Дмитрий Стрешнев - Профессор, поправьте очки!
– -Скажите, Викентий Сергеевич,-вдруг вспомнил Сева,-вы, как местный житель, может быть, в курсе… насчет пропавшего машиниста. Не слышали такую историю?
– -Не только слышал,-сказал Викентий Сергеевич,-но иногда, прогуливаясь ночью по путям, встречаю свежие плевки. Думаю, это он тут бродит.
– -А с чего это он вдруг так: остановил поезд и ушел по рельсам?
– -Не хочу врать, но работка у машинистов – не подарок. Между прочим, опоздание на три минуты на работу считается серьезным нарушением, а для нашего народа приходить на службу вовремя – тяжелое испытание. Добавьте сюда проверку давления и пульса перед выходом на линию. И на алкоголь, разумеется. Так что нервная работенка. Всего четыре выходных в месяц, и, главное, в туннеле – одиночество и вечная вибрация, а от неё – остеохондроз, гипертония, дистония…
– -Да,-сокрушенно вздохнул Сева.-В такой ситуации запросто крыша протечет…
– -Теперь прошу внимания,-сказал Викентий Сергеевич.
Пока продолжался описанный чуть выше разговор, Чикильдеев и Потапов продолжали следовать за своим провожатым по затейливым ходам подземного города и не заметили, как очутились перед большими железными воротами. Викентий Сергеевич загремел замком, приоткрыл страдающую ревматизмом створку, и все трое вошли в темноту, наполненную запахами пыли, металла, резины и старой кожи. Викентий Сергеевич шагнул вбок и на секунду исчез. Когда вслед за щелчком рубильника с потолка пролился неяркий свет, у Севы и профессора от неожиданности зрелища вырвались первобытные восклицания: перед ними был целый музей старых автомобилей. Причем не просто автомобилей, а экипажей той особой породы, которым высокая власть могла довериться без опасения уронить свой престиж. Хотя лаковый блеск кузовов прятался под пыльным флером, белые ободки на колесах и обилие никелированных пустяков вызывали в душе уважение к неподвижным монстрам, похожим на дремлющих зверей… И боязно было вторгаться в мир, откуда эти чудовища родом, и где скрыто столько всего такого, о чем среднестатистическому гражданину лучше не догадываться…
– -Закрытый гараж особого назначения,-сказал Викентий Сергеевич, любуясь машинами и наслаждаясь произведенным впечатлением.-Какие динозавры, а? Чем-то напоминают своих хозяев… Вот это "Красный путиловец". Всего десять таких красавцев было собрано для правительства диктатуры пролетариата… ЗИС-101, какие благородные формы!..
– -Смотри-ка, вам не чуждо чувство прекрасного!-ввернул профессор.
– -Я люблю всё красивое, товарищ… э… Питухаев,-невозмутимо повернулся к нему Викентий Сергеевич, снова съехав на бессмертный акцент вождя.-В том числе, когда солдаты красиво маршируют… Вот здесь, взгляните,-продолжил он нормальным голосом,-ГАЗ-12, детище инженера Липгарта. Сам инженер по доносу снят с должности в пятьдесят первом, а машина осталась служить народу… Вот ЗИЛ-111, выдерживает прямой удар из гранатомета…
– -Шикарные тачки,-заметил Сева.
– -Вы находите?-отозвался Викентий Сергеевич, и его голос предательски дрогнул.-Какая же вам нравится больше всего?
– -Вот эта,-сказал Сева, трогая рубиновый флажок на капоте.
– -Хороший выбор,-одобрил Викентий Сергеевич.- ЗИС-110, кузов бронированный, вес семь с половиной тонн. Утвержден к производству в 1944 году, начало сборки – 1945-й. Утверждают, что напоминает "Паккард-180". Но!-сказал Викентий Сергеевич с обидой.-Но поверьте, это все же не "Паккард".
Сева пальцем проделал полынью на пыльном стекле.
– -А внутрь-то можно заглянуть, товарищ гид?
Викентий Сергеевич не смог скрыть секундного размышления. Но тщеславие коллекционера взяло верх над сомнениями.
– -Минуту.
Он ушел в угол, некоторое время возился там, позванивая металлом, вернулся и с видом фокусника, выступающего на детском утреннике, показал ключ.
– -Прошу!
Сева нажал на тугую ручку, прохладную и огромную. Дверь почти бесшумно отворилась, открыв покрытую ребристой резиной подножку.
– -Было выпущено всего две тысячи триста машин, включая кареты "скорой помощи",-трепетным полушепотом дохнул в чикильдеевское ухо Викентий Сергеевич.-Знаменитых ЗИМов, для сравнения, было выпущено аж пятьдесят тысяч… Залезайте, не стесняйтесь.
Сева осторожно сел в мягкий диван, обитый песочной тканью с улиточным рисунком. Холодный и жесткий руль был так близко, что словно давил на грудь и вжимал в сиденье.
– -Обзорчик не очень,-сказал Чикильдеев, невольно съежившись и вертя головой.-А это что за ручечка?
– -Гидродомкрат для управления стеклами.
– -А-а!.. А эта кнопка?
– -Включение стартера.
– -Гляди-ка! Солидно…
– -Дайте и я сяду!-потребовал профессор, дергая ручку задней двери,-Хочу глянуть, каким видится окружающий мир из этого лимузина?
Он залез внутрь и торжествующе кукарекнул оттуда:
– -Обзорчик узковат! Это вы правильно заметили, Всеволод!.. А это что за кнопка?
– -Если вы ее нажмете, то поднимется звуконепроницаемое стекло между вами и водителем,-заговорщически пояснил Викентий Сергеевич.-Валяйте, не стесняйтесь. Когда разговаривают большие люди, рядом не должно быть лишних ушей.
– -В таком случае – ни за что!-отдернул руку профессор.
– -А вот это, прошу заметить,-продолжал смаковать подробности рассказчик, поглаживая мягкую широкую петлю, свисающую со стенки,-для того, чтобы тем, кого возили, было легче поднять зад, когда приходило время вылезать наружу. Люди-то ведь ездили солидные, в чинах и годах…
– -Вот она, наша былая демократия!-с удовольствием набросился на наживку профессор.
– -Бросьте,-почти миролюбиво сказал Викентий Сергеевич.-Демократия есть уровень жизни, а не политический строй. Неужели вы там, наверху, этого еще не поняли?
Сева тем временем освоился на водительском месте, гладил руль и отметил про себя, что в полу у ретроэкипажа – такие же три педали, что и у банальных "Жигулей". Развлекаясь, он нажал на никелированную загогулину внутри баранки и дернулся, словно ужаленный, когда автомобиль неожиданно отозвался властным глуховатым гудком.
– -О! Она что же, может еще и ездит у вас?
– -Не исключено,-таинственно сказал Викентий Сергеевич, так что стало ясно: ездит.
– -Вот это да! Интересно было бы покататься! Никогда не ездил в авто с переключением скоростей на руле. Первая куда?
– -Вверх,-после недолгого колебания сказал Викентий Сергеевич.
– -Просто вверх и всё? А задний ход?
– -На себя и вверх.
– -А этот обсосанный леденец?
– -Включает сигналы поворота,-сказал Викентий Сергеевич, слегка поморщившись от севиного некорректного сравнения.
– -Я так и думал… А вторая скорость?
