Коллектив авторов - Млечный Путь №2 (2) 2012
Однажды выйдя из консульства прогуляться, я встретил все племя драбаданов, которое под предводительством Вождя летело к зданию бывшего заводоуправления. Старик подлетел ко мне и приветствовал меня задиранием щупальца.
– Рад видеть тебя, дружище, – отвечал я ему. – Куда это вы собрались?
– В гости к нашему родственнику, – гордо ответил Вождь. – У него есть для нас хорошие новости. Сегодня у нас будет большой праздник! Приходи и покушай с нами.
Я вежливо отказался и откланялся, а зря, ибо, как вскоре выяснилось, на банкете-то и происходила дележка мест в новом аппарате управления. В течение какой-то недели все руководители служб, отделов и цехов получили отставку, а на их места были назначены филумбриджийцы. Участи этой не миновали ни Сигельский, ни почтмейстер, ни мой отец. Начальником радиостанции стал друг детства президента, так что попытки связаться с Центром были обречены на провал. Жаловаться было некому. Единственной надеждой наших колонистов стало ожидание «Стормбрейнджера», который вскоре должен был нанести нам свой очередной визит. Теперь ни я, ни Буст, ни Конни не показывали носа за ворота консульства. Еще бы, ведь, в глазах населения мы и явились основной причиной бедствия.
А количество драбаданов в городке все увеличивалось. Прежнюю робость и замкнутость туземцев как рукой сняло. Они чувствовали себя полными хозяевами положения. Был издан указ, по которому люди обязывались уступать дорогу летящему драбаданину, низко кланяться при виде него и разговаривать исключительно мысленно, ибо звуковая речь нервировала драбадан. Запрещено было включать музыку, кроме драбаданской (о, если бы эти пофыркиванья и пощелкиванья можно было назвать музыкой), наконец запрещено было проявлять неуважение к драбаданам, прикрываясь от них чужеродными материалами… Это означало, что людям, теперь, будет запрещено пользование противогазами, респираторами и кислородными масками, а ведь без них любой человек в ядовитой атмосфере Филумбриджа непременно отравится. Земляне попытались провести забастовку и демонстрацию протеста, но драбадане живо разогнали их, применив свои газовые мешки, и сами в ответ провели марш протеста против притеснения коренного населения. О, этот Гольц был хитрой лисой и поэтому решил подстраховаться против любых возможных последствий. Но всего коварства замыслов этого человека не мог предположить никто.
Однажды на рассвете весь поселок разбудил характерный гул двигателей садящегося звездолета. В скором времени к взлетному полю потянулись все колонисты планеты, многие несли с собой скарб, чемоданы. Никто не желал оставаться на планете ни минуты. Но каково же было наше изумление, когда перед нашими глазами предстал самый настоящий здоровенный звездолетище угольно-черного цвета. С плоскостей его стабилизаторов топорщились кассеты с боевыми ракетами, радужно поблескивали линзы боевых лазеров. По трапу сошли мрачного вида солдаты в черных развевающихся одеяниях, по которым я сразу узнал хабарийцев, всеми ненавидимую расу космических святош и пиратов, с которыми у планет Интерспейса сохранялось вооруженное до зубов перемирие, ежемесячно нарушаемое кровопролитными провокациями то здесь, то там. К их главарю, здоровенному сухопарому детине с яйцеобразным черепом направились в вездеходе Гольц с президентом.
– Ничего не понимаю… – пробормотал Ламермур. – А почему они не пригласили меня? Я ведь все-таки консул…
– Дурак ты, а не консул! – заявил оказавшийся рядом мой папаша. – Ты им власть дал, а они ею воспользовались. И продали всех вас оптом и в розницу нашим врагам…
– Что значит, «продали»? – пискнул Ламермур.
– Когда тебя выведут продавать на хабарийский рынок – поймешь! – огрызнулся папаша, сел в свой маленький турболет, на котором делал обычно облет взлетного поля и поманил меня к себе. Я подошел. Он притянул меня за шею и прошипел: – Чую я, что все это дурно закончится. Ложись на фюзеляж и крепче цепляйся за фонарь, а я постараюсь тебя отсюда вывезти.
– А как же…
Я поискал глазами Конни. Она тоже увидела меня, без слов все поняла и помахала мне рукой без улыбки. Она знала, что крошечный турболет и двоих-то вынесет с трудом.
– Лети один, – сказал я отцу. – И, ради бога, постарайся что-нибудь сделать!
Мотор затарахтел, и турболет взмыл в воздух. Увидев его, хабарийцы принялись стрелять, но неудачно. Услышав выстрелы, народ стал разбегаться по домам. Ламермур бросился к кораблю.
– Я генеральный консул планет Интерспейса или Лиги Галактических Государств! – выкрикнул он, приблизившись к яйцеголовому. – И требую…
– А я – скромный настоятель Святого Космического Братства Хабара, – заявил тот, потупив взор. – Мир вам дети мои! Я принес вам свет любви и благочестия.
– Я требую, чтобы ваш корабль немедленно покинул территорию независимой планеты Филумбридж! – с ненавистью во взоре и дрожью в голосе проговорил Ламермур.
– Сын мой, не ты нас сюда пригласил, не тебе с нас требовать, – кротко улыбнулся настоятель. – Мы прибыли сюда по просьбе законного правительства этой страны, правительства, избранного вами же самими. И разве мы можем противиться вполне понятному желанию вашего народа приобщиться к святому таинству Хабара и принять нашу единственно правильную, истинно разумную и строго научную веру в Догматы Вселенского Мрака?
– Но вы не имеете права никому навязывать свою изуверскую веру и свое общество! – пискнул Ламермур. – Я подаю протест. И еще строгое и самое распоследнее предупреждение. Я требую немедленного выдворения…
– Душа брата моего блуждает в потемках, – с сожалением сообщил настоятель подошедшему к нему офицеру-монаху. – Проводите его в исповедальню. Пусть брат Храпуга подвергнет душу его искусу, а тело – епитимье.
Подхватив Буста, солдаты раскачали его и швырнули в открытый люк звездолета. В следующий раз я увидел его через три дня, когда все человеческое население нашей колонии погнали на ртутные разработки. Был он бледен, избит и худ невероятно. Бросившись ко мне, он обнял меня и зарыдал.
– Эдди! – простонал он. – Знал бы ты только, что они со мной делали…
– Поделом тебе, проклятый болтун! – сквозь зубы проскрипел Шунбром. – Погоди, попадем мы с тобой на один рудник…
– Какой рудник? – пролепетал Ламермур.
– Нас всех заставили провести фиктивный референдум о передаче планеты хабарийцам сроком на девятьсот девяносто девять лет. Мы все подписали заявления о вступлении в Орден Хабара. Женщины пойдут в Обитель Любви и Милосердия, а мужчины в Братство Освобожденного Труда (и то и другое расположено рудниках).
– И вы подписали? – возмутился он. – Как вы могли!
