Джек Вэнс - Галактический следопыт
Из туч над головой вырвался сноп белого света, за ним другой, третий — разряды обрушились на цитадель, пробивая в ней дымящиеся проломы, откуда кзыки высыпали наружу, как взбудораженные насекомые.
Джаника ахнула: «Какие странные, ужасные молнии!»
С изумлением подняв голову, Хетцель смотрел на тучу, извергнувшую убийственные потоки энергии. Краем глаза он заметил сбоку какое-то движение — над гребнем холма взмыл черный аэромобиль. Он выплюнул торпеду в тучу, после чего сразу метнулся в сторону и пропал за холмом.
Туча озарилась сполохами внутреннего оранжевого пламени; как мертвая птица, из нее выпал искореженный, обугленный корпус. Конструкция этого летательного аппарата была незнакома Хетцелю — он недоуменно повернулся к Джанике.
«Патрульный катер лиссов».
Внутри воздушного корабля лиссов сработали какие-то аварийные механизмы — из падающего корпуса вылетела и сразу круто повернула на запад каплеобразная капсула. Из кормы капсулы вырвался еще один сноп ослепительно-белого огня, на мгновение озаривший очертания темного аэромобиля, поднявшегося было из укрытия — искрящиеся радужными разрядами обломки аэромобиля рухнули за холмом. Капсула лиссов продолжала лететь на запад, но в ней что-то сломалось: она то и дело останавливалась в воздухе и снова продвигалась вперед судорожными толчками. В очередной раз остановившись, она повернулась носом вниз и, стремительно ускоряясь, зарылась в склоне холма.
Тем временем юбайхи и кзыки дрались с безоглядной отвагой отчаяния — ни о какой галантности, ни о каких церемонных ритуалах уже не было речи. Из цитадели хлынули сотни кзыков, в два раза превосходивших численностью нападающих юбайхов. Юбайхам пришлось отступить.
«Вот аэробус из Аксистиля», — полуобморочным голосом сообщила Джаника.
Пассажирский транспортер опустился из неба на оранжевую посадочную площадку. По трапу спустились два кзыка — тут же остановившись, они оценивали поле боя и полуразрушенный замок с безмятежным спокойствием критиков, разглядывющих театральные декорации.
Хетцель, Джаника и вождь юбайхов заняли места в аэробусе. Хетцель прошел вперед, чтобы поговорить с пилотом. Пилот поднял машину в воздух и, следуя указаниям Хетцеля, пролетел на небольшой высоте над гребнем холма. На дерне лежали дымящиеся останки аэромобиля. Аэробус опустился неподалеку; Хетцель и пилот спрыгнули на губчатый лишайник и подошли поближе к потрескивающей от жара груде металла. Между искореженными стойками кабины можно было разглядеть тело — неестественно перегнувшееся, покрытое ожогами, но все еще вполне опознаваемое. Это был человек, с которым Хетцель никогда не встречался, но которого он хорошо знал. «Так расстался с жизнью Казимир Вульдфаш, — подвел итог Хетцель. Погиб, защищая от лиссов компанию „Истагам“».
Глава 12
Аэробус летел на север вдоль берега Зябкого океана, после чего, когда уже наступила ночь, повернул на юго-запад. Хетцель и Джаника дремали; вождь юбайхов сидел сурово и неподвижно. На рассвете транспортер прибыл на аэровокзал Аксистиля, в противоположном Трискелиону углу Пограничной площади. По трапу спустились четыре пассажира-гомаза, за ними вождь юбайхов и, в последнюю очередь, Хетцель и Джаника, едва волочившие ноги от усталости. «Цивилизация! — вздохнул Хетцель. — Аксистиль — паршивая дыра у черта на куличках, но сегодня я чувствую себя так, словно вернулся домой. Ты пойдешь завтракать в „Бейранион“. Под рукой будет твой старый приятель, Гидион Дерби».
Джаника скорчила гримаску: «Не хочу видеть Гидиона. Мой пансион, „Розарий“, неподалеку. Прежде всего я приму горячую ванну, потом пойду уволюсь из туристического агентства, а потом брошусь в постель и просплю целый день. Надеюсь, Заресса не истратила всю горячую воду».
«Значит, увидимся вечером в „Бейранионе“?»
«Мы чудесно провели время. Увидимся вечером».
Хетцель смотрел ей вслед, пока она не свернула с площади, чтобы спуститься по проспекту Потерянных Душ.
Юбайх уже топал ногами и шипел — внушительное и устрашающее зрелище: пучеглазый череп в шлеме из литого чугуна с пятью острыми шипами на гребне, в черном нагруднике, инкрустированном гранеными чугунными бобышками, с болтающимся за спиной чугунным мечом. Хетцель произнес в микрофон автомата-переводчика: «Сегодня вся эта неприятная история закончится — к удовлетворению всех заинтересованных сторон, кроме убийц».
Автомат распечатал ответ юбайха: «Инопланетяне боятся собственной тени. Боятся смерти. Им неведом патриотизм». Слово «патриотизм» было напечатано красными подчеркнутыми буквами, что означало приблизительную передачу смысла непереводимой идиомы. «Зачем столько беспокоиться по поводу нескольких убийств? — продолжал гомаз. — Тем более, что мертвецы не относятся к числу твоих соплеменников».
«Ситуация сложнее, чем ты себе представляешь, — возразил Хетцель. — Как бы то ни было, твоя роль во всем этом деле скоро будет выполнена, и ты сможешь вернуться в свою цитадель».
«Чем скорее, тем лучше. Пойдем же!»
«Придется подождать пару часов».
«Еще один пример ойкуменического легкомыслия! Всю ночь мы неслись по воздуху с умопомрачительной скоростью, чтобы прибыть в Аксистиль. А теперь ты мешкаешь. Гомазы откровенны и делают то, что говорят».
«Иногда задержки неизбежны. Я отведу тебя в знаменитый отель „Бейранион“, в роскошную цитадель обитателей Ойкумены, где я намерен вручить тебе пару подарков, чтобы выразить почтение и благодарность». Хетцель направился к отелю. Юбайх что-то раздраженно прошипел и пустился вслед за ним, звеня чугунными медалями, с такой угрожающей решительностью, что Хетцель испуганно оглянулся и отшатнулся. Заставив себя сохранять самообладание, однако, он отвернулся и повел своего чудовищного спутника в «Бейранион», где, к его облегчению, еще никто не проснулся.
Испуская присвисты, очевидно выражавшие возмущение и отвращение, вождь юбайхов зашел в номера Хетцеля. Гидиона Дерби нигде не было видно, и Хетцеля это нисколько не удивило. В том психическом состоянии, в котором находился Дерби, от него можно было ожидать любых неожиданностей.
Хетцель указал на софу: «Отдохни, присядь на этот предмет мебели. Я решил предложить тебе несколько даров, в качестве возмещения за причиненные неудобства». Хетцель достал чемодан и вынул из него переносной фонарь и нож с лезвием из протеума — такой, какими пользовались десантники-штурмовики. Хетцель объяснил гомазу, как включать и выключать фонарь, и предупредил об опасности лезвия: «Будь очень осторожен! Лезвие невидимо: оно режет все, к чему прикасается. Ты можешь разрезать им свой чугунный меч, как стебель цветка».
