Аркадий Стругацкий - Христо-люди
Никто ничего не сказал.
- Ты сказал «возьму ее с собой», - через некоторое время отметила Розалинда.
- Да. Я так и хотел сказать. Мы переждем какое-то время в Вакнуке, а потом пойдем искать… Рэчел заслуживает этого, как и все мы. Поскольку машина не сможет взять ее, то кто-то должен остаться с ней.
Женщина из Цейлона подалась вперед, к Майклу. Она пристально глядела на него, и в ее глазах было восхищение. Потом оно погасло, и она мягко покачала головой.
- Это долгий путь, и между нами лежат непроходимые земли, - напомнила она ему.
- Я знаю, - ответил он. - Но земля круглая, и должен быть другой путь.
- Это будет трудно и очень опасно, - сказала она.
- Не более опасно, чем оставаться в Вакнуке. Да и как мы можем в нем оставаться, зная, что есть другой мир, ваш мир? Это знание и является теперь самым важным. Знание того, что мы не просто бесцельный каприз, уродство, отклонение, надеющееся спрятаться и уберечься от гибели. Это большая разница - между стремлением выжить и жизнью для большой цели.
Женщина из Цейлона несколько мгновений размышляла, опустив голову, потом встретилась взглядом с Майклом.
- Когда ты доберешься до нас, Майкл, - сказала она печально, - ты займешь достойное место, но я никогда не найду с тобой общего языка.
* * *Дверь с шумом закрылась. Машина задрожала и подняла сильный ветер на поляне. Сквозь окна мы видели, как Майкл борется с ветром. Одежда его развевалась. Даже отклонившиеся деревья задрожали в коконах из белых нитей. Пол под ногами наклонился. Земля начала удаляться, и мы все быстрее и быстрее поднимались в вечернее небо. Вскоре машина выровнялась и устремилась на юго-запад.
Петра возбужденно и чересчур энергично заявила:
- Как интересно! Я могу видеть на много миль! О, Майкл, ты кажешься таким забавным и крошечным внизу.
Одинокая фигура на поляне помахала нам рукой.
- Это верно, - услышали мы мысль Майкла. - Я сам кажусь себе смешным и крошечным, Петра. Но это пройдет. Мы пойдем вслед за вами.
* * *Все было как в моих снах. Солнце гораздо более яркое, чем в Вакнуке, освещало широкий голубой залив. Белые верхушки волн медленно двигались к берегу. Небольшие лодки, многие с разноцветными парусами, направлялись в залив, полный кораблей. Протянувшись вдоль берега, лежал город с большими белыми домами, разбросанными среди парков и садов. Я мог различить даже движение маленьких повозок вдоль окаймленных деревьями улиц. В глубине, за зеленым квадратом, яркий луч целился с башни, и крылатая машина устремилась вниз.
Все было так знакомо, что я испытал дурное чувство, на мгновение, представив, что сейчас проснусь и окажусь в своей постели в Вакнуке. Чтобы убедиться в реальности, я взял Розалинду за руку.
- Это все на самом деле? Ты тоже видишь это?
- Это прекрасно, Дэвид! Я никогда не думала, что может существовать такая красота… И еще кое-что.
- Что? - Спросил я.
- Прислушайся, разве ты не слышишь? Раскрой свой мозг… Петра, дорогая, если ты хоть на секунду перестанешь болтать…
Я услышал, как инженер нашей машины с кем-то болтает, а затем появилось что-то новое и незнакомое. В звуковых терминах это было бы похоже на жужжание пчел в улье.
- Что это? - Удивленно спросил я.
- Разве ты не догадываешься, Дэвид - это люди. Множество людей… Таких же, как мы…
Я понял, что она права, и начал внимательно слушать, но тут меня ударило возбуждение Петры, и я вынужден был защититься.
Мы уже были над самой землей и смотрели на приближающийся город.
- Я начинаю верить, что все это на самом деле, - сказал я Розалинде. - И ты никогда не была со мной такой.
Она повернулась ко мне. Это было лицо второй, внутренней Розалинды, улыбающееся и со сверкающими глазами. Броня спала, она пустила меня внутрь. Она была как раскрывшийся цветок.
- Теперь, Дэвид… - Начала она.
Но тут мы пошатнулись и схватились за головы. Казалось, что даже пол начал проваливаться от волны возбуждения Петры.
Со всех сторон донеслись удивленные и негодующие мысли.
- Простите, - сказала Петра экипажу и всему городу, - но это так интересно.
- На этот раз, дорогая, мы простим тебя, - сказала ей Розалинда.
1987 г.
