Дмитрий Стрешнев - Профессор, поправьте очки!
– -Я так и думал… А вторая скорость?
– -Уж не хотите ли вы на ней уехать?-спросил Викентий Сергеевич с насмешкой, которая слегка отдавала угрозой.
– -Ну, если это вас так пугает…-сказал Сева со встречной насмешкой и выбрался из недр ЗИСа, всем видом старательно показывая, что потерял интерес к уникальному гаражу.
То ли не поверив в это, то ли не в силах остановиться, Викентий Сергеевич выдвинул никелированную скобу над вальяжным крылом и предложил:
– -Не хотите ли взглянуть на двигатель? Восемь цилиндров, шесть литров, работает на сто десятом бензине.
– -Спасибо. Я в этих тонкостях плохо разбираюсь,-холодно отозвался Сева.
– -Жаль,-непритворно вздохнул Викентий Сергеевич.-Весьма впечатляющее зрелище…
Увидев, что его спутники отдалились, профессор тоже выбрался наружу.
– -Ну что же,-сказал Викентий Сергеевич, как показалось Севе, несколько оскорбленно,-если гараж вас больше не интересует, продолжим экскурсию в другие места.
Экскурсанты покорно пошли к выходу.
– -Интересно, куда ведет этот туннель?-спросил Чикильдеев их провожатого, когда тот запирал замок.
– -Не знаю, не ездил,-обрезал тот его любопытство.
В этот момент у него в кармане запищало, как накануне. Лицо Викентия Сергеевича озаботилось.
– -Сожалею, но прогулка окончена. Возникли неотложные дела.
На сей раз поспевать за его быстрыми шагами было непросто, словно невидимая сила настегивала спину в неброском кителе. Очень скоро все трое снова оказались в лабиринте узких коридоров со страшноглазой женщиной на стенах. Возле знакомой монстроподобной двери Викентий Сергеевич с галантностью профессионального конвоира пропустил Чикильдеева и Потапова вперед, сказав ласковым тенором:
– -Скоро вернусь.
– -Ну уж!-засомневался Сева.
– -Зачем мне вам врать,-сказал Викентий Сергеевич.-Я ведь не министр финансов.
Он закрыл дверь, и Чикильдеев с профессором увидели, как повернулся штурвал и услышали неприятный лязг металлических штырей, входящих в невидимые пазы.
26.
Сева и профессор снова очутились в комнате с нарами. Термоса и стаканчиков там уже не было.
– -Вернулись в расположение части,-констатировал Сева.
– -А мне, знаете ли, прогулка понравилась,-сказал профессор.-Поучительная.
– -Эти прогулки меня и настораживают. Что-то он нам больно много рассказывает-показывает. Боюсь, не к добру.
– -Мы пока живы-здоровы.
– -Мы пока живы, потому что ему здесь скучно, как обезьяне в пустыне. Вот он понт и ломит. Хороший понт дороже денег.
– -Это что – такой афоризм?-спросил профессор.
– -Это закон.
– -Да бросьте! Что вас так волнует? И кофе нас вот напоили…
– -Насчет кофе верно, напоили, это я припоминаю,-сказал Сева.-И потому вынужден отлучиться.
Профессор прилег на шершавое одеяло, а Сева вышел в коридор, где размещалось заветное помещение. В местах данного предназначения чувствуешь удивительную изолированность от остального человечества, что располагает к раскрепощению мысли и вдумчивому размышлению. Блуждая взглядом по стене, Чикильдеев в конце концов обратил внимание на железную дверцу – шкаф не шкаф… с замочком хитрого профиля. После того, как руки освободились, Сева попытался поддеть дверцу ногтями, но ту изнутри держала задвижка. Недолго думая, Сева достал авторучку Bic. Мудрецы, придумавшие когда-то для двери хитромудрый ключ, не могли предположить, что через полвека каждый будет носить у себя в кармане такой восьмиугольник.
Сева повернул ребристую отмычку – и перед ним открылось отверстие, вполне достойное того, чтобы в него пролезть. Внутри угадывалась толстая труба, за ней несколько других, поменьше. В первую секунду Сева отшатнулся, вспомнив подвиги профессора в подземном городе. Ему даже показалось, что шершавый от пива Красный Восток голос вдруг крикнул в ухо: "Ты что, пингвин, с ума сбалдел?.." Впрочем, Чикильдеев тут же опомнился.
Какой бы ни был раззасекреченный спецобъект, канализация в нем всё равно действует по общечеловеческим законам. Сева просунул руку в темноту и нащупал в стене скобу, затем другую. Путь наверх был открыт. Слегка нервничая, Чикильдеев полез в тесный, как лисья нора, лаз, с горечью отметив отсутствие заботы строителей о рабочем человеке. Ощущая спиной сквозь рубашку наличие в трубах горячей и холодной воды, а также похвальную прочность кронштейнов, Сева преодолел несколько скоб и увидел узкую полоску прищемленного света. Он понял, что это еще одна заслонка, неведомо где расположенная. Сева прижал ухо к железу, пытаясь уловить малейший шорох, которым выдаст себя мир, находящийся по другую сторону. Он сидел так довольно долго, пока упавшие за воротник несколько капель не придали ему смелости. Тогда Сева пальцем поднял защелку, приоткрыл дверку, и взгляд его проник в неведомое пространство. Как вы догадались, ничего неожиданного Сева не увидел – такое же точно заведение, какое он покинул несколько минут назад. Если бы не другой цвет стен, можно было бы даже подумать, что никакого перемещения в пространстве не произошло. Но оно всё же произошло, поэтому нужно было поскорее убираться подальше от мышеловки с унитазом – либо в дверь, либо обратно по скобам. Поколебавшись, Сева выбрал первое.
Он вылез из отверстия и выглянул в коридор. Все эти остросюжетные мотивы были не в его характере, но приходилось наступать на горло собственной пасторали.
Больше всего Севу пугали двери, мимо которых он проходил. Из-за одной бубнили голоса. Сева хотел прокрасться мимо, но вдруг в "бу-бу-бу" явно послышались интонации Викентия Сергеевича. Жилы в севином теле натянулись и неслышно зазвенели. Дверь была неплотно прикрыта. Вот что значит беспечность! Никогда и нигде – слышите? – не считайте себя в безопасности от чужих глаз и ушей! Даже под землей. Недаром, ох, недаром прижимала палец к губам женщина на плакатике!
Не в силах побороть приступ любопытства, Сева осторожно заглянул внутрь. О радость! Это была не просто дверь, это был тамбур, вторая дверь которого тоже была прикрыта неплотно. Сева с облегчением покинул наполненный беспощадным неоновым сиянием коридор и нырнул в темноту. Отсюда в узкий просвет ему была видна комната – очень похожая на ту, в которой их принимали в подземелье в первый раз – и находящийся в ней человек. Но это был не Викентий Сергеевич, а другой – с итеэровской головой на тонкой шее, при галстучке а ля подающий надежды молодой специалист ("тритутик" – окрестил его про себя Чикильдеев). Тритутик смотрел с уважительным вниманием подчиненного в ту сторону, откуда раздавался знакомый голос. Переместив глаз, Сева обнаружил недавнего экскурсовода по подземелью. К его удивлению Викентий Сергеевич оказался не в очередном историческом оперении, а в костюме и при галстуке, заставляющих вспомнить сакраментальные имена из Пантеона моды.
