Джеймс Ганн - Мир-крепость
- Подожди-ка... - сказал один из Агентов, взяв меня за плечо.
- Отпусти его, - прошипел второй. - Так ты нас выдашь.
- Но я же видел, как столяр вышел несколько минут назад.
- Значит, их двое! Да ты взгляни на этого старика. Это не Дэн.
Рука на моем плече медленно разжалась, и я двинулся дальше. Мне было жаль, что столяр лишился своих пил, молотков и рубанков из-за того, что я должен был бежать с камнем, но дело было важнее. Не потому, что камень имел какую-то особую цену, но я хотел защитить его от таких, как Сабатини, - они могли его уничтожить, прежде чем он попадет к тем, кому адресован.
Я остановился у входа в аллею и поставил ящик на землю в надежде, что его найдут и вернут хозяину, потом торопливо пошел прочь. И вот, когда я уже считал себя в безопасности, появились геликоптеры. Они падали с неба, как листья осенью.
Я оглянулся. Машины опускались широким кругом, и я знал, какой у них план. С достаточным числом людей проблема решалась легко и просто: они окружат район и будут передвигаться к центру, расспрашивая каждого встречного и старательно прочесывая каждый закоулок - так можно найти что угодно. Я чувствовал, как камешек становится все тяжелее.
Я быстро двинулся навстречу геликоптерам. Единственным моим шансом было выбраться из облавы, прежде чем они сядут и замкнут кольцо. Но вскоре и этот шанс исчез.
- Оставаться на местах! - рявкнул мегафон. - Не проходить под геликоптерами! Всем оставаться на местах!
Передо мной стояла живая стена застывших пешеходов, пришлось остановиться и мне.
Здесь пройти было нельзя, но я мог попытаться выбраться в другом месте. Как ни в чем не бывало я повернул. Не мне одному пришла эта мысль - некоторые в панике побежали.
- Оставаться на местах!.. - гремели динамики, но уже далеко.
Я оглянулся - из геликоптеров выскакивали оранжево-голубые наемники. Выстроившись цепью поперек улицы, они принялись обыскивать людей.
Всегда можно найти какой-нибудь выход, нужно только хорошенько обдумать ситуацию. "С достаточным числом людей"... В том-то и дело, что у них не было достаточного числа. Во всяком случае не столько, чтобы обыскать весь район.
Я свернул в узкую улочку. С одной стороны стоял полуразрушенный склад - развалина, каких много везде, ибо торговые центры перемещаются по мере того, как развиваются города, и дешевле поставить новое здание, чем восстанавливать старое. Где-то должно быть окно или дверь, конечно, выломанные и разрушенные. Найдя черный провал окна, я огляделся. Никто не следил за мной. Забравшись внутрь, я подождал, пока глаза привыкнут к темноте, и вскоре уже мог различить смутные силуэты старых ящиков и разбросанных вещей, забытых и разрушающихся.
Я осторожно шел между ними, стараясь не споткнуться, кое-где пол опасно прогибался подо мной. Наконец, я нашел то, что искал, и тщательно ощупал все руками. Это был большой ящик, в котором не хватало одной стенки. Я придвинул его к стене этой стороной, подтащил поближе другие ящики, нагромоздив их так, чтобы куча развалилась от малейшего прикосновения. Сам я сел внутри большого ящика, подтянул колени к подбородку и стал ждать, размышляя.
Проблема моя была не из простых, легче пересчитать молекулы в воздухе. Даже в замкнутом пространстве действовало слишком много сил. Например, наемники Императора. Кто их вызвал? Сабатини? Нет - они же хотели схватить его в порту. Он работал на себя или на кого-то другого, но не на Императора. В таком случае их вызвал тот, кто работает на Императора в монастыре.
Я знал, кто это. Аббат. Это мог быть только он, ведь только эти двое знали, что камень у меня.
Силлер был прав насчет него. Вполне вероятной то, что Аббат и вправду был моим отцом. Он мог сказать это, чтобы спасти свою жизнь, но такое не придумаешь вдруг. Его слова звучали искренне. Впрочем, меня это не тронуло - он потерял право на мои чувства. К тому же у меня были более важные дела, чем думать о нем.
Были и другие силы, слепо действующие во мраке ночи. Граждане. Возможно, они и борются за какие-то идеалы, но так же заражены разложением, как и все остальные. Торговцы. Эти заняты лишь одним - прибылями. Но что такое прибыль?
Послышались шаги, они приближались.
- Осторожно! Сейчас обвалится, - произнес низкий властный голос.
- Что за помойка! - ответил ему другой, брюзгливый. Здесь лет сто никого не было.
- Он рассчитывает, что мы именно так и подумаем. Я бы сам выбрал это место, если бы хотел спрятаться.
Я мысленно проклял его.
- Давайте быстрее - вмешался третий голос.
Сколько же их всего? Может, я ошибался? Да нет, едва ли.
Затрещало дерево, снова и снова, все ближе ко мне.
- Не видишь, что ли: никого тут нет, - пробрюзжал второй голос.
Никакого ответа, только звук переворачиваемых ящиков.
- Осторожно! Возможно, он вооружен. - Это говорил первый, он подошел уже совсем близко.
- Ну и крысиное же гнездо!
- Уберите этот ящик, разберите завал.
Послышался грохот, валились ящики, потом - треск лопающегося дерева и крик боли. Все эти звуки громом звучали внутри моего убежища.
- Вытащите его!
- Осторожнее! - взвыл второй. - Эти доски впились мне в ноги. Не тащите так сильно!
Затрещала ткань, и снова все перекрыл крик боли.
- О Боже! Смотрите! Сделайте же-нто-нибудь!
- Вынесем его отсюда, пока пол совсем не рухнул, - приказал первый голос. - Никого здесь нет.
Шаги, перемежаемые воплями, удалились.
Я еще долго ждал в темноте. Лишь спустя несколько часов я выпрямился, пробрался через завал и отправился к Лаури. Поход мой продолжался дольше, чем я предполагал, и она наверняка беспокоилась за меня.
Я взбежал по шаткой лестнице. Мне не терпелось увидеть Лаури, отдать ей камешек и рассказать о своих приключениях. Я буду с ней! А может, она не беспокоится, может, спит, уверенная в моей храбрости и ловкости, спокойно ожидая моего возвращения? Тоща я разбужу ее, она взглянет на меня, еще сонная, а потом широко раскроет голубые глаза и притянет меня к себе...
На кухне было пусто. "Спит", - подумал я и улыбнулся. Потом вытащил камешек из кармана, на цыпочках подошел к двери спальни и, прислушался...
Кто-то дышал глубоко в спальне, чтото бормотал. Я остановился как вкопанный - и услышал страшные слова, которые потом мучили меня бесконечными ночами, слова тихие, как вздох, слишком тихие, чтобы услышать их так отчетливо, как услышал я...
- Майк, - шептала Лаури, - Майк, Майк, Майк.
Я с отвращением отшатнулся. Все стало ясно. Теперь я знал, почему она спасла меня, почему выхаживала, когда я был болен, почему... Мне не хотелось об этом думать. Она хотела лишь получить камень, и неважно, на кого она работала. Я подкинул камень на ладони... Она его получит. Он будет бесполезен для нее, но все-таки она его заслужила.
