Коллектив авторов - Млечный Путь №2 (2) 2012
«Только вы, косоротые недогубки, недомерки бездвуощущальные, – яростно телепатировал Вождь, – бледномордые двуходульные и хлипкоголовые бестолочи могли назначить Верховным Вождем Мира этого недотепу! Или вам мало нашей земли и ртути, которую вы столь ненасытно поглощаете? Или мало вам равнин, которые мы отдали вам, чтобы туда могли садиться ваши смердящие и пламенем полыхающие повозки? Много-много лун пытались наши племена избрать себе вождя и всякий раз это заканчивалось мордобоем. А в прошлый раз, когда мы предложили в вожди мою покойную отцемать, нас и вовсе изгнали с планеты. Это было хорошим уроком для драбаданов, и с тех пор, как мы возвратились, мы тихонько сидели себе и ни с кем не связывались. Теперь вы что же, хотите опять ввергнуть нас в войну с соседями? Да вы представляете, что будет, если рыжеболотники или вулканщики узнают, что вы самовольно назначили одного из наших вождем? Да они в порошок нас сотрут и развеют в пространстве!»
– Пусть только попробуют! – заорал Ламермур. – Вся галактическая мощь Интерспейса и три космических флота будут охранять ваше племя. А кроме того, это великая честь для твоего племени, Вождь. Вы даже не представляете себе, какие вы только получите привилегии!
Эти доводы не убедили старого Вождя. Он еще долго возмущался, а потом набросился на Этого-С-Прозеленью и отхлестал его выдернутым из земли деревцем, так что тот с воплями удрал в чащу. Возвращались мы подавленные. Буст по пути набросал текст прошения об отставке, а я с тоской размышлял, что после их отъезда я навеки лишусь надежды найти материальный объект для воспевания в моих поэмах. По въезде в поселок наш вездеход окружили ребятишки. Они свистели нам вслед и распевали нечто вроде: «Его превосходительство сидит на представительстве!..»
Спустя минуту нам стала ясна причина их ликования. На крыльце консульства сидел Этот-С-Прозеленью и уныло прихлебывал из блюдечка соляную кислоту, а рядом стояла Конни и гладила его по воздушному мешку, который она, очевидно, принимала за голову. Но она ошибалась, так как мозг у филумбриджийцев находится совсем в другом месте, примерно там же, где органы выделения и передвижения. Однако нашему новоиспеченному президенту явно льстило столь нежное внимание со стороны могущественных пришельцев.
– Бедненький! – жалостливо сказала девушка, увидев нас. – Он прилетел сюда и… словом, я сразу почувствовала, как он несчастен… Его изгнали из родного племени…
– Может быть, предоставим ему политическое убежище? – съязвил я, глянув на Ламермура. Но тот не поддержал шутливого тона.
– И предоставим! – заявил он. – Неужели ты думаешь, что Интерспейс оставит без защиты бедного юношу, которому оказало такое высокое доверие население планеты?
– Ты что же и в самом деле хочешь, чтобы он остался здесь и…
– А ты бы предпочел, чтобы в Галактике разразился грандиозный политический скандал? Если кто-нибудь из репортеров пронюхает, что здесь у нас живет не настоящий президент, то под сомнение будут поставлены и должности остальных президентов, представляешь, что тогда начнется в наших колониях? Да-да, в колониях, чего греха таить, мы – колонизаторы. И этим наше государство ничем не отличается от остальных членов Интерспейса. Но мы обязаны соблюдать внешние приличия, и потому этот балбес станет у нас самым настоящим президентом, не будь я консулом.
– Но ведь он не умеет ни читать, ни писать, ни даже разговаривать по-человечески!
– А ему ничего этого и не потребуется. Достаточно лишь приложить печать на подготовленный секретаршей документ.
Да вы только посмотрите на членов Совета Интерспейса – это же готовые кандидаты в Бедлам. Или вы не знаете, что политикой всегда и везде занимаются лишь отпетые болтуны или круглые дурни, неспособные ни к какой другой нормальной созидательной деятельности? А поглядели бы вы, как они рвутся к власти: один объявляет себя мудрейшим судьей, другой, отродясь не вылезавший за пределы своего городка, рекомендуется специалистом по межпланетным отношениям, третий поливает грязью сородичей, лишь бы самому выйти чистеньким. Нет, ребятки, нашему балбесу там самое место. А ну марш в дом, скотина! – прикрикнул он на нашего президента, который уже справился с кислотой и, теперь, принялся за тарелку.
– Смотри, Бу, – задумчиво сказала Конни. – Хлебнешь ты еще горя с этим «превосходительством».
Но Ламермур пропустил ее слова мимо ушей. С этого дня он самолично принялся натаскивать президента в особенностях его будущей службы. Прежде всего для него изготовили особого рода смокинг с четырьмя рукавами, в которые президент научился просовывать свои щупальца. Брюки одевались на нижние две пары щупалец, на которых он вскоре выучился довольно сносно ходить. Ламермур, не скрывая, гордился своим проницательным выбором, ибо в короткое время Этот-С-Прозеленью обучился сидеть на стуле, подавать щупальце, утвердительно или отрицательно покачивать воздушным мешком и рыкать начальственным басом. Каково было мое изумление, когда я услышал, что президент выучился произносить по-человечески, в голос, некоторые междометия, такие, как: «А-а-га!.. Хммм… Ну-ну! Так-так…» и несколько менее внятно: «Подумаем… Разберемся…» Лихим росчерком пера он учился чертить на бумаге замысловатые загогулины, долженствовавшие изображать связные надписи или подписи. А вскоре за него взялись и Гольц с Басенькой.
Этот-С-Прозеленью начал свое правление на Филумбридже довольно скромно. Скучая, сидел на совещаниях, все посасывал свеженький аккумулятор да тужился, чтобы не испортить воздух случайной работой своего двигательного аппарата. На всякий случай в зал заседаний ходили в противогазах. Затем за его подписью появились несколько любопытных приказов, благодаря которым и ртутнодобывающий комбинат, и филиал института переходили в собственность филумбриджийского народа. Вначале на эти приказы никто не обратил внимания, но вскоре Шунбром и Сигельский вынуждены были посылать свои приказы на визирование к президенту. А тот мог их подписать, а мог и… Тогда только понял Шунбром, какую змею взрастил на груди. А змея в образе Гольца в кратчайшее время прибрала к рукам всю полноту власти и в скором времени распорядилась освободить роскошное заводоуправление комбината для передачи его под президентский дворец. «Через мой труп!» – заорал Шунбром. И стал в должностном отношении абсолютным трупом. Его моментально уволили с уничтожающей характеристикой. Гольц знал все уязвимые места своего бывшего начальника. Когда же Басенька заявила, что подумывает о диссертации, профессор Сигельский с преданным блеском в очах предложил ей свое содействие. Смерив его милостивым взором, девица пообещала подумать о его предложении.
