Raptor - Хо
Ольга переводила взгляд с одного экрана, на другой. Чаще всего ей на глаза попадались фрагменты полутёмной каюты, и других помещений «Эвридики». Время от времени, она, точно в видеозаписи, видела саму себя. Также, несколько раз перед ней промелькнуло лицо Сергея. Точно обрывки кинохроники, повествующей об их жизни на корабле, проносились перед её пытливым взором.
— Точнее, клипы, — опять вклинился в поток её размышлений вездесущий Женя. — Короткие проигрыши событий прошлого. Наша память — привередливый монтажёр, непрерывно режущий плёнку текущего визуального отображения. Выдёргивающий из неё самые значимые, по его мнению, моменты. Образы, слова, движения, жесты, поступки…
— Здесь, как вижу, и я отметилась.
— Разумеется. Память о тебе особенно ценна. Вот, посмотри.
Несколько крошечных мониторчиков сомкнулись в один большой экран, на котором Ольга увидела себя, но не в настоящем, а в прошлом. Такой, какая она была несколько лет назад. Изображение выглядело слегка смазанным и расплывчатым. Задний план размазывался гораздо сильнее. Видимо, это обуславливалось тем, что смотрящий сконцентрировал взор непосредственно на её лице.
При всём этом, Оля испытывала ряд весьма необычных ощущений. Ей казалось, что она одновременно смотрит на себя со стороны, и, при этом, присутствует там — по ту сторону экрана. Как будто она оказалась единовременно в двух разных пространственно-временных точках. Позади неё шелестел лес. Золотилось клонящееся к закату солнце. Звучал мелодичный птичий пересвист. Ольга из прошлого шевелила губами, но голоса слышно не было. С той поры утекло так много времени, что произнесённые фразы успели стереться, и кануть в лету. Осталось только изображение. Немного неровное, немного подёргивающееся, словно сотканное из лоскутков. Из разных кадров.
— Это, когда мы… — начала было Вершинина.
— Да. Когда ездили на залив. Помнишь, как было здорово? Я тогда не умел плавать, и едва не утонул. Но всё равно… Было так чудесно.
— Не спорю. Хорошая была поездка. И удивительное время.
— Удивительное.
— Как я понимаю, здесь транслируются твои обычные воспоминания. Ты вспоминаешь свой дом, своё детство, своих родителей, друзей, коллег по работе, и даже просто знакомых. Вспоминаешь меня такой, какой я была раньше, но…
— Но, что? — голос Евгения изменился.
Он задал вопрос, даже не смотря на то, что уже знал продолжение Ольгиной фразы.
— Почему ты не вспоминаешь о нём? Неужели у тебя не сохранилось ни единого воспоминания о…
— Хватит! — сорвался Женя. — Прошу тебя, только не об этом.
Экраны вокруг начали меркнуть один за другим. Большое изображение Ольги на центральном мониторе расплылось мутным розовым пятном.
— Ладно, ладно, извини, — Оля только сейчас поняла, что любопытство сыграло с ней злую шутку.
Всё это время Евгению удавалось какими-то чудовищными усилиями ограждать её от воспоминаний, связанных с Хо. Его разум умудрялся блокировать их, упорно абстрагируясь и отвлекаясь. Но теперь, когда она сама сделала запрос. Когда невольно затронула эту запретную ячейку памяти, сознание заработало уже рефлекторно, по собственным биологическим алгоритмам, не повинуясь приказам разума. На темнеющих экранах начало вырисовываться что-то чёрное и пугающее. Процесс был необратимым, и Евгений прекрасно понимал это.
— Быстрее! Уходи от сюда! — не скрывая растущей паники, воскликнул он.
Ольга бросилась прочь от большого экрана, но её со всех сторон окружали десятки мелких. Она металась во все стороны, но экраны были повсюду. Они затуманивались по одному, после чего, словно сговорившись, начинали демонстрировать степенно проявляющийся кошмар.
В какой-то момент, девушка увидела проблеск среди угрожающего мерцания обступавших её экранов. Рванувшись в том направлении, она пробилась сквозь чернеющие образы, плавающие в многомерном пространстве, и теперь уже явственно увидела совершенно белый экран, выглядевший на фоне остальных чуждым и инородным. Его размеры как раз позволяли Ольге втиснуться в него, как в окошко.
— Да, да! Туда! Скорее! — окончательно развеял её сомнения сорвавшийся на крик Евгений.
Последний решительный рывок вперёд, и она влетела прямо в белоснежный прямоугольник ослепившего её света. Повинуясь инерции, Ольга какое-то время продолжала скользить в пространстве, словно космонавт в невесомости. Потом скорость её полёта замедлилась, и она зависла на одном месте.
— Прости, это была моя ошибка. Я не хотела, — начала извиняться девушка, но Евгений её перебил.
— Ничего. Всё обошлось. Ситуация под контролем.
— Я должна была подумать, прежде чем задавать подобные вопросы.
— Всё в порядке. Это был закономерный вопрос. Я вовремя на него среагировал, и вывел тебя в безопасную зону. Не думай более об этом.
— Где это я?
К ней постепенно возвращалось зрение. Слепые пятна, словно шторки на обоих глазах, постепенно уменьшались в размерах, стираясь всё сильнее, с каждым очередным морганием век. Наконец, Ольга увидела нечто невообразимое, раскинувшееся вокруг, и являвшееся чем-то вроде сложнейшего лабиринта, состоявшего из серых блоков, несущих на себе замысловатую систему ячеек. Позволив ей как следует рассмотреть окружающую сюрреалистическую обстановку, Евгений внёс пояснения.
— Ты в центральном блоке памяти. Это что-то вроде библиотеки. Или архива. Видишь эти блоки? Они не просто висят в пространстве. Они могут двигаться, трансформироваться, соединяться и разъединяться. В каждой маленькой ячейке хранится какая-то информация. Вся долговременная память подразделяется на множество кластеров. Начиная от полностью автономных блоков, в которых хранятся сведенья об элементарных функциях: речь и язык, идентификация повседневных предметов обихода, привычные маршруты, образы близких людей, и тех, с кем приходится регулярно общаться, ну и так далее, тому подобное. И заканчивая удалёнными блоками, использование которых требует мыслительных запросов. Фамилии одноклассников, с которыми учился в первом классе, название санатория, в котором отдыхал лет десять назад, текст какой-нибудь старой песни, и прочее из того же разряда. Постоянное движение блоков, и их взаимодействие, обеспечивается регулярной подачей на них электропитания. Да-да, нашу память обслуживает самая настоящая биоэлектростанция.
— Дай, угадаю. Эту роль выполняют нейроны?
— Совершенно верно. Лишившись энергии, блок отключается, что вызывает частичную потерю памяти. Данные не могут храниться в неработающем блоке, и тут же стираются.
— Ошибаешься. Утерянную память можно восстановить. Очень часто люди, потерявшие память, всё вспоминают.
