Джеймс Ганн - Мир-крепость
- Значит, убить его? - спросил Агент.
- Да, - прощебетал лысый. - Когда-то он был нам нужен, но теперь нет. Слишком много времени он провел на свободе и слишком много знает. Лучше пусть он умрет, чем будет помогать другим.
- Сначала его нужно найти. Если, конечно, его не перехватил кто-то другой.
- Он был сначала у одного, потом у второго, но удержать его не смогли. Вряд ли он даст схватить себя еще раз. Нужно, чтобы он умер, прежде чем захочет сам использовать это.
- Что использовать?
Лысый только пожал плечами.
- Кто-то следил за мной, - с беспокойством сказал черный.
- Кто?
- Не знаю, и это странно. Будь это кто-то из них, я бы узнал.
- Это наверняка Дэн, - решил Торговец. - Он хитрее остальных, успел уже научиться. Если тебе снова покажется, что кто-то за тобой следит, остановись и изучай всех, кто будет проходить мимо, даже таких, которых никогда бы не заподозрил. Прежде всего именно таких. Ты узнаешь его лицо - у него светлая полоса на уровне глаз.
Мне стало зябко: лысый был слишком умен. Нужно быть осторожнее, когда пойду отсюда.
Они зашептались так тихо, что я ничего не мог разобрать, но понял, что мне готовят засаду. Сейчас или потом? Лучше не рисковать.
Я бесшумно подполз к геликоптеру и стал ждать. Они, похоже, собирались шептаться вечно.
- Так и порешим, - громко сказал Торговец. - Не связывайся со мной, пока не соберешь эти сведения.
Зашелестели кусты. Лысый забрался на переднее сиденье и принялся чего-то ждать. Шли минуты, а я умирал от беспокойства.
- Никого! - крикнул снаружи Агент.
Торговец пожал плечами.
- Всегда лучше проверить. Ты знаешь, что надо делать.
Винт закрутился, машина медленно поднялась. Я подождал, пока она окажется в десятке метров над землей.
- Не поворачивайся.
Он знал меня в лицо, но мне не хотелось снова менять одежду.
Человечек подпрыгнул на сиденьи, лысина заметно побелела.
- Я легко мог бы тебя прикончить, но не стану, если не буду вынужден. Почему ты хочешь меня убить?
- Если ты был там, то слышал, - сказал он, глядя перед собой. - Ты опасен.
- А ты всегца уничтожаешь опасное? Может, я тебе еще пригожусь?
- Ты - темная лошадка, и мы не можем рисковать.
- Кто это "мы"?
Он долго молчал, потом произнес:
- Я ничего тебе не скажу. Ты не умеешь водить геликоптер.
Это было утверждение, но я все-таки ответил:
- Нет.
- Если будешь задавать мне вопросы или попробуешь нажать, я разобью машину.
- Ну, давай! - расхохотался я.
Геликоптер летел ровно.
- Поверни к городу.
Вздохнув, он повиновался.
- Чего вам нужно? - спросил я.
Он знал, что я имею в виду.
- Галактика, в которой можно свободно торговать.
- Свободная Галактика?
- Не обязательно. Свободная Галактика - это отличная идея, но нереальная. Но равновесие сил вполне возможно, и мы должны проследить, чтобы оно соблюдалось.
- А я, по-видимому, нарушаю это равновесие, - сказал я. И все-таки ты сдал меня Сабатини.
- Я не знал, кто ты. Если бы знал, помог бы тебе выбраться. Кстати, это я могу сделать и сейчас.
Я рассмеялся.
- Нет уж, спасибо, - снова рассмеялся я и добавил: - Не оглядывайся.
Его голова быстро повернулась обратно.
- Сядь здесь, на окраине.
Геликоптер начал снижаться.
- Так кто же это "мы"? - спросил я. - Торговцы?
- Да.
- Значит, у вас есть организация?
Он молчал. Машина мягко опустилась на землю.
- Дай сюда руки.
Он повиновался, и я связал его куском веревки, достаточно крепко, чтобы он не мог развязаться сразу, и вместе с тем достаточно слабо, чтобы он мог освободиться минут через десять. Хорошо бы иметь на своей стороне кого-нибудь такого, но вряд ли это возможно. Я сорвал со стены кусок ткани, свернул и завязал ему глаза.
Перед тем как уйти, я задержался на мгновение.
- Хочу тебе кое-что сказать: забудь о камешке. У меня его нет, и я не знаю, где он сейчас. Но даже если ты его найдешь, то все равно не поймешь его назначения, а если даже и поймешь, это ничего тебе не даст. Он не имеет практической ценности.
Торговец молчал, и я, не видя его глаз, не мог угадать, о чем он думает.
- Я верю тебе, - сказал он наконец.
Это была правда. Я выскочил наружу.
- Прими один совет, - добавил он. - Не прогляди очевидного.
Я быстро ушел от геликоптера и затерялся среди зданий. Меня заинтриговали его последние слова. Еще раньше я пришел к выводу, что одна из борющихся сторон все время остается в тени. Время от времени я чувствовал ее прикосновение, но не мог узнать, кто и что это. Когда-то случилось нечто такое, что должно было дать мне зацепку, но я не помнил этого. "Не прогляди очевидного", - сказал Торговец.
Пересекая город, я продолжал думать об этом, но в голову не приходило ничего путного. Разум мой был занят, чувства оставались по-прежнему обостренными, и наконец я заметил, что оказался в знакомом районе. Я поднял голову. Передо мной, вдоль стены здания, уходила вверх лестница, ведущая в квартиру Лаури.
Некое чувство шевельнулось в моей душе, хотя я думал, что оно давно умерло. Я, оказывается, еще надеялся.
Я хотел бы иметь Торговца на своей стороне, но понимал, что это невозможно, и знал, почему. С той минуты, как Фрида вошла в Собор, я искал помощи и совета, искал повсюду, но так и не нашел. Причина была проста: не было для меня ни совета, ни помощи. С самого начала я был один и мог рассчитывать только на себя. Это был непростой урок, но наконец-то я его понял.
Из этого урока следовали интересные выводы. Если ты один, никого не волнуют твои чувства, и если из двух зол ты выбираешь меньшее, это не имеет значения ни для кого, кроме тебя.
Я ступил на шаткую лестницу. Это было глупо, и я знал об этом, но мне было все равно. Пусть даже там ждала засада. Пусть даже она меня ненавидела, я все равно должен был ее увидеть. Я не мог забыть о том, что она сделала, но если бы мог ее увидеть, извиниться за то, что написал, сказать, что мне очень жаль, и попрощаться с ней, может, тогда мне удалось бы ее забыть и исчезла бы эта боль в сердце.
Дверь открылась от толчка, я вошел. На полу лежал толстый слой пыли.
- Лаури? - негромко позвал я.
Мне ответила тишина, и я прошел дальше, оставляя в пыли следы своих башмаков.
- Лаури? - повторил я, уже ни на что не надеясь.
Открыв дверь спальни, я заглянул туда. Кровать была не застелена, платья висели на месте, на ночном столике лежали пять хроноров. Закрыв дверь, я прошел в кухню и открыл холодильник. Оттуда пахнуло испорченными продуктами, и я быстро закрыл дверцу.
Потом я осмотрел стол и пол, даже присел, чтобы заглянуть под мебель, но ничего не нашел. Лаури исчезла, и не осталось ничего, что могло бы подсказать, куда, когда и почему. Но она не взяла с собой одежду, лросто вышла, забрав только камень, словно ей нужен был только он.
