Джон Пил - Времяточец: Бытие
— Мне это непросто, — призналась она. — Просто иногда я задумываюсь над тем, чего я вообще хочу от жизни. Я, как какая-то галактическая туристка, следую повсюду за Доктором… Меня бьют, в меня стреляют, меня предают, а то и похуже. А ещё приходится терпеть придурков типа Гильгамеша. Я ни в чём в этом не вижу смысла.
— Тогда мне это и подавно не понять, — улыбнулся Аврам. — Но у тебя же есть выбор, не так ли? Ты можешь расстаться с Доктором. Пойти другим путём.
— Да, могу.
Она попыталась убедить себя в этом, но затем покачала головой:
— Нет, не могу. В ближайшее время мне от него не избавиться.
Он с любопытством посмотрел на неё.
— А почему? Он связал тебя какими-то магическими узами?
Засмеявшись, Эйс сказала:
— Можно это и так назвать. Знаешь, что он со мной недавно сделал? Отобрал у меня все мои воспоминания. Все до единого. Я не знала кто я, где я, как тут оказалась. Ничего.
— Он пытался наказать тебя? — силился понять это событие Аврам.
— Не-а. Он просто ошибся. К счастью, он смог вернуть всё на свои места. Иначе я вообще не знала бы, что мне делать. Но он всё время так поступает… делает что-то очень глупое… и, похоже, даже не замечает этого.
Музыкант нахмурился.
— Похоже, твоя жизнь очень неопределённая.
— Это точно.
— Тогда почему ты остаёшься с ним? — настаивал он.
Эйс порылась в своей душе и не нашла там никаких ответов.
— Ну, это лучше, чем было раньше. Я родилась в скучном и бедном районе. Сейчас моя жизнь хотя и опасная, но скучать рядом с Доктором никогда не приходится. Не то, что в Перивейле. Ты не представляешь, как я ненавидела этот район. Я там была как в тюрьме. Словно я там чужая была. Не своя. И знаешь, что мне больше всего не нравилось? — на неё нахлынули воспоминания. — Люди там друг друга ненавидели. Люди с белой кожей ненавидели людей с тёмной кожей. Бедные ненавидели богатых. Мужчины не доверяли женщинам. Женщины боялись мужчин. И среди них была я — девушка, бедная, и тупая, как они говорили. Якшавшаяся не с теми. Я не могла ненавидеть всех. Разве что тех, кто ненавидел других. А это включало почти всех вокруг. Что бы у меня была за жизнь? А вот Доктор… ну, у него есть свои недостатки, но в нём нет ни капли предвзятости. В его случае всё наоборот. Он готов поднять знамя и сражаться за права кого угодно, — она усмехнулась. — Он даже кое-кому из своих соплеменников тумаков надавал, когда они хотели ему помешать. Он заботится о людях, но в своей странной манере. Он может казаться чёрствым, но это, как мне кажется, только маска. Так он защищает себя от боли. Думаю, он очень обо мне заботится, но он знает, что рано или поздно я от него уйду, поэтому не хочет ко мне привязываться, — она вздохнула. — Для него это, наверное, очень сложно. Знаешь, ему уже больше тысячи лет.
— На вид не скажешь, — вежливо заметил Аврам.
— Ну, когда он становится немного дряхлым, он вроде как… Ну, он меняется. Он сказал мне, что уже шесть раз это делал.
Подумав, Аврам кивнул:
— Как змея сбрасывает кожу, — сказал он. — Чтобы можно было расти дальше.
Эйс посмотрела на него с уважением за такую проницательность.
— Да, наверное, это одна из причин, почему он регенерирует. Тяжело, наверное, тысячу лет быть бодрым и решительным и не уставать при этом.
В этот момент в лагерь вернулся Гильгамеш, неся на плечах тушу антилопы. Он проревел:
— Кто хочет печёнку? Может быть, наша усталая богиня?
Фу! — подумала Эйс. Но сама не заметила, как сказала:
— Мне не надо, спасибо.
— Мне больше достанется, — усмехнулся он, и Эйс ему тоже улыбнулась.
* * *— Думай, Доктор, думай!
Прижав пальцы к вискам, Доктор пытался воспользоваться всеми методиками, которым его обучил его наставник К'Анпо. Расслабить себя, дать волю своему разуму. Но ничего не помогало. Он был слишком напряжён, слишком переживал. Он развернул ноги из позы лотоса и вместо неё лёг спиной на каменный пол.
Проблема его ума, по его мнению, состояла в том, что в нём было слишком много мусора. Хотя он недавно и почистил память, там всё равно осталось слишком много ерунды. И многое важное было закопано где-то глубоко или даже потерялось за века… включая причины того, зачем он записал предупреждение самому себе.
Он знал предысторию этого предубеждения. Это было тогда, когда сонтаранам и их наивным сообщникам варданам удалось вторгнуться на Галлифрей. Он тогда был в своём четвёртом теле. Ему пришлось войти в Матрицу, чтобы узнать что происходит.
Но он узнал что-то лишнее, и Матрица удалила его воспоминания. По сути, ничего из этого он напрямую не помнил — Матрица затёрла эти части его мозга подчистую. Нет, всё это было воссоздано по другим источникам: банки памяти К-9, его последнее чаепитие на Галлифрее с Лилой и её глупым мужем… Когда это было? Не важно.
Может быть, предупреждение о Времяточце было ошибкой? Продуктом его воспалённого мозга, только что выскобленного Матрицей? На данный момент проблемой была Иштар, и этой проблемы было более, чем достаточно. Всё, что ему пока что удалось сделать — преодолеть сомнения Эйс и убрать её с линии огня. Ей была свойственна слепая преданность, а его новый план мог оказаться очень опасным. Может быть, он и преувеличивал, но недавнее сканирование памяти напомнила ему о многих болезненных событиях: Катарина убила себя, чтобы спасти вселенную, которую даже не понимала; Сара Кингдом погибла ради поражения далеков; Адрик погиб в метеорите над доисторической Землёй, чтобы предотвратить уничтожение людей киберлюдьми.
А поверх всего этого — леденящее изображение Эйс, мозг которой высасывает похожее на змею существо.
Что это, воспоминание о будущем? Или у него просто разыгралось воображение? Он не мог больше рисковать Эйс. Иштар была для неё опасна, так что пускай она будет где-то далеко, пока он самостоятельно разберётся с Иштар.
Неожиданно он понял, что рядом с ним есть ещё кто-то. Открыв глаза, он увидел удивлённое лицо Эн-Гулы.
— Здравствуй, — улыбнулся он, садясь.
— Я тебе помешала? — взволновано спросила она.
— Хм? О, нет, что ты, — соврал он, вставая на ноги. — Просто немного задумался. Люблю держать мозги в форме. Ты что-то хотела?
Девушка, похоже, была очень растеряна. Доктор не стал её торопить, и в конце концов она спросила:
— Что со мной будет?
— Прошу прощения?
— Я не знаю, настоящий ли ты Эа, бог мудрости, — вздохнула жрица. — Но говоришь ты умно. Ты можешь сказать, что со мной будет?
— Что будет, то будет, — ответил он, потирая подбородок. — Это мне напоминает песню, но не могу вспомнить какую. Ну и ладно. Быть может, ты объяснишь понятнее, что именно ты хочешь знать?
