Пол Андерсон - Звездный лис
Рассвет был сырым от тумана, который приносило ветром от находящегося в каких-то трех-четырех километрах Дыма Грома. Белые испарения стлались над землей, так что буквально в десяти шагах все тонуло в серой дымке. Небо над головой походило на аметистовую чашу, а на шапку Лохана было больно смотреть. Хейм протолкнул через пищевой шлюз пригоршню концентратов и затуманенным взором огляделся вокруг:
— Где Джое?
— Она ушла туда, — махнул рукой Вадаж. — М-м… Ей пора бы уже вернуться, а?
— Пойду поищу ее. — Вскинув на плечи рюкзак, Хейм заковылял в туман.
Вскоре он нашел Джоселин, скорчившуюся в какой-то странной позе.
— В чем дело? — спросил Хейм сквозь водяной шум и бульканье.
Джоселин едва шевельнулась.
— Я не могу, — тонким голосом произнесла она.
— Что не можешь?
— Пошевелиться. Боль в каждом суставе, в каждой клетке. Идите дальше без меня. Вернетесь, когда отыщите помощь. Я подожду здесь.
Хейм опустился на четвереньки, стараясь равномерно распределить тяжесть на все четыре конечности.
— Ты должна идти с нами, — сказал он. — Мы не можем оставить тебя одну.
— Но что тут со мной может случиться? Да и вообще не все ли равно?
Хейма охватили угрызения совести. Он обнял Джоселин и сказал как можно мягче:
— Джое, я совершил ошибку, заставив тебя идти с нами. Тебе надо было остаться там, дождаться друзей… Но теперь поздно говорить об этом. Я не прошу у тебя прощения…
— Не нужно, Гуннар, — она склонила голову ему на плечо.
— Но я еще раз повторяю, что ты должна идти. Еще три-четыре дня…
— При этом Хейм мысленно добавил: — Дольше мы просто не протянем, потому что у нас кончатся все запасы. — Вслух он продолжал: — Потом можешь отдыхать, сколько тебе захочется.
— Отдыхать вечно, — выдохнула Джоселин. Капли текли по стеклу ее шлема, словно слезы, но голос звучал почти безмятежно. — Когда-то я боялась смерти. Теперь она кажется мне прекрасной.
— Есть и еще одна причина, по которой ты не можешь остаться здесь одна. Насколько мне известно, у тебя скоро должен начаться очередной цикл, так ведь? — Он взвалил ее рюкзак и резервуар для отходов себе на спину.
— Гуннар! — запротестовала Джоселин. — Не можешь же ты тащить еще и мою ношу!
— Да, к сожалению, твое воздухоочистительное снаряжение я взять не могу. А остальное… какие-то несколько килограммов!
Новый вес придавил Хейма словно глыба. Он с трудом поднялся и протянул Джоселин руки:
— Вставай! Оп-ля!
Ветер изменил направление. С севера послышался звук, который, как считал Хейм, причудился ему во сне. Лязг, грохот, стон — достаточно близко, чтобы перекрыть шум ветра.
— Что это?! — пронзительно вскрикнула Джоселин.
— Не знаю. Давай пока не будем выяснять.
Хейм почувствовал, как у него екнуло сердце, но затем с мрачным удовлетворением увидел, что Джоселин поднялась на четвереньки, с трудом выпрямилась и пошла к лагерю.
Вадаж и Утхг-а-к, тхакв тоже услышали странный шум и вглядывались в туманную мглу, тщетно пытаясь разглядеть его источник.
Брэгдон уже ковылял дальше, не дожидаясь остальных, погруженный в апатию, причиной которой была не только усталость. Все последовали за ним, воздержавшись от высказывания вслух предположений по поводу странного шума.
Солнце поднялось выше, туман начал рассеиваться в его лучах. Водяные пары по-прежнему скрывали естественный проход между утесами, хотя наквс сказал, что может разглядеть некоторые детали наиболее близкой к берегу части. Люди видели только множество валунов — некоторые величиной с целый дом, другие поменьше, — усеявших последний километр перед началом подъема. Среди них бурлили дымящиеся источники, превращая землю в желтоватую (благодаря наличию серы) грязь. В местах образования маленьких заводей этот оттенок менялся на красновато-зеленый. Вероятно, там обитали какие-то микроорганизмы.
Преследовавший путешественников грохот усилился. Вадаж попытался запеть, но его никто не слушал, и вскоре он умолк. Люди, пошатываясь, брели вперед, тяжело дыша, но делая остановки реже, чем им бы хотелось.
Словно что-то почувствовав, Хейм внезапно обернулся и застыл.
— О небеса! — выдохнул он, пораженный.
Остальные тоже повернулись, услышав его восклицание.
Видимость здесь сохранялась на расстоянии около километра, и в конце этого отрезка появилась машина, подобная той, которую они обнаружили днем раньше. Помятый, потрепанный бурями каркас детектора все еще возвышался над орудийной башней, а корпус двигался — медленно, неуклюже, с болтающимися сломанными деталями, с фыркающим и дергающимся воздуходувом, сотрясаясь и грохоча, но все же двигался за ними по пятам.
Джоселин с трудом удержалась от крика. Брэгдон буквально отпрыгнул назад.
— Что это? — В его голосе звучал панический страх.
Хейм и сам с трудом подавил в себе вспыхнувший страх.
— Брошенный вездеход, — сказал он. — Какая-то разновидность робота. Еще не совсем вышел из строя.
— Но он нас преследует! — дрожащим голосом возразила Джоселин.
— Вероятно, программа предусматривала патрулирование в пределах данной зоны, и когда он засекает какое-то живое существо, то должен…
— У Хейма возникла безумная надежда, хотя здравый смысл отказался принять эту идею как неосуществимую.
— Возможно, нам представится возможность прокатиться.
— Сакв? — удивленно квакнул Утхг-а-к, тхакв. — Куда прокатиться? На тот свет? — Однако через мгновение он задумчиво протянул: — Да-а, это. возможно… По крайней мере, если там есть рация, мы могли бы…
— Нет! — Шлем чуть не свалился с плеч Вадажа, так он затряс головой. — Я не доверяю этой штуковине.
Хейм провел по губам внезапно одеревеневшим языком.
— Мне кажется, эта штука движется быстрее нас, — сказал он. — Так что нам все же придется каким-то образом решить этот вопрос. — Внезапно решение пришло само собой. — Подождите здесь, я схожу посмотрю.
Вадаж и Джоселин одновременно схватили его за руки. Хейм вырвался, проскрежетав:
— Черт побери! Я пока еще капитан! Не мешайте мне. Это приказ!
Он пошел назад. Боль в мускулах прошла, сменившись странным покалыванием и онемением. Сознание было неестественно ясным, Хейм видел каждый сучок, каждый листок на редких кустах, чувствовал, как ноги ударяются о грунт и как эти удары отдаются в голени и в колене, чувствовал собственные тошнотворные запахи, слышал, как гудят за спиной гейзеры. Земля казалась бесконечно далекой — воспоминание о какой-то иной жизни или просто сон о чем-то нереальном. Но, несмотря на всю свою живость и очевидность, этот мир тоже был нереален — такой же пустой, как и сам Хейм.
