Роберт Асприн - Иначе — это МИФ
Я отчаянно огляделся, но Ааз уже меня опередил.
Он поднялся и пошел в пентаграмму и взял жаровню. Я по прошлому опыту знал, что он была обманчиво тяжелой, но он нес ее к бочонку, словно она ними о не весила. Не трудясь выбросить гаркинское варево, он наполнился до краев и сделал большой глоток.
— А! Вот так-то лучше, — выдохнул он.
Я почувствовал легкую тошноту.
— Ну, малыш, — молвил он, смеривая меня оценивающим взглядом, — похоже, мы связаны с друг другом одной веревочкой. Положение не идеальное, но это все, что у нас есть. Время расписать пулю и разыграть сданные карты. Ты ведь знаешь, что такое карты, не правда ли?
— Конечно, — подтвердил я, слегка уязвленный.
— Хорошо.
— А что такое пуля?
Ааз закрыл глаза, словно борясь с какой-то внутренней смутой.
— Малыш, — произнес он, наконец, — существует приличный шанс, что это партнере!во сведет одного из нас с ума. Скорее всею, это буду я, если ты не сможешь отделаться от тупоумных вопросов на каждом втором предложении.
— Но я же не понимаю и половины сказанною вами.
— Хмм. Вот что я тебе скажу. Попробуй накапливать вопросы и задавай мне их вес чохом раз в день. Лады?
— Я постараюсь.
— Отлично. Итак, вот как я рассматриваю ситуацию. Если Иштван нанимает в убийцы бесов…
— А что такое бес?
— Малыш, ты дашь мне передохнуть?
— Извини, Ааз. Продолжай.
— Правильно. Ну, гмм… вот и случилось! — он обратил взор к небесам, призывая их в свидетели. — Я не помню, о чем говорил!
— О бесах, — помог я.
— О! Верно. Ну, если он нанимает бесов и вооружает их нестандартным оружием, это означает только одно — он снова принялся за свои старые фокусы. Ну, а поскольку у меня нет моих способностей, я не могу убраться отсюда и поднять тревогу. Но тут-то, малыш, и вступаешь в игру ты… Малыш?
Он выжидающе посмотрел на меня. Я обнаружил, что не могу больше сдерживать своею несчастья.
— Извини, Ааз, — сказал я тихим жалким голосом, в котором едва узнал свой собственный. — Я не понимаю ни одного слова из всего сказанного тобой.
Я вдруг понял, что вот-вот расплачусь и поспешно отвернулся, чтобы он меня не увидел плачущим. Я сидел со струящимися по щекам слезами, попеременно борясь с порывом вытереть их и гадая, почему меня заботит, увидит меня демон в слезах или нет. Не знаю долго ли я оставался в том же положении, но к реальности меня вернула холодная мягкая рука на плече.
— Эй, малыш. Не казни себя, — голос Ааза был удивительно сочувственным. — Не твоя вина, что Гаркин сквалыжничал со своими тайнами. Никто и не ожидает, чтобы ты знал что-то, чему тебя никогда не учили, поэтому тебе тоже нет причины ожидать этого.
— Просто я чувствую себя таким глупым, — сказал я, не оборачиваясь. — Я не привык чувствовать себя глупым.
— Ты не глуп, малыш. Уж я — то знаю. Будь ты глуп, Гаркин не взял бы тебя в ученики. Эта ситуация так занесла меня, что я забылся и попытался говорить с учеником, словно он полный законный маг. А вот это как раз глупо.
Я все еще не мог заставить себя ответить.
— Черт возьми, малыш, — он слегка встряхнул меня за плечо — Прямо сейчас ты владеешь магией больше, чем я.
— Но ты больше знаешь.
— Но не могу этим воспользоваться. Знаешь, малыш, у меня идея. Со смертью старины Гаркина ты, в своем роде, отрезанный ломоть. Что ты скажешь насчет того, чтобы временно записаться в ученики ко мне? Мы начнем обучение с азов, словно ты учащийся, который ничего не знает. И мы будем проходить шаг за шагом с самого начала. Ну, что ты скажешь?
Несмотря на свою мрачность, я испытал подъем духа. Как он выразился я неглуп. Я способен узнать золотую возможность, когда увижу ее.
— Вот здорово! Это кажется великолепным, Ааз!
— Значит, заметано?
— Заметано, — ответил я и протянул руку.
— А это что такое? — прорычал он. — Разве моего слова тебе не достаточно?
— Но ты же сказал…
— Совершенно верно. Ты теперь мой ученик, а я не пожимаю руки ученикам направо—налево.
Я убрал руку. Мне пришло в голову, что этот союз будет не сплошь розы и песни.
— Итак, как я говорил, вот что мы должны предпринять относительно текущей ситуации…
— Но я же не получил еще никаких уроков!
— Совершенно верно. Вот твой первый урок. Когда обрисовывается кризис, не трать зря энергии на пожелание обладать сведениями или умением, которыми ты не обладаешь. Окапывайся и управляйся спим, как сможешь, с помощью того, что у тебя есть. А теперь заткнись, пока я введу тебя в курс дела…ученик
Я заткнулся и стал слушать. Он с минуту меня изучал, затем сделал легкий удовлетворительный кивок, отхлебнул из жаровни и начал.
— Итак. Ты имеешь смутное представление о других измерениях, потому что я ранее рассказывал тебе о них. Ты также знаешь по опыту из первых рук, что маги могут открывать проходы в барьерах между этими измерениями. Ну, разные маги используют эту возможность на разный лад. Некоторые из них, вроде Гаркина, используют ее только для того, чтобы произвести впечатление на деревенщину, вызвать демона, видения других миров и тому подобные штуки. Но есть и другие, с мотивами не столь чистыми.
Он остановился отхлебнуть вина. Удивительное дело, я не испытывал ни малейшего желания перебивать его вопросами
— В разных измерениях технология прогрессировала с разной скоростью, так же, как и магия. Некоторые маги используют это для собственной выгоды. Они не циркачи, но они — контрабандисты, покупающие и продающие технологию через барьеры ради прибыли и власти. Большинство изобретателей в любом измерении на самом деле — скрытые маги.
Должно быть, я нахмурился, сам того не сознавая, но Ааз заметил это и признал подмигиванием и ухмылкой.
— Я знаю, что ты думаешь, Стив. Все это кажется немного бесчестным и беспринципным. На самом же деле это довольно этичная компания. У них есть свой свод неписанных правил, называемый Кодекс Контрабандистов, и они весьма точно соблюдают его.
— Кодекс Контрабандистов? — переспросил я, на миг забывшись. На этот раз Ааз, кажется, не возражал.
— Он похож на Кодекс Наемников, но менее насильственный и более выгодный. Во всяком случае, например, одна статья этого Кодекса гласит, что нельзя приносить изобретение в измерение, если это изобретение чересчур прогрессивно для этого измерения, вроде принесения управляемых ракет в культуру длинного лука или лазеров в эпоху камня и пороха.
Я с величайшим трудом сохранил молчание.
— Как я уже сказал, большинство магов довольно близко поддерживаются Кодекса, но иногда на свет вылезает плохой маг. Это-то и приводит нас к Иштвану.
