Роберт Асприн - Иначе — это МИФ
— Но без вас погибну я!
Я начинал впадать в отчаяние, но на Ааза это не произвело впечатления.
— Вероятно, нет. Вот что я скажу тебе, малыш. Я действительно должен уходить, но просто для того, чтобы доказать тебе, что ты, по моему мнению, выживешь, я покажу тебе маленький фокус, которым ты, может быть, воспользуешься когда-нибудь. Видишь все это барахло, который Гаркин применял для проведения меня через барьер? Ну, в нем нет необходимости. Смотри внимательно, и я покажу тебе, как мы делаем это, когда не смотрят наши ученики.
Я хотел крикнуть, заставить его остановиться и выслушать меня, но он уже начал. Он развел руки в стороны на высоте плеч, поднял голову к небесам, глубоко вздохнул, а затем хлопнул в ладоши.
Ничего не случилось.
ГЛАВА 3
“Единственное, что надежнее,
чем магия — это твои друзья”.
Макбет.Ааз нахмурился, и повторилжест, на сей раз немного быстрее. Сцена осталась неизменной. Я решил что что-то случилось.
— Что-то случилось? — вежливо спросил я.
— Тебе лучше поверить, что что-то случилось! — прорычал Ааз. — Оно не действует.
— А вы уверены, что проделали его правильно?
— Да, я уверен в этом, как был уверен последние пятьдесят раз, когда проделывал его!
Его лицо выражало обиду и искреннее недоумение.
— А вы не могли бы…
— Слушай, малыш. Если бы я знал, что именно случилось, я бы уже давно все исправил. А теперь просто-напросто заткнись и дай мне подумать.
Он уселся скрестив ноги в центре пентаграммы, где начал чертить на полу непонятные узоры, мрачно бормоча про себя. Я не знал., что он делает: пробует ли какое-то альтернативное заклинание или просто упорно думает, но решил, что спрашивать будет неблагоразумно. Вместо этого я использовал время для упорядочивания собственных мыслей.
Я все еще не знал, является ли Ааз угрозой для меня или единственным возможным спасением от большей угрозы. Я хочу сказать, к тому времени я был весьма уверен, что он шутил насчет вырывания у меня сердца, но ведь это такое дело, насчет которого хочется иметь полную уверенность. Одно я усвоил почти наверняка: в этой магии содержалось нечто большее, чем левитирование перьев.
— Так вот в чем дело!
Ааз снова очутился на ногах, прожигая тело Гаркина взглядом.
— Ух, этот недоношенный вамбатов сын!
— А что такое вамбат? — спросил я и сразу же пожалел об этом. Прыгнувший ко мне в голову мысленный образ был таким ужасным, что я обрел полную уверенность, в моем нежелании знакомится с ним подробнее. Мне не требовалось беспокоиться. Ааз не собирался терять время на ответ мне.
— Ну это весьма убогая шутка. Вот и все, что я могу сказать.
— Э-э… О чем вы толкуете, Ааз?
— Я толкую о Гаркине! Он-то и устроил мне это! Если бы я мог подумать, что дело зайдет так далеко, я бы при первой же возможности превратил его в козорыбу.
— Ааз… я все еще не…
Я замолк. Он прекратил бушевать и уставился на меня. Я рефлекторно съежился, прежде чем узнал в его оскале улыбку. Мне больше нравилось, когда он бушевал.
— Сожалею, Скив, — промурлыкал он. — Полагаю, я выразился не совсем ясно.
С каждой минутой мое беспокойство возрастало. Я не привык к тому, чтобы люди, не говоря уже о демонах, были со мной любезны.
— Э… Это пустяки. Я просто хотел узнать…
— Видишь ли, ситуация такова. Мы с Гаркиным… уже какое-то время немного подшучивали друг над другом. Это началось в один прекрасный день, когда мы выпили, и он повесил на меня счет. Ну, когда я вызвал его в следующий раз, то провел его над озером и ему пришлось их рать свою демоническую роль по горло в воде. Он расквитался… ну, я не хочу наскучить тебе ненужными подробностями, но у нас вошло в привычку ставить друг друга в неудобное или неловкое положение. Игра эта на самом деле ребяческая и совершенно безвредная. Однако на сей раз… — глаза Ааза начали сужаться. — Но на сей раз этот старый целователь лягушек зашел слишком… Я хочу сказать, эта игра немного отбилась от рук. Ты ведь согласен?
Он опять обнажил свои клыки в улыбке. Я сильно хотел согласиться с ним, но я не имел даже смутного представления, о нити разговора.
— Вы все еще не сказали, что случилось.
— Случилось то, что этот вонючий грязелюб отнял у меня мои способности! — взревел он, забыв про свое самообладание. — Я заблокирован! Я не могу ни хрена сделать, пока он не снимет своего глупого шуточного заклятия, а он не может, потому что мертв! Теперь ты понимаешь, меня, фантик плюшевый!
Я понял и принял решение. Спаситель он или пет, но лучше было бы, если бы он вернулся туда, откуда взялся.
— Ну, если я смогу что-нибудь сделать…
— Сможешь, Скин, мой мальчик. — Ааз снова стал сплошное мурлыкание. — Все, что тебе требуется, это разжечь огонь под старым котлом, или что там у вас есть, и снять это заклятие. Тогда мы можем отправиться каждый своей дорогой и…
— Я не могу этого сделать.
— Ладно, малыш. — Его улыбка стала немного более принудительной. — Я буду держаться поблизости, покаты не станешь на ноги. Я хочу сказать, для чего же еще существуют друзья?
— Дело не в этом.
— Чего ты хочешь? Крови? — Ааз больше не улыбался. — Если ты попытаешься меня грабануть, я…
— Вы не понимаете! — отчаянно перебил я. — Я не могу этого сделать, потому что не могу этого сделать! Я не знаю, как!
Это его остановило.
— Хмм. Это может стать проблемой. Ну, вот что я тебе скажу. Вместо того, чтобы стаскивать это заклятие здесь, что ты скажешь насчет того, чтобы просто вышибить меня в мое родное измерение, а там уж я найду кого-нибудь, кто снимет всякую пакость.
— Этого я тоже не могу сделать. Вы вспомните, я же говорил вам, что никогда не слышал об…
— Ну, а что же ты можешь делать?
— Я могу левитировать предметы… ну небольшие предметы.
— И? — поощрил он.
— И… э… я могу зажечь свечу.
— Зажечь свечу?
— Ну…почти.
Ааз тяжело опустился на кресло и закрыл лицо руками… Я ждал, когда он что-нибудь придумает.
— Малыш, в вашей дыре есть что-нибудь выпить?
— Я принесу вам воды.
— Я сказал выпить, а не чем-нибудь помыться!
— О, слушаюсь.
Я поспешил принести ему не особенно чистый кубок вина из хранимого Гаркином небольшого бочонка, надеясь, что Ааз не обратит на это внимания.
— Что оно сделает? Поможет вам вернуть способности?
— Нет. Но оно, возможно, поможет мне почувствовать себя немного лучше. — Он опрокинул вино одним глотком и пренебрежительно посмотрел на кубок. — Это самый большой сосуд, что у вас есть?
