Raptor - Хо
— Дай, угадаю. Эту роль выполняют нейроны?
— Совершенно верно. Лишившись энергии, блок отключается, что вызывает частичную потерю памяти. Данные не могут храниться в неработающем блоке, и тут же стираются.
— Ошибаешься. Утерянную память можно восстановить. Очень часто люди, потерявшие память, всё вспоминают.
— Если информация стирается, то это не значит, что безвозвратно. Как я уже объяснял, люди, по сути своей, живые троллейбусы, дуги которых подключены к ноосфере Земли. Связь с эфиром информационного пространства обеспечивает резервное копирование полученных нами данных. Потеряв часть информации, разум начинает искать недостающие детали в ноосфере, и, обнаружив, восстанавливает. Не у каждого это получается, и не всегда в полной мере, но всё-таки это возможно. Гораздо хуже, когда у человека рвётся связь с ноосферой. Тогда он превращается в овощ.
— Природная база данных. Естественный суперкомпьютер. Поразительно.
— Что есть — то есть. Но не будем останавливаться. Чтобы проникнуть к центру души, нужно отыскать в этом хранилище нужный ключик. Эта задача под силу только одному человеку. Угадай, кому? — Евгений усмехнулся, и продолжил. — Давай, за мной!
Огонёк похожий на светлячка, помчался вперёд, выписывая всевозможные кульбиты. Ольга старалась его догнать, но эти старания давались ей с трудом, так как двигаться в необычном пространстве было делом непростым. Приходилось неуклюже барахтаться, и совершать нелепые рывки, точно мухе, угодившей в тазик с водой. Кубические блоки памяти лениво пролетали мимо неё, едва не задевая углами. Наконец, Евгений юркнул между двумя массивными панелями, и остановился около открывшейся камеры, призывно замерцав.
— Сюда. Сюда.
Ольгу немного занесло в сторону, но она успела ухватиться рукой за край выемки, и легко подтянулась. Кувыркнувшись в открытый проём, Вершинина провалилась в совершенно иное измерение, где события сменяли друг друга с поразительной быстротой и непредсказуемостью. Это было уже не стороннее созерцание экранов памяти, а непосредственное в ней участие. Ольга впервые заново переживала десятки разнообразных событий, произошедших не с ней. Но флэшбэки были такими отчётливыми, что её сознание начало сомневаться в том, что это происходило не в её жизни. Какие-то встречи, разговоры, лица. Всё это параллельно перемешивалось с кашей обрывистых размышлений, дополнительно сдабриваясь эмоциями и чувствами.
Потом воспоминания вдруг прекратились, и остались только чувства. Целый спектр чувств. Они вспыхивали, перетекали друг в друга, будоражили и возбуждали. Радость, мечта, стыд, нетерпение, обида, тоска, страх, надежда, неуверенность, и любовь, любовь, любовь. Последняя заглушала все остальные вспышки чувств. Она была неистовой, жадной, изматывающей, безумной — нетипичной в Ольгином понимании. Чуждая, иная любовь.
Получив словесное определение данного набора эмоций и ощущений, Ольга наверняка бы охарактеризовала это как угодно, но только не любовью. И лишь впитав их, изведав и ощутив, она смогла дать верную характеристику.
— «Неужели мужчины так испытывают любовь?» — невольно подумала она. — «Неужели мы такие разные?»
Как ни странно, Евгений, который был способен «подслушивать» её мысли, никак на это не отреагировал. Волна чувств и эмоций внезапно схлынула, оставив Ольгу наедине с абстрактными метаморфозами. Вокруг что-то клубилось, завихрялось, перемешивалось, словно она оказалась внутри разноцветного пластилинового комка, разминаемого невидимыми руками. После этой ассоциации, к ней пришло понимание того, что Евгений, оказывается, всё это время о чём-то ей говорил. Но его слова стали восприниматься только сейчас.
— …именно поэтому существует прослойка между непосредственной памятью и внутренним контуром души. Это наша защита, и, как ни парадоксально, ахиллесова пята. Эмоциональные всплески хоть и призваны рассеивать деструктивные потоки, но иногда, именно они становятся причиной тяжёлых психических травм… Ты меня слушаешь?
— Да. Конечно, — немного запоздало ответила Ольга. — Про эмоции я поняла. На себе испытала. Теперь я знаю, что ты чувствуешь. Спасибо тебе за это великое доверие.
— Подожди. Наше путешествие ещё не закончилось.
— Разве это не центр твоей души?
— А что ты видишь?
— Ну-у. Сложно сказать. Какую-то абстрактную хаотичность.
— Считаешь, что абстракция и хаос могут быть душевным центром?
— Почему бы и нет? Обычно люди представляют душу именно такой — непонятной, неопределённой, бесформенной. Никто не может внятно объяснить, как она выглядит. Все её чувствуют, но никто не может представить её облика. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что душа — есть непостижимая субстанция, не имеющая формы.
— Хм. Может быть ты и права. Может быть, у кого-то в душе действительно нет ничего, кроме хаоса и абстракции. Абстракции и хаоса…
— Но ты ведь к таким не относишься?
— Нет. Всё дело в том, что мы с тобой сейчас видим совершенно разные вещи. То, что мне понятно — ты понять не в состоянии. И дело не в ограниченности твоего ума, а в разных способах восприятий. Во внутреннем контуре всё строится исключительно на них. Вот почему существует поговорка «чужая душа — потёмки».
— Значит, я не смогу увидеть центр твоей души?
— Сможешь. Тебе нужно настроиться на мой поток восприятий. Для этого необходимо на время отвлечься от своих чувств. И пожить моими чувствами.
— Каким образом?
— Посредством своей памяти. Ты только что прочувствовала то, что чувствую я. О чём думаю, о чём переживаю, о чём мечтаю, к чему стремлюсь. Достаточно просто вспомнить это, и всё получится.
— Просто? Ну, кому как. Я, конечно, попробую, но не уверена…
Ольга призадумалась. Отмотав в памяти несколько минут назад, она попыталась заново осмыслить то, что пережила. Сначала воспоминания показались ей бессмысленным сумбуром, являвшимся не чем-то определённым, а напротив — целым массивом, состоящим из нагромождения переплетённых между собой чувств и эмоций. Она уже решила отказаться от этой затеи, когда вдруг её посетила мысль, что всё это ей отчасти знакомо. Подобная чехарда свойственна мыслям любого человека, в том числе и ей самой. Мысли имеют родственную природу. Только расположены они в ином порядке. Если сопоставить аналогии, и провести параллели, то очень даже можно обнаружить сходные структуры и свойства. Ум заработал в ином направлении, развивая эту любопытную теорию. И чем больше она об этом думала — тем понятнее становились чужие мысли. Словно включился невидимый синхронный переводчик.
Основываясь на полученных данных, Ольга поняла, что некие потоки мыслей имеют существенный приоритет. Как будто бы сами навязываются сознанию, демонстрируя свою значимость. Глупо было не ухватиться за них, и не позволить разуму углубиться в расшифровку их настойчивых мотивов. Вместе с входящим потоком закодированной информации, Оля получала растущее чувство чего-то необъяснимого. Словно открывала для себя мир с совершенного иного ракурса.
