Аркадий Стругацкий - Христо-люди
После этой вспышки он снова замолчал, потом добавил:
- Теперь ты знаешь все. Скоро будет совсем темно, давай закончим с нашими делами.
Мы вновь вернулись к первоначальной теме.
- Все эти расспросы, не могут они быть связаны с Аланом? Ведь прошло уже много времени, - сказал я.
- Да, не думаю, чтобы Алан успел поделиться с кем-нибудь информацией, он хотел сам преуспеть в этом, - согласился дядя Аксель со мной. - Они вряд ли знают много, иначе расследование велось бы по-другому. К тому же, инспектор не захочет портить отношения с твоим отцом, так же как и с Энгусом Мортеном. Но все это не приближает нас к решению загадки, кто же это все начал.
Я подумал, что, может быть, это связано с гибелью пони Петры. Дядя Аксель знал о его смерти, не более. У нас было молчаливое соглашение, что чем меньше он знал о нас, тем легче ему было бы выпутаться в случае чего. Но теперь, поскольку он все равно знал о Петре, я описал ему происшествие. Это все равно не вывело нас на путь, но на всякий случай он записал имя того мужчины.
- Джером Скиннер, - повторил дядя без особой надежды.
- Что ж, посмотрю, что из этого можно сделать.
* * *Вечером я передал всем разговор с дядей Акселем и содержание прочтенной мной книжки. Она настолько органично вошла в мое сознание, что я просто «перелил» ее из себя в других. Мы впитали ее, как впитывает влагу пересохшая земля. Но обсуждение мы отложили из-за возникшей опасности. В результате совещания к окончательному выводу прийти не удалось. Майкл сказал:
- Что ж, если вы с Розалиндой уверены, что в нашем районе ничего не могло вызвать подозрения, значит, след ведет к человеку в лесу. Если источник он, то он должен был сообщить свои подозрения инспектору своего района, а тот передал их в рапорте нашему инспектору. Тогда об этом узнали бы несколько человек, и запросы затронули бы Салли и Кэтрин. Для нас плохо то, что это подозрение совпадает со слухами о неприятностях со стороны окраин. Я посмотрю, что можно будет узнать завтра, и сообщу вам.
- Но что нам лучше всего сделать?
- Пока ничего, - посоветовал Майкл. - Если вы правы относительно источника, то образуются две группы: Салли и Кэтрин в одной, и вы с Розалиндой, Дэвидом и Петрой в другой. Мы трое - я, Рэчел и Марк в этом не замешаны. Не делайте ничего необычного, чтобы не возбудить подозрений. Если дело дойдет до расспросов, мы должны обмануть их, действуя, как договорились. Но наше слабое место Петра, она слишком мала, чтобы все понять. Если они начнут с нее, то это кончится для нас стерилизацией и ссылкой в окраины.
Это делает ее ключом ко всему делу. Они не должны заподозрить ее. Возможно, ее и не подозревают, но так как она была с вами, то могут начать подозревать. Если к ней будет проявлен какой-нибудь интерес, то нужно предпринять что-то, иначе она выдаст нас всех.
Вероятно, это минует нас, но если дело будет ухудшаться, Дэвид должен будет принять меры. Ваша обязанность, Дэвид - следить, чтобы ее не допрашивали ни в коем случае. Если для того, чтобы предотвратить это, нужно будет убить кого-нибудь, вы должны это сделать. Подозревать вас во втором убийстве вряд ли будут. Не забудьте, если они начнут добираться до истины, то истребят всех нас.
Если наступит худшее, и спасти Петру вы не сможете, лучше убейте ее, чем допустить стерилизацию и высылку в окраины, так будет милосердней для ребенка. Вы поняли? Согласны ли вы с этим?
Все согласились.
Когда я подумал о маленькой Петре, искалеченной, лишенной всего и посланной в окраины умирать с голода, я тоже согласился. Да и прочитанное давало силы для борьбы. Видимо, суровые предложения Майкла, и согласие всех остальных тоже черпало силы оттуда. Нам было ясно наше место в этом мире.
- Хорошо, - продолжал Майкл, - лучше будет, если вы четверо и Петра подготовитесь к побегу в случае необходимости.
Он начал объяснять все подробно. Трудно было выбрать наиболее пригодный способ действия. Открытое действие со стороны одного из нас могло навлечь подозрение на всех остальных. Наше несчастье заключалось в том, что мы узнали о расспросах именно тогда, а не на два дня раньше…
ГЛАВА 12
Обсуждение и совет Майкла сделали угрозу раскрытия более близкой, чем я считал, когда до этого говорил с дядей Акселем. Приходилось осознавать, что рано или поздно мы встанем перед необходимостью действовать. Тревога не уляжется сама собой, а мы не сможем жить как прежде. Я знал, что беспокойство Майкла возросло на протяжении года, и сейчас я вполне разделял его чувства. Я даже решил сделать некоторые приготовления к побегу: перед сном положил поближе лук и колчан со стрелами, разыскал сумку и уложил туда несколько буханок хлеба и сыр. А на другой день я решил приготовить узел с одеждой, обувь и другие вещи, которые могут понадобиться, и спрятать их в каком-нибудь удобном месте вне дома. Кроме того, понадобится одежда для Петры, одеяла, что-нибудь для питьевой воды и надо не забыть трутницу…
Засыпая, я все еще обдумывал необходимые приготовления…
* * *Прошло не более трех часов, и я был разбужен щелканьем замка в двери. Луны не было, но света звезд было достаточно, чтобы различить у двери маленькую белую фигурку.
- Дэви, - сказала она, - Розалинда…
Но говорить уже не было надобности. Сама Розалинда возбужденно передавала:
- Дэви, мы должны уходить как можно скорее. Они взяли Салли и Кэтрин…
Вмешался Майкл:
- Поторопитесь вы оба, пока еще можно уйти. Они взяли Салли и Кэтрин одновременно, десять минут назад. Если бы они знали больше о нас, то послали бы отряд и за вами. Быстрее уходите.
- Встретимся у мельницы. Быстрее… - Добавила Розалинда.
Я сказал Петре словами:
- Оденься побыстрее. Надень комбинезон. И тихо…
Вероятно, она не восприняла смысл наших мыслей в полном объеме, но уловила общую тревогу. Поэтому она кивнула и исчезла в темноте коридора. Я оделся и свернул одеяло с кровати в узел. Потом взял лук, стрелы и сумку с едой.
Петра уже была одета. Я собрал одеяло с ее постели и связал их со своими.
- Не надевай туфли, - прошептал я. - Возьми их в руки, и пойдем тихонько на цыпочках как кошки.
Во дворе я положил сумку и узел, мы надели обувь. Петра начала говорить, но я приложил палец к губам и послал ей мысленный образ Чебы, черной кобылы. Она кивнула, и мы осторожно пересекли двор. Открывая дверь конюшни, я услышал отдаленный звук и замер, прислушиваясь.
- Лошади, - прошептала Петра.
Да, это были лошади. Стук копыт, и слабое позвякивание упряжи.
Искать седло и упряжь для Чебы, не было времени. Мы вывели ее из стойла и взобрались на нее с колоды. Вещи я держал перед собой, а Петра сидела сзади, обхватив меня руками.
