Коллектив авторов - Млечный Путь №2 (2) 2012
Как только он вошел в звездолет и за ним закрылся трап, корабельные динамики засвистели и затрещали, и над полем прокатился озлобленный крик:
– Ничтожный выродок! Ты надеялся, что останешься свидетелем моего унижения? Ты рано радовался! Кто унижает божьего слугу, тот унижает самого Бога, тому нет прощения ни в земной жизни, ни в загробной. Молите же небо о скорой смерти, ибо те громы и молнии небесные, которые днесь обрушатся на вас, суть кара за ваши грехи!
– Ну, сейчас, начнется… – стоявший около меня Шунбром инстинктивно поежился. – Ты бы хоть подстраховался как или…
И началось. Но не у нас, а у них, на корабле. Необъятное поле космодрома вдруг огласили вопли и стенания, ругань и скрежет зубовный, молитвы и проклятия.
– Да что они все с ума посходили? – изумился экс-директор.
– Страховка сработала, – ответил я. Сердце мое переполнило ликование, ибо я знал, что сейчас из складок настоятелевой хламиды на волю вырвались с десяток миниатюрных каракатиц, которые тут же принялись резвиться, прыгать и кувыркаться, играть в ловитки на звездолете, наполняя его удушливым газом, от которого у благочестивых пиратов полезли на лоб глаза, завязались бантиками уши и обед попросился обратно. И не было от этого газа никакого спасения, кроме одного.
– Вызываю святейшего отца! – сказал я по рации. – Предлагаю вам единственное действенное средство вернуть себе нормальную атмосферу: подняться в безвоздушное пространство и продуть помещения струей чистого кислорода. Люки при этом следует оставить открытыми.
Что святые разбойники и совершили к немалому удовольствию всех присутствующих. Старт звездолета вся колония встретила взрывом ликования. А тем временем сгущавшиеся на горизонте тучи приблизились, и мы различили летящие стройными рядами роты вулканщиков, батальоны ржавоболотников и полки чащобников. А потом они стали пикировать вниз, и мы увидели, что впереди них на своем турболетике летит мой папаша и показывает мне кулак с оттопыренным большим пальцем.
– Все в порядке, сынок, – заявил он, приземлившись. – Эти ребята согласились помочь нам, но при одном условии, что мы поможем им смонтировать геотермальную станцию.
– И приобрести звездолет, – добавил подлетевший к нам угольно-черный с лоснящейся кожей вулканщик.
– Вам – звездолет? – изумились мы с Шунбромом. Не столько тому, что услышали, сколько тому, что это было произнесено на довольно сносном интерлинге, правда, с некоторым обилием дифтонгов.
– Конечно, – подтвердил вулканщик. – Неужели вы думаете, нам не холодно в открытом космосе без ничего?
– Так, значит, вы умеете управлять звездолетами?
– Наши корабли не столь примитивны как ваши, но и на ваших можно добраться до родных мест.
– А как же Филумбридж?
– Наши дети полетели сюда на экскурсию, но случайно отбились от группы, потерпели крушение и, как ведите, до сих пор не в силах были ничего предпринять. Нам пришлось ждать, пока они повзрослеют.
– Но почему же вы сразу не открылись людям? Мы бы с радостью.
– С радостью? – иронически переспросил вулканщик. – Да вы с такой алчностью набросились на эту ртуть, что позволили себе заморочить голову самым смешным и ничтожным драбаданам. Ну мы, естественно, и решили, что и вы из их числа…
– Простите, – влез в разговор медленно приходящий в себя Ламермур. – Из чьего числа? Кто такие у вас драбаданы?
– Видите ли, – с возможной мягкостью объяснил ему вулканщик. – На экскурсию в этот сектор галактики отправились несколько групп из различных школ. Так вот, драбаданы – учащиеся спецшколы…
– Не может быть! – завопил Ламермур, ежась под уничтожающими взглядами окружающих.
– Неужели нормальные люди, будучи в здравом уме и твердой памяти, станут заявлять об исключительности своего народа перед другими? – И под взглядом больших округлых изжелта-багровых глаз вулканщика все присутствующие понурили головы.
Тем временем приглашенные моим папашей племена одним могучим ударом стукнули по драбаданам так, что те бросили и поселок, и прикарманенные ими аккумуляторы, помчались в дальние леса и долго оглашали окрестности своими стенаниями. Все это произошло настолько быстро, что когда Ниф-Ниф вернулся из стратосферы, где он заботливо собирал своих чад (все до единого успели удрать с проветриваемого звездолета), – он обнаружил, что остался последним драбаданином в городе. Но я его в обиду не дал, предложил поселиться у себя и с той поры и по сей день он проживает в моем палисаднике.
На следующий день в консульстве собрались лучшие люди города, руководители комбината и лабораторий, ученые и производственники; собрались, чтобы поглядеть Ламермуру в глаза и обсудить восстановление нормальной жизни в поселке и на планете. К моему другу вернулась былая самоуверенность. Он не отрицал своей вины, но и не посыпал главу пеплом. То, что филумбриджийцы сами оказались пришельцами на планете и не предъявляли на нее никаких претензий, по его словам, оказалось громадной удачей.
– Только не надо раздувать шум из этой дурацкой истории с хабарийцами! – нервно восклицал он. – Если бы вы знали, какое сейчас напряженное внешнеполитическое положение у планет Интерспейса… В конце концов, никто ведь не пострадал, кроме меня, так что будем считать, что я уже понес заслуженное наказание.
– А Гольц с Баськой?! – рявкнул Шунбром. – Это они Зеленому мозги набекрень скрутили!
– Ах, оставьте, – поморщился Сигельский. – Увольте своего зама за развал работы, а я свою секретаршу – за аморальное поведение, вот и будет им вечная кара по гроб жизни. Меня волнует другое: как нам быть со статусом независимой территории?
– Его нам ни в коем случае терять нельзя! – зашумели собравшиеся.
– В конце концов, в независимом государстве такие дела можно творить…
– Одни уже натворили.
– Так то ж нелюди.
– А люди, думаешь, лучше?
– Надо избрать президентом человека, в котором каждый из нас до конца уверен.
– А у нас есть такие люди? Покажи мне!
– Во всяком случае, я знаю человека, в чьей отваге, честности и порядочности я совершенно не сомневаюсь, – заявил Сигельский и поглядел на меня.
– Ого, да за этого парня весь комбинат, как один, отдаст голоса! – воскликнул Шунбром и стукнул меня по плечу.
Я встретился взглядом с Конни и, смутившись, опустил голову.
– Все это прекрасно, – вежливо, но твердо заявил Ламермур, – но не забывайте, что у нас не так давно уже были выборы. И избирать нового человека при всем моем уважении к моему другу Эдди Тотсу нельзя, пока жив старый президент. В противном случае это будет расценено как мятеж, переворот, бунт… Ведь данные на него уже отправлены в метрополию, и там прекрасно знают, что президентом планеты Филумбридж нами единоглавно избран Этот-С-Прозеленью…
