Завацкая Яна - Союз летящих
И потом сознание ее совершило новый скачок, и она почувствовала весь Союз Тайри.
Если подбирать сравнения, это было похоже на радиоэфир, в котором звучат миллионы голосов… И Линна, ошеломленная маленькая девочка среди огромного мира, среди незнакомых, но прекрасных людей, где каждый, почуяв ее робкое касание, радостно улыбался, протягивал ладонь, брал ее на руки… "Здравствуй, лока-тайри!", "Какая радость, что ты с нами!", "Я так рад тебе, привет, Светлая!", "Какая ты красивая, хорошая, милая!" И она скользила всеми шестью потоками мысли по чужим сознаниям, но не успевала осмыслить и прочувствовать, лишь накапливала информацию, а все ее чувства были заняты радостью встречи, чистым изумлением от того, что она видела — от того, как прекрасны все эти люди… тайри… От того, что любовь — есть. Теперь она понимала, что была неправа, что любовь есть и на земле — но это как искорки в давно затвердевшей каменной корке, как тлеющие угли погасшего костра. Теперь она сама была частью костра.
Она давно ощущала льющийся сквозь тело поток лучей. Немного неприятно, но терпимо. Она знала, что это за лучи, и как они действуют на ее клетки. И вдруг излучение прекратилось. Линна шагнула из круга. Посмотрела на тайри, стоявших вокруг — на их глазах были слезы, на лицах улыбки. "Это всегда так замечательно…"
Им больше не нужна была речь.
Кьена обняла ее и поцеловала, и тут же ее обнял Кел.
Инициация тайри завершилась.
Доктор Мартин Клаус играл в Final Fantasy.
По правде сказать, игра уже не доставляла ему того ослепительного детского удовольствия, которое наверное, по идее, должна была доставлять раньше. Но в промежутках между работой — а работать Мартин любил больше вего на свете — он с удовольствием гонял по экрану нарисованные фигурки. Одна девчонка в игре, темноволосая, напоминала ему Аманду. Он даже показывал Аманде эту игру, они прошли вместе несколько раундов. У нее хорошо получалось — у нее вообще все получалось хорошо, у этой фантастической женщины.
Мартин не отдавал себе в этом отчета, но Final Fantasy он любил потому, что эта игра что-то напоминала ему из прошлого. Несуществующего прошлого, до аварии. И вот увидев эту игру, он вспомнил какие-то детали. Наверное, просиживал часами за компом… В общем, что-то она пробуждала в его душе, ему казалось, что он узнает некоторые картинки, повороты действия, что пальцы запомнили нужные движения.
Мартин закончил раунд. Посидел, тупо глядя в экран. Отправился на кухню за кофе. Руди поднял голову, подумал, вскочил и побежал за хозяином.
…Стоя у окна с чашкой кофе, Мартин уныло обозревал зеленеющую боннскую улицу. Он думал об Аманде. Он вообще всегда о ней думал.
И не знал, как оно будет дальше.
Слишком уж все это было серьезно. Аманда старше его на восемь лет. Иногда ему казалось — на столетие. С ней было невообразимо хорошо, во всех смыслах. Но что будет дальше? Жениться на ней? Мартин хотел бы жениться в принципе, завести детей. Хочет ли этого Аманда? Мартин совершенно этого не представлял и даже спросить об этом было невозможно. Может, просто съехаться наконец и жить вместе? Мартин как-то заговорил об этом, но Аманда в два счета доказала, что это не нужно: они и так встречаются три-четыре раза в неделю, чаще не получится — у обоих напряженная работа. Да и зачем? Весь этот совместный быт только убивает отношения… Наверное, она права. Но получается какое-то подвешенное состояние. Почему сейчас все так сложно? Почему нельзя прожить жизнь так, как его родители — Мартин помнил очень мало и смутно, но оставалось чудесное, солнечное ощущение детства, защищенности, любви.
Наверное, для такой женщины, как Аманда — сделавшей неплохую карьеру, талантливой, яркой — жизнь замужней жены не подойдет. Но что делать — искать кого-то другого?
"Но я люблю ее".
Мартин отхлебнул кофе. Вот ведь горе… он действительно очень ее любит. Он уже не сможет без нее, никогда. Аманда — его новая жизнь, ВСЯ его жизнь. Эти два года он не жил, а мучительно пытался вспомнить, что же было до аварии. А теперь он жил заново, в полную силу.
Правда, он работал. И с работой-то все как раз очень неплохо. Мысли Мартина переключились на распечатку, сделанную сегодня утром. Теперь он понял замысел шефа. Понял, кстати, и намеки, которые делала Аманда — интересно, а откуда она-то об этом могла знать? Может, конечно, до нее что-нибудь доходит…
Мартину не нравилось то, что затеял шеф. Влияние электромагнитных колебаний на мозг вообще — совершенно неизученная тема. Работы непочатый край. Перспективы могут открыться очень интересные. Но нельзя же так, с наскоку, сразу разрабатывать практические методы. Да еще в такой области, с мескалином, с усилением внушаемости. Как-то возникало ощущение, что шеф просто хочет скандальной славы, ну и финансирования, конечно… С другой стороны, это не его дело. И потом… Мартин порозовел от удовольствия, вспомнив вчерашнюю сцену: обсуждали в кабинете Лонке обоснование серии экспериментов, и потом шеф, перегнувшись через стол и глядя ему в глаза, сказал:
— Клаус, вы — самый толковый здесь из всех. Когда я увидел ту вашу статью, я немедленно затребовал вас сюда, но честно сказать, вы даже превзошли мои ожидания. Знаете — зарплата, условия, все это можно еще раз обсудить. Вы главное, только поставьте меня в известность, если вас что-то не устраивает…
Мартин допил кофе. Аккуратно вымыл чашку. У него даже не было посудомоечной машины, а зачем одному-то? Он почти и не ел дома. Вот Аманда — та прекрасно готовит, и порой угощает его вкусными обедами и ужинами.
Что ж, шеф действительно боится, что Мартина куда-то переманят. Бывает такое. В Германии вряд ли, а вот за границу могут и сманить. В общем, надо бы радоваться… А ведь он и защитился-то только перед аварией, и то слишком рано — в 27 лет уже доктор, это редко бывает. И быстро идет в гору. Как знать, может, и Нобелевка… и в таком случае, уже не с позиции небогатого ученого нейрофизиолога, а в качестве лауреата можно будет и поговорить с Амандой о семье, о замужестве и даже детях.
Вот только — откуда такое ощущение, будто им манипулируют?
И шефу он нужен для каких-то его собственных целей. Хотя это как раз понятно, в жизни все так — каждый сам за себя, и все стремятся использовать чужие ресурсы. А может, шеф и его продвинет, подтолкнет, если поддерживать сотрудничество.
Но ведь и Аманде он, кажется, нужен для чего-то другого. Она что-то недоговаривает. Она… конечно, очень хорошая, но… бывают какие-то очень настораживающие моменты.
Например, позавчера. Она вдруг стала расспрашивать Мартина о том, что он помнит об аварии, о больнице.
Об аварии — вообще ничего. Он знал — ему рассказали — что он вел свой "Мерс", хотел свозить родителей на премьеру в Кельн, они были театралы, был гололед, машину понесло на автобане, ну и… обычное в таких случаях. Он ничего не помнил.
