Лоис Буджолд - Барраяр
– Определенно, нет. Слишком велика вероятность необратимых повреждений… Ведь вы же, в конце концов, через несколько месяцев можете снова забеременеть, если рубцевание не распространится на ткань яич… Гм! В общем, вы сможете начать сначала.
– Да, если тем временем кто-нибудь не прикончит Эйрела. Приходится учитывать, что я на Барраяре, на этой дивной планете, где настолько любят смерть, что хоронят человека, когда он еще может выжить. Так вы готовы рискнуть?..
Доктор с достоинством выпрямился.
– Нет, миледи. И это мой окончательный ответ.
– Прекрасно. – Она ткнула в него пальцем. – Значит, вы – выбываете. – Потом перевела палец на Ваагена. – А вы – остаетесь в игре. Теперь этой операцией руководите вы. Я поручаю вам найти мне хирурга – хоть студента-медика, хоть ветеринара – кого угодно, лишь бы он согласился попытаться. А потом можете экспериментировать сколько душе угодно.
У Ваагена был сдержанно-торжествующий вид, а личный врач побагровел.
– Следовало бы послушать, что скажет милорд регент, прежде чем приносить его супругу в жертву вашей преступной безответственности.
Вааген потускнел.
– Вы намерены бежать к нему прямо сейчас? – осведомилась Корделия.
– Извините, миледи, – сказал дворцовый медик, – но, по-моему, нам следует прекратить эту дискуссию. Вы не знаете методов капитана Ваагена. Простите мою резкость, коллега, но вы – авантюрист, и на этот раз зашли слишком далеко.
Токсиколог лишь покорно пожал плечами, словно и сам признавал справедливость подобной аттестации. Видно было, что он уже готов отступиться от своего замысла. Чувствуя, что победа ускользает, Корделия пошла с козырной карты.
– Хотите, чтобы на вас работал весь исследовательский корпус, доктор Вааген? Вы получите целый институт, если сумеете мне помочь. Скажите милорду, – она кивком указала в сторону палаты регента, – что я обещала вам это.
Медики удалились – один озабоченный, другой возмущенный, а третий – обнадеженный. Корделия откинулась на подушки и принялась тихонько насвистывать какой-то мотивчик, медленно поглаживая свой живот. Сила тяжести исчезла.
Глава 9
Ближе к полудню Корделия все-таки заснула – и, проснувшись, потеряла ориентацию в пространстве и времени. Дождь уже прекратился, и в окна врывались косые лучи солнца. Она прикоснулась к своему животу, чтобы погоревать и утешить себя, но тут обнаружила, что у ее постели сидит граф Петер.
На нем был небрежный загородный костюм: старые мундирные брюки, простая рубашка и куртка, которую он надевал только в Форкосиган-Сюрло. Видимо, он приехал в госпиталь прямо из загородной усадьбы. Тонкие губы графа улыбались, но взгляд у него был усталый и встревоженный.
– Милая моя девочка, не надо ради меня просыпаться.
– Ничего. – Она поморгала, чтобы согнать с глаз туман, чувствуя себя более древней, чем этот старик. – Тут есть что попить?
Он поспешно налил ей холодной воды из-под крана и смотрел, как она глотает.
– Еще?
– Хватит. Вы видели Эйрела?
Он ласково похлопал ее по руке:
– Я уже говорил с ним. Сейчас он отдыхает. Мне очень жаль, Корделия.
– Может, все не настолько плохо, как мы сначала боялись. Еще есть шанс. Эйрел рассказал вам о маточном репликаторе?
– Кое-что. Но ведь вред уже нанесен. Непоправимый вред.
– Вред – да. Насколько он непоправим – никто не знает. Даже капитан Вааген.
– Я только что разговаривал с Ваагеном. – Граф нахмурился. – Выскочка. Человек так называемого «нового склада».
– Барраяру просто необходимы люди нового склада. И мужчины, и женщины. Поколение ученых и техников.
– О да. Мы сражались и терпели лишения, чтобы вырастить таких людей. Они нужны, очень нужны. И они это знают – некоторые из них. – Граф невесело усмехнулся. – Но операция, которую вы планируете, перенос плаценты… По-моему, это не слишком надежно.
– В Колонии Бета это самая обычная операция, – пожала плечами Корделия. «Но мы, конечно, не в Колонии Бета».
– Но… Ведь ты могла бы начать заново гораздо быстрее. В конечном счете, вы даже потеряете меньше времени.
– Время… я боюсь потерять не время. – Если задуматься, то это вообще бессмысленное понятие. Она каждый барраярский день теряет 26,7 часа. – И вообще я больше никогда на такое не пойду. Я умею извлекать уроки из жизни, сэр.
По его лицу скользнула тень тревоги.
– Ты передумаешь, когда почувствуешь себя лучше. Но сейчас важно… Я говорил с капитаном Ваагеном. Он не сомневается в том, что повреждения были серьезными.
– Ну-у… Да. Неизвестно только, можно ли будет сделать серьезные исправления.
– Милая девочка, – улыбка графа стала еще более напряженной, – вот именно. Если бы ты вынашивала дочь… или даже второго сына… мы могли бы позволить себе снисходительно отнестись к твоим вполне понятным – и даже похвальным – материнским чувствам. Но это существо, если оно останется в живых, когда-то станет графом Форкосиганом. Мы не можем допустить, чтобы наше имя унаследовал калека.
Он откинулся на спинку стула с таким видом, словно сказал что-то убедительное.
Корделия нахмурилась:
– Кто – «мы»?
– Семья Форкосиганов. Мы – один из древнейших аристократических родов Барраяра. Мы никогда не были самыми богатыми, но недостаток владений мы компенсировали высоким происхождением. Девять поколений воинов-форов. Это было бы ужасным концом, понимаешь?
– Род Форкосиганов на данный момент представлен лишь двумя людьми – это вы и Эйрел, – заметила Корделия. Ее душил смех пополам с тревогой. – И на протяжении всей истории графов Форкосиганов ожидал страшный конец. Вас взрывали, расстреливали, морили голодом, топили, сжигали живьем, казнили, травили. Вы сходили с ума. Единственное, чего вам никогда не доводилось – это спокойно умереть в своей постели. Я думала, что уж чем-чем, а бедой вас не удивишь.
Граф нахмурился:
– Но мы никогда не были уродами-мутантами.
– Мне кажется, вам надо еще раз поговорить с Ваагеном. Повреждение плода, которое он вам описал, имеет тератогенный, а не генетический характер, если я правильно его поняла.
– Но люди будут думать, что он мутант.
– Неужели так важно, что подумает какой-нибудь невежественный батрак?
– Я говорю о людях нашего круга, милая.
– Аристократы, простолюдины – невежественны все одинаково, смею вас уверить.
– Но графы Форкосиганы никогда не были и подопытными кроликами, – резко произнес старик.
– Ну, вот видите. Он служит Барраяру еще до рождения. Неплохое начало благородной жизни.
Чем больше Корделия размышляла об этом, тем более правильным казалось ей принятое решение. Может быть, их опыт пригодится и другим несчастным родителям…
