Олег Ёлшин - Тейа
– Совсем как у Вилли, – подумал он. – И голос как у Вилли… Вилли???
Тот засмеялся так, что прохожие начали оборачиваться и узнавать этого парня, весело улыбаясь – видимо, он был любимцем публики.
– Вилли?
– Да, черт возьми!
– Что с тобой?
– А это ты спроси у Валери. Как тебе ее опыты?
И он повернулся перед ним, словно манекен на шарнире. – Помолодел?
– Она и на себе проверяла этот препарат? – закричал Леонид. Вилли как-то замялся, подмигнул ему и шепотом ответил: – Да!
Больше он не ждал ни секунды.
В отеле ее не было. Служащая на этаже сказала, что та в лаборатории.
– Слава Богу, значит, Валери жива и здорова.
Но в лаборатории ее тоже не было. Там сказали, что она ужинает. Он спросил: – Где???
– На западной веранде, – ответили ему, – или в "Савое", а, может быть, в "Острове" или в "Динозавре", или на смотровой площадке…
– Чертов Генри, – ругался он про себя, – понастроил ресторанов больше, чем здесь людей.
Он перебегал от отеля к отелю, от ресторана к ресторану. Потом устал и вспомнил, что ничего не ел и даже не пил уже 65 миллионов лет. Попросил в каком-то баре стакан воды, на ходу его опрокинул и хотел мчаться дальше.
Какая-то шумная компания сидела за одним столиком и что-то громко обсуждала. Внезапно эти люди замолчали и уставились на него. От этой группы отделилась молоденькая девушка и направилась прямиком к нему. У нее были длинные черные волосы, красивое открытое по такой жаре платье и знакомые глаза. Зеленые знакомые глаза… Она подошла, взяла его за руку и прижала к себе. Потом посмотрела ему в глаза и произнесла: – Ты меня не узнаешь?!
Он остолбенел. Лет ей стало, наверное, не больше двадцати. Ее длинные волосы черным водопадом струились по спине, и, что самое удивительное, ее шоколадный загар сменился на белую нежную кожу. Как будто не он был там, в той зиме, а она. И только глаза своим зеленым блеском выдавали ту Валери, которую он оставил здесь… Ее окликнули, она помахала на прощанье своей компании, взяла его за руку и повела на улицу… На набережную, на пляж, к их морю… Он шел и не хотел расспрашивать ни о чем, только иногда смотрел на нее. Нет, не иногда, все время смотрел и не мог оторвать от нее своего взгляда… А она все говорила и говорила…
Все люди имеют свой возраст. Один рождается, и проходит всего несколько лет, а он уже такой разумный и взрослый, что не дашь столь малый срок его "многолетству". Другой – совсем взрослый, солидного, почтенного возраста, уже просто стар, но не растерял своего детского восприятия мира. И поэтому так и прошел по жизни, сохраняя юный возраст, не впал в детство, но оставил его на всю жизнь. Оказывается, для каждого человека существует оптимальный возраст, который и определяет его характер и жизнь. То ли это связано с физиологией и генами, а, может быть, прошлая жизнь не дает ему покоя, и он начинает не с начала, а продолжает ту самую предыдущую реинкарнацию, прошлую свою жизнь с момента, где и остановился когда-то… Так или иначе, для каждого из нас возраст – это индивидуальная характеристика, и она не имеет прямого отношения ко времени. Одни стареют раньше, другие "мудреют" позже, третьи дураками остаются на всю жизнь. Вот на этот период, в тот самый оптимальный возраст и возвращается человек, применив вакцину Валери.
– Как ты сказала? – перебил он ее.
– Вакцина Валери! – гордо повторила она, и снова продолжила свой рассказ:
Полгода в своей новой островной лаборатории она проверяла эликсир молодости и здоровья. Провела тысячи опытов над насекомыми и небольшими особями, которые находились здесь. Целый отдел квалифицированных специалистов помогал ей. И вот, наконец, наступил этот день. Результаты поражали!. Никаких рецидивов! Никаких осложнений! Ее питомцы молодели на глазах, выздоравливая от любых болезней. И когда на заключительной стадии эксперимента по ее просьбе привезли с Большой Земли штаммы самых страшных болезней, и она привила эту заразу сразу же сотне своих маленьких пациентов – они выздоровели! Выздоровели все! Стали за одну неделю абсолютно здоровыми и вели себя так, словно не провели эти семь дней на грани жизни и смерти, а побывали на курорте. Вот когда Валери поняла, что это победа, и праздновать ее нужно в лаборатории с участием человека. А кто будет этим первым претендентом, она уже знала точно…
Первые дни после инъекции ничего не было заметно, лишь просыпалась как-то по-другому, словно сбросила с себя непростой десяток последних лет и вернулась в свою молодость, такую счастливую, полную надежд и желаний. Потом эти сны и желания начали заполнять всю ее жизнь, каждую клеточку. Ее кожа светлела на глазах – в генетической памяти клетки были молодыми, незагорелыми и отливали своей белизной. Память клеток ее тела представляла Валери возраста лет двадцати. Ее ген старения сдался, и теперь она молодела с каждым днем прямо на глазах. Эта генетическая память представляла Валери совсем еще юной, очаровательной девушкой, такой, какой она была десятилетие назад, и теперь ее тело лепило из нее прекрасное отражение юности. И в душе, которая совсем не строилась на клеточном уровне, она тоже чувствовала удивительные изменения, такие чудесные, словно то были сны ее юности. Как будто опять она начинала что-то важное и с самого начала. Все теперь казалось в каком-то обновленном свете, и только образ ее мужчины, этого русского парня, который работал сейчас там, "наверху", совсем не поблек и прошел эту проверку временем и ее обновленной душой.
Коллеги поражались, каждый хотел попробовать средство на себе, и вот уже целая компания студентов – недавних докторов и великих магистров медицины по вечерам шумной стайкой покидала лабораторию, чувствуя себя детьми. Только один, совсем молодой ученый, очень продвинутый в своем деле и не по годам умный, испробовав на себе этот эликсир молодости, постарел лет на десять… Видимо, это и был его оптимальный возраст. Теперь этот юноша, на взгляд лет сорока, годился всем в руководители и научные покровители. Впрочем, его это совсем не смущало, а наоборот, радовало. Видимо, всю свою жизнь он и стремился к этим зрелым годам. То и получил…
Они шли по острову, и Валери продолжала взахлеб рассказывать, а он не знал, узнавать ее или нет. Но то, что она ему такой юной, взбалмошной и немножко безумной, нравилась очень, он знал точно…
– Идеальной! – почему-то вспомнил он… Вспомнил, но сразу же забыл…
– Вот когда я себе сказала – пора опробовать на человеке! – говорила она.
– И, конечно же, этим первым человеком должна была стать ты! – возмущался он. – Ну, никуда нельзя уехать! Как ребенок!
– Не ворчи! Лучше посмотри – даже кожа посветлела… Теперь мне восемнадцать,… ну, максимум, двадцать! Или ты не доволен? – и она счастливо засмеялась.
