Александр Смолян - Во время бурана
Миша и другие ребята внимательно наблюдали за работой, спорили о названии и назначении различных инструментов, путались в ногах у рабочих. Когда одни прогоняли их, они бежали к другим, в другой конец двора. Электромонтер вначале не только не прогнал ребят, а даже поручил им разматывать толстый провод в резиновой оболочке. Но ребят было слишком много для этой несложной работы, они подрались за право участвовать в ней, и в конце концов электромонтер тоже прогнал их.
В это время несколько человек появилось на крыше дома. Задрав головы, ребята следили за ними. В трех местах крышу расшили, отогнули листы железа и в образовавшиеся отверстия высунули с чердака концы балок с закрепленными на них маленькими колесиками. В эти колесики завели тросы от лебедок, установленных во дворе. И вот уж лебедки включены, и на стальных тросах медленно поднимаются вверх бревна. На седьмом этаже плотники подхватывают бревна, укладывают их между балконами, закрепляют, настилают на них дощатые щиты, и вскоре вдоль всего этажа появляется что-то вроде одного сплошного балкона.
А внизу росли пока что трубчатые леса, первый этаж был уже целиком забран их крупной металлической клеткой. Один из рабочих повесил для чего-то на леса обрезок рельса. Ребята долго пытались догадаться, для чего он это сделал, но так и не успели, потому что отвлеклись чтением двух плакатов, которые он вешал рядом с рельсом. Первый плакат — печатный, наклеенный на фанерку, — напоминал: «Не стой под лесами!» Второй, написанный на фанере красной краской, гласил: «Т. т.! Все работы по этому объекту должны быть законч. к 5 июня!»
Рабочий ушел куда-то, а вернувшись, стал бить палкой по обрезку рельса. В раскаленном воздухе двора зазвучал громкий, чуть дребезжащий звон. Это был сигнал обеденного перерыва.
После каждого удара рабочий придерживал рукой раскачавшийся обрезок рельса. Потом отложил палку и крикнул:
— Двенадцать ноль-ноль! Обед!
Миша удивился: «Уже?» Он даже не заметил, как пролетело это утро.
— Правильно, Вася! — крикнул какой-то парень, спускавшийся с лесов, тому, кто подавал сигнал. — Правильно, самое время подзаправиться.
И, выразительно похлопав себя по животу, добавил:
— Бачок совсем порожний!
Миша тоже почувствовал, что проголодался, и пошел домой. Поднимаясь в лифте, он успел заметить на предпоследней площадке плотников, тоже, видимо, отправившихся обедать. Они его не заметили. От мамы Миша узнал, что плотники уже закончили здесь свое дело, и после перерыва придет штукатур.
Штукатуром оказалась совсем молоденькая девушка в темно-сером комбинезоне и белой косынке, из-под которой выбивалась прядка рыжеватых волос. Девушка пришла незадолго до конца перерыва, поздоровалась и сразу ушла на балкон.
Миша уже видел ее утром в той группе рабочих, которая разгружала машины. Там было несколько девушек в таких комбинезонах, была среди них и она. Другая девушка — рослая красавица в ярко-голубом платочке — все время шутила и брала с грузовика сразу по две тяжелых трубчатых детали, как рабочие-мужчины. А эта, как и остальные девушки, только громким смехом откликалась на шутки красавицы и носила только по одной детали.
На балкон Миша за ней не пошел, тем более что мама предложила вторую порцию яблочного компота. Мама ушла за компотом на кухню, и вдруг с балкона появился Олежка. Да, да — именно с балкона!
— Ты… Ты все время там сидел?! — воскликнул Миша, уже догадываясь, что это не так.
— Нет, я — прямо из дому, от себя. Понимаешь, как здорово? Раньше надо было спуститься с седьмого этажа, перейти в другую парадную, подняться на лифте… А теперь… раз, и готово! Перелез через перила, прошел по лесам, еще раз перелез, и — вот он я, тут. Здорово, а? Мы таким же порядком к Тоське пойдем. Пойдем? Вот Тоська-то удивится! Пошли!
Мальчики бросились к балкону, но позади раздался удивленный голос:
— Куда вы? Олежка, откуда ты появился?!
Они обернулись.
— Оттуда, — сказал Олежка, показывая на балкон. Миша увидел, как блюдце с компотом задрожало в руке у мамы. Она осторожно поставила блюдце на стол, выглянула на балкон, чтобы посмотреть на путь, проделанный только что Олежкой, опустилась на диван и глубоко-глубоко вздохнула. В течение одной минуты Олежка на глазах у Миши превратился из бесстрашного героя в несчастного семилетнего мальчика, провинившегося и тяжело переживающего свою вину.
— Тетя Лена, — слабо защищался он, — там же совсем не опасно… Там загорожено…
— «Загорожено»?.. Да эти ограждения и взрослого не спасут! А ребенка… Ты хоть понимаешь, что могло случиться?
— А что? Ничего ж не случилось… Там не свалишься, тетя Лена!.. Если разве что нарочно между досками полезешь, тогда, конечно, другое дело…
Лучше бы он не возражал! Мама очень рассердилась, заявила, что она «поставит об этом в известность» родителей Олежки, сказала даже, что, «если он не изменит своего поведения», она запретит Мише играть с ним, «как сделают и другие матери, которые дорожат жизнью своих сыновей…». В конце концов Олежка разревелся. Мама принесла и ему блюдечко яблочного компота, и все успокоилось.
Когда мама ушла в другую комнату, Олежка сказал:
— В штукатуры я не пойду. Там одно бабье.
— Угу, — согласился Миша. — У нас тоже девчонка штукатурит.
— И у вас, и у нас. По всему этажу одни девчонки работают. Только недавно, наверно, ФЗО покончали. У них на всю бригаду только трое ребят… Нет, лучше в плотники пойти.
Олежка доел компот и предложил поиграть в бильярд. Миша подкинул кий, Олежка поймал его за середку. Стали меряться, нанизывая на кий кулаки. Мише выпало начинать. Он изо всей силы разогнал пирамидку, и два шарика сразу скатились в лузы. Потом прицелился как следует и уложил еще один.
— Вот зимой мы с тобой действительно поиграем! — спокойно сказал Олежка, вынимая шарики из луз и заменяя одним из них шарик, отвинченный от кровати. — Зимой в Красном уголке будет настоящий детский бильярд. Управхоз обещал купить, я сам слышал.
Он вытянул в стороны обе руки и показал:
— Вот такущий!
— А таких вовсе и не бывает, — на всякий случай возразил Миша.
— А вот и бывают!
Спорить с ним было бесполезно. Все дворовые новости он всегда узнавал одним из первых.
— Ну и все равно, — сказал Миша. — Все равно в Красном уголке не очень-то поиграешь. Там большие мальчишки будут играть. И подойти не дадут.
Тут уж Олежке пришлось согласиться.
Он выиграл три партии и ушел. Ушел через парадную, как всегда. На балкон даже не оглянулся.
