко обманывают.
— Тогда я пойду с тобой. И не пытайся меня отговаривать!
— Ладно. Только держись на дистанции. Мало ли чего там.
Ольга спешно кивнула. Набрав побольше воздуха в грудь, точно приготовившись нырять, Гена шагнул вниз по лестнице. Его шаги гулко отзывались в тишине. Ухватившись за перила, Вершинина с замиранием сердца смотрела, как он медленно спускается вниз, всё ниже и ниже.
Спустившись с лестницы, он остановился, постоял немного, и пошёл дальше, скрывшись из виду. Оля поспешила следом, скользя по гладким лестничным ступенькам. На нижней палубе она увидела капитана, пристально вглядывающегося в темноту коридора. Заметив, что она спустилась, Гена поманил её рукой.
— Смотри, — указал он куда-то во тьму. — Видишь? Вон, в самом конце.
— Светится что-то, — пригляделась Ольга. — Ты это имеешь в виду?
— Это-это. Знаешь, что там? Та самая каюта, единственная, которая была заперта. Предчувствие не обмануло. Это действительно был не обычный удар. Он разблокировал дверь. Теперь можно узнать, что спрятано в этой каюте.
— Не нравится мне это, Ген.
— Да ладно тебе. Там же светло. А ведь Хо боится света, верно? Пошли, глянем, что там.
— Только осторожнее, прошу тебя.
Стараясь не поднимать шума, Геннадий пробежался по коридору, и замер неподалёку от пятна света, падающего на пол из широкой дверной щели. Вершинина на цыпочках прокралась за ним, и осторожно тронула за плечо.
— Что там? Что-нибудь не так?
— Тс-с-с! — едва заметено прошелестел Гена.
Оля навострила уши.
— Как будто стонет кто-то, — прошептал капитан. — Там, в каюте.
— Так это… — Ольга бросилась было к проёму, но Осипов её остановил.
— Подожди! Не лезь поперёк батьки. Я первый, — отодвинув её в сторонку, Геннадий прокрался к приоткрытой двери. — Фу, ну и запашок.
Запах был действительно неприятный. Причём он постоянно усиливался. Тянуло явно из открывшейся каюты. Остановившись возле проёма, Гена заглянул в него, прищурился, и зажал нос.
— Что там? — не выдержала Ольга.
— Хрен его знает. Свалка какая-то. Горы мусора. И вонища. Фу!
— Чем же так воняет?
— Есть только один способ это выяснить.
Капитан попытался открыть дверь шире, но та не поддавалась. Тогда он протиснулся в проём боком. Под его ногами тут же зашуршали какие-то бумажки, и затрещали пластиковые контейнеры. Что-то бормоча, Осипов неторопливо продвигался вглубь каюты, а затем вдруг позвал Ольгу.
— Оль. Здесь человек.
— Живой? — девушка тут же бросилась протискиваться в узкий дверной проём.
— Кажется, да. Но выглядит не очень… Эй, приятель, как тебя зовут?
Протиснувшись наконец-то сквозь узкую входную щель, Ольга оказалась в душном замусоренном помещении, насквозь пропахшем невыносимым смрадом, от которого щипало глаза. Пола не было видно из-за сплошного слоя грязных салфеток, бутылок, объедков, и перепачканной одноразовой посуды, успевшей обильно покрыться плесенью. Таким же мусором был завален стол. А одна из коек утопала под этой смердящей грудой целиком, напоминая сплошной мусорный холмик. Грязь была повсюду. С трудом верилось, что в этой помойке кто-то мог жить.
Но каюта была обитаема. На койке, возле которой стоял капитан, под грязным, насквозь провонявшим одеялом едва заметно шевелилось живое существо, почти потерявшее человеческий облик. Сначала Ольга разглядела лишь его руку, высовывающуюся из-под серого от грязи покрывала. А когда Геннадий брезгливо откинул верхний край одеяла, открыв голову лежавшего, девушка узнала пассажира, и сердце её сжалось от нахлынувшего приступа жалости, перемешанного с отталкивающим отвращением.
— Отец, как тебя звать? — повторил Гена, прикрывая себе нос и рот ладонью от нестерпимого запаха, источаемого человеком.
— Его зовут Евгений, — борясь с приступами тошноты, ответила Ольга. — Евгений Калабрин. И он моложе тебя.
— Моложе меня? — Гена вгляделся в сморщенное, иссохшее лицо, густо заросшее седой бородой. — Вроде выглядит старше.
— Ты бы тоже выглядел старше, переживи то, что пережил он, — подавав в себе отвращение, Вершинина подошла к койке. — Ну, здравствуй, Женя.
Молодой старик разлепил гноящиеся глаза, и мелко заморгал, привыкая к свету.
— О… О-о… О-о-оля? Т-ты? Здесь? — прошамкал его беззубый рот.
— Да, Жень. Я здесь. И Гена здесь. Пришёл конец твоим мучениям. Мы тебе поможем.
— Держись, парень. Мы выберемся отсюда. Ты ходить-то можешь? — добавил капитан.
— Простите… М-меня, — прохрипел Евгений. — Ради всего святого. П-простите.
— После будешь извиняться. Когда домой вернёмся, — Гена попытался поднять его за плечи, но тот вдруг так страшно застонал, что его пришлось отпустить. — Эй! Что с тобой? Болит чего?
— Н-не-на-а-а-адо, — застонал Женя. — Оста-а-авьте.
— Мы тебя всё равно заберём. Ты только скажи, что с тобой? Сейчас я носилки быстренько сооружу… — спотыкаясь об мусор, Гена выскочил из каюты.
Ольга подошла поближе, и склонилась над своим другом.
— И-иллюзии и ре-реальность — это несколько разные вещи, — прошептал Евгений, и попытался улыбнуться. — Там я был другой, а здесь…
— Хватит говорить чушь, — оборвала его Ольга. — Тебе только постричься, помыться, и будешь ещё лучше, чем в иллюзиях.
— Нет. Не буду. Разве лучше я был до этого? Не-ет. Таким же, только внутри. Понимаешь? А теперь всё вывернулось наизнанку, шиворот-навыворот. Теперь я внешне такой, а внутри…
— Сейчас ты болеешь. Когда поправишься, будешь думать по-другому.
— Прости меня, Оля. Прости за ложь. Глупо было надеяться, что ты полюбишь меня таким. Сколько бед повлекло моё заблуждение. И, самое обидное, я до сих пор не знаю, как вам помочь. Я втянул вас в этот ад, и теперь ничего не могу исправить.
— Подожди. Не сдавайся раньше времени. День ещё не закончился. Нам бы только узнать, когда. Когда будет «окно»? Когда Хо будет бессильно?
— Ничто не может помешать Хо.
— Мы можем! Мы!
— Мы опоздали. Хо добилось своего. Вы погибнете. Из-за меня… Из-за меня!
— Ну так помоги нам! Ты ведь определённо что-то знаешь! Так скажи мне! Каждый пустяк, каждая безделица может послужить ниточкой, ответом!
