Грэхэм Мастертон - Колодцы ада
- Мейсон... - прошипело оно и продвинулось немного вперед, поднимая паучьи ноги и шевеля усиками. Я отодвинулся назад.
- Это действительно ты? - спросил я громко.
- Нет - теперь - нет, - прошептало существо. - Больше - нет.
- Джимми, ты понимаешь меня? Ты можешь понимать, что я говорю? Я пришел помочь.
- Помочь - мне - не - нужна - помощь.
- Здесь шериф, Джимми. Он пошлет к тебе людей с противотанковыми ружьями. Он убьет тебя. Независимо от того, насколько ты прочен. Независимо от того, во что ты превратил себя. Он пройдет через все это и разнесет тебя на кусочки.
Существо приближалось. Я отошел на такое же расстояние назад. Я направил пистолет на него и чувствовал, как рука, державшая рукоятку вспотела.
- Ничто - не - остановит - меня - мой - долг - мои - задачи - я должен - выполнить.
- Твои задачи?! Твой долг?! Вспомни о долге перед Элисон! А Оливеру? А остальным?
Помолчав существо прошипело:
- Вы - ничто - земли - будут - наши - теперь.
- Джимми, - сказал я громко. - Если ты можешь говорить, в тебе осталось что-то человеческое. Тебе нужно сделать усилие. Ты должен сопротивляться. Если ты будешь верить, что ты человек, у тебя есть шанс. Если нет, то они убьют тебя, это ясно и ежу.
- Ты - ничего - не - понимаешь.
Я оставался на месте, хотя существо приближалось.
- Не понимаю? - вызывающе крикнул я. - Не понимаю? Я знаю об Атлантиде и о том, как твои хозяева заполнили источник семенем, надеясь выжить. Я знаю о Кетцалькоатле, Квите и Оттакучи.
Существо замерло. В лесу темнело. Почему-то это напомнило мне "Алису в Зазеркалье", когда небо чернеет от тени чудовищной вороны. Я чувствовал себя странно и нереально, как будто Зазеркалье было здесь, в сыром Коннектикутском лесу, и все же запах смерти и первобытной кровожадности вернул меня обратно. Опасность была слишком реальной.
Медленно поскрипывая роговыми пластинами и толстыми перегородками, существо, бывшее раньше Джимми Бодином стало выпрямляться на задних ногах.
Я подумал, что оно бросится на меня, как кобра, но оно остановилось выпрямленным и шевелило усиками, широко расставив глаза. Высотой оно было до нижних ветвей деревьев, может быть, метров пять или шесть; было впечатление, что это автомобиль, поставленный на попа.
- Кто - сказал - тебе - об - Оттакучи, - прошептало оно.
- Никто. Я сам прочитал о зверях под землей, о богах, пришедших со звезд и управлявших Атлантидой. Я знаю, что ты, Джимми, и знаю, что ты пытаешься сделать, и я не дам этому случится. Потому что ты мой друг, и Элисон тоже. И кроме того, я не хочу, чтобы гибли невинные люди.
На моих глазах существо, казалось, затуманилось. Я моргнул и пригляделся, и увидел, что оно меняется. Усики стали не материальными, как дым, а выпуклая голова, казалось, втягивалась сама в себя. Воздух вокруг нас задрожал и я ощущал себя, как будто кто-то дотронулся до моего черепа гудящим камертоном.
Дым сворачивался в кольца, кружился, и принимал десятки разных меняющихся форм. Мне показалось, что я видел человека необычайного роста, молчаливого и с закрытой капюшоном головой; я видел созданий, увешанных крючками и иголками; мне казалось, я видел людей, которых я знаю, но чьи лица я не помню, это были мелькающие впечатления от лиц, виденных в грустных и одиноких снах; я видел Джимми Бодина со слабой улыбкой на губах. По-моему, я видел даже себя.
Голос шептал:
- Я все и вся, я слуга бога прошедших и еще не наступивших времен. Мое имя - все, и мое лицо - все. Я готовлюсь к воскрешению величайших, тех, кто жил под звездами, в древних мирах, мирах изгнания, откуда нет возврата без того, чтобы тебя призвали. Ты прав, водные пространства были нашими земными владениями. Мы были вынуждены покинуть их, когда разверзлась бездна, и искать убежища в источниках и реках и оставить семя наше под самой землей.
Это был голос Джимми, но утонченный и зловещий, более культурный, чем у Джимми. Я всматривался сквозь дым и увидел Джимми в рабочей одежде, улыбающегося и довольного. Но как такое возможно? Он же был чудовищем, не так ли? Гигантским и свирепым ракообразным! Или это просто сон, как сны о плавании под водой? Или это просто абсурдная иллюзия!
- Я слуга бога прошедших и еще не наступивших времен, - повторил шепот. - Я создан удовлетворять его нужды, возродить его в соответствии с обрядами, которые были законами во времена, когда звезды были другими, а люди были рабами зверей, чего вы никогда не знали. И самым великим из зверей был Квит, бог-демон, которого индейцы звали Оттакучи, "Тот, Кто Живет В Водах Бездны". И имя его выше звезд, он есть бог времен прошедших и еще не наступивших, и он мой хозяин, и твой тоже, и восстанет он из своей могилы, чтобы править людьми этой страны снова, так же, как это было во времена могучей Атлантиды.
Джимми подошел ближе и стоял теперь в нескольких шагах. Я еще слышал это раздражающее гудение и временами было сложно различить Джимми в дыму. Казалось, он размывался и колебался в воздухе, как плохая картина в телевизоре, и иногда выглядел жалкой копией самого себя. Но улыбка застыла на его лице и он протянул левую руку, приветствуя меня, как будто все, что случилось раньше было просто ночным кошмаром, как будто страшного ракообразного существа никогда не существовало. Его улыбка говорила: "Все в порядке, не беспокойся, я опять Джимми, все фантазия, сон, мы опять можем быть друзьями".
- Джимми? - спросил я нервно, поднимая пистолет. Я знал, что это он, но еще был напуган.
- Не стоит бояться, - шептал голос. - Наступит день, и скоро, когда великое божество восстанет из колодцев, бывших ему так долго постелью, и когда все люди падут ниц перед ним и предложат себя с радостью ему в жертву. Придет день, когда бог опять воссядет на трон в умах людей и зажгутся огни по всему континенту. День расчета со Звериными Богами близок. День, о котором говорили ученые мужи древних времен, ученики Са-то-га и Я-го-сата. Это те люди, которые первыми вызвали Квита, моего хозяина, и нашли подводный континент Атлантиду. Веками народ океана безраздельно царствовал в нем, в величайшем земном владении. Это были дни славы и жертвоприношений, и они вернутся.
Джимми теперь был в метре от меня. Он плыл ко мне по мерцающему водянистому пути, и его глаза были мертвы, как засушенные черные жуки. В этот момент я понял, что все не так и я сделал ужасную ошибку, и это был не Джимми, и то, что от него осталось, было подавлено существом, называвшим себя слугой Квита. Джимми, стоявший передо мной, был не более чем мерцающая иллюзия, проекция воспоминаний Джимми о том, как он выглядел в зеркале. Он был наоборот. Волосы были зачесаны на другую сторону. Твидовое пальто застегнуто на другую сторону. В его лице была странная однобокость, присущая отражениям в зеркале. Он был таким, каким он помнил себя, а не я его.
