Влад Верещагин - Иной путь
"Разве? Вспомни, что ты сегодня говорил Андрею: "Ты только потом тоже помоги кому-нибудь, если в твоих силах будет помочь". Он поможет кому-то, а этот кто-то - еще кому-то, и так далее! Хороших, добрых людей много. Многим из них надо просто дать толчок. Напомнить, что существуют такие понятия, как взаимопомощь, дружба, любовь! Это тебе кажется, что ничего не изменилось. Спроси Андрея, осталось ли все по-прежнему для него? И ты можешь это сделать. Напомнить, дать толчок. Объединить их, в конце концов! Да, один человек может мало, очень мало. А сколько могут... да хотя бы сто человек, если объединят усилия?"
"Дать толчок? Да, это несложно. Но все эти крохотные добрые дела моментально теряются на фоне постоянного зла, страха и боли вокруг. Нищета, наркомания, жестокость, воспевание подлости - это постоянно вокруг, это проникает в сердца и разумы. Что могу сделать я?"
"Объединить тех, кто готов пытаться что-то изменить. Найти таких же, как ты. Повести их. Послужить скрепляющим раствором".
"Да кто за мной пойдет? С какой стати им вообще за мной идти? Я - никто! Бедный курьер, без пяти минут студент, и все! У меня нет ни силы, ни власти, ни денег, у меня вообще ничего нет!"
"Ничего, кроме отчаянного желания изменить мир. Ничего, кроме решимости идти до конца. Это все - ничто?"
"Нет, конечно, но..."
"Перестань лгать самому себе. И определись, наконец - либо ты действительно делаешь выбор и следуешь ему, либо можешь дальше думать о том, какой плохой мир и как страшно жить, и продолжать погрязать в рефлексиях. От того, что тебе плохо, страшно, больно и так далее - лучше не станет никому. Хотя если ты боишься даже попытаться - то лучше забудь обо всем понятом из книги, обо всех твоих мечтах и о прекрасных звездах далекой хвостатой галактики - черта с два они тебе посветят, если ты сдашься, не успев даже начать".
"А может, они все же прилетят? Зажгут небо и позовут с собой тех, кому..."
"Тебя - не позовут. Неспособные ни на что трусы им не нужны. Только те, кто боролся за свою мечту, только те, кто не сдавался перед трудностями, только те, кто сохранил себя - их звали, их забирали к себе. Но не трусов и предателей. Таким среди звезд не место".
"Я не предатель!"
"Это только пока. Но ты стоишь ровно в одном шаге от самого страшного предательства - от предательства собственной души. Откажись от борьбы. Сочти себя ничтожеством, ни на что не способным - и станешь им, предай свою душу - и будешь жить спокойно, забыв о звездах и тех, кто уносит к ним. Выбор твой".
Очень тихо, чтобы не потревожить Вениамина Андреевича, Стас поднялся с кровати и подошел к окну. Осторожно отвел в сторону штору, посмотрел на улицу.
Внизу величаво несла свои воды Нева. А в темной глади отражалось множество крохотных огоньков. Стас перевел взгляд на небо...
Мириады ярких, живых звезд горели в бархатной синеве небес. И юноше казалось, что каждая заглядывает ему в душу и смотрит испытующе: что ты выберешь? Отречешься? Или...
И чем дольше он не отводил взгляда, тем сильнее становилось ощущение, что все эти звезды - вовсе не гигантские газовые шары, а теплые, живые огоньки, тысячи тысяч сердец Вселенной - и все они окружают его, согревают своим теплом и искренней, чистой любовью. Они звали, звали за собой, но не скрывали - путь долгий, путь трудный, через боль и страх, через "не могу", через самые страшные испытания, какие только возможно себе представить. Но только так и можно прийти к звездам - стать достойным их. Они не берут к себе кого попало. Они зовут только тех, кто прошел долгий путь и показал, что заслуживает звезд.
Теплые звезды кружились вокруг в завораживающем своей красотой и искренностью танце под музыку Серебряного ветра, вовлекали в эту невероятную пляску самого Стаса, проникали в самую его суть и сливались с ним воедино. Он словно бы ощущал биение мириадов сердец в унисон с его собственным и всем своим существом впитывал живое дыхание Вселенной. Она заглядывала ему в глаза, и безмолвно спрашивала: кто ты? Кто ты, живой человек, зачем ты? Неужели лишь для того, чтобы есть, пить, спать и воспроизводить потомство, которое сможет только повторить твой путь? Или ты и сам - живая и пылающая звезда, еще одно горячее сердце Мироздания?
- Я не звезда, - тихо сказал Стас. - Но я стану звездой! И я буду биться в унисон с этим животворным дыханием Вселенной!
И эти слова не прозвучали пафосным, бессмысленным бредом. Просто потому, что он и вправду принял решение. Лучше прожить коротко и ярко, по-настоящему, с целью и ради цели, чем медленно истлеть, обманывая себя бессилием.
- Я стану звездой! - разнесся по всему Мирозданию отчаянный мальчишеский крик.
И Мироздание его услышало.
II. VI.
"Мы не знаем, кто мы - дети красной звезды?
Дети черной звезды, или новых могил?"
Двенадцать ударов маятника возвестили о начале нового цикла. Но сегодня Коста не стал выполнять свой ритуал полностью. Донесения и новости остались без внимания, да и медитацией он пренебрег - лишь в тысячный раз воскресил в памяти каждое лицо, не позволяя себе даже на секунду забыть о своем преступлении.
В пятнадцать минут первого крылатый взмыл в небо. Сегодняшняя встреча отличалась крайней важностью и непредсказуемостью, и на место следовало прибыть заранее.
В полукилометре от цели он снизился до самых верхушек деревьев и почти сразу приземлился, присмотрев удобную поляну. Уже пешком дошел до берега озера, огляделся - все чисто. Нашел затененное место, удобно устроился меж переплетающихся корней огромной сосны, закрыл глаза. Сейчас основным органом чувств являлось не зрение и даже не слух.
Деревья едва различимо волновались. Вчувствовавшись, он услышал их чуть встревоженный шепот - здесь был чужак. Коста был одним из очень немногих жителей Терры, кто мог насладиться тишиной природы в полной мере - его присутствие не тревожило ее покой, к нему приходили животные и прилетали птицы, а деревья никогда и никому не выдавали его присутствия. Вторжение же любого другого человека вызывало настороженность. Звери разбегались, птицы прятались в высоких ветках - они помнили, что сотворил человек с этим миром, и не доверяли ему. Когда-то они не доверяли Косте - чувствовали его чудовищную природу, видели кровь на его руках. Но - прошло время. Не забыли, нет, но простили. Его все простили. Кроме него самого.
"Чужак пришел один, и чужак не использовал никакой энергии, - сообщили крылатому жители леса. - Чужак приехал на грохочущей вонючей повозке, но оставил ее у шоссе и пошел к озеру пешком, - каркнул на ухо ворон. - Останься со мной пока что, - попросил Коста, и ворон согласно наклонил голову".
